Но ей пришлось это сделать, буквально наступить себе на горло и заставить себя пройти к трапу – проделать последний шаг-переход в чужой для неё мир, где, увы, править балом будет отнюдь не она. Если она на своей территории продула едва не с оглушающим треском, то что случится с ней здесь, где она абсолютно никого и ничего не знала?

Прохладный, влажный воздух субтропического климата лишь на несколько секунд скользнул по лицу и шее освежающим бризом. Взгляд моментально залип на раскрывшейся панораме вечернего Сейнт-Анны (на благо высота 747-го Боинга позволяла увидеть во истину захватывающий обзор большей части всего мегаполиса). На пурпурном полотне необъятного купола небес, горящего словно изнутри рубиново-алыми сполохами заходящего солнца, застыла живая пятимерная картинка невероятно огромного и бескрайнего города. И он явно пытался превзойти своими ночными огнями и режущим глаз ярчайшим освещением улиц свет самого дневного светила.

Правда длилось это зависание в реальном времени всего ничего. Стоило кому-то её задеть и "подтолкнуть" вниз к ступеням высокого трапа, взгляд тут же смазался по захватывающей диораме никогда не спящего Сейнт-Анны, резко застыв на нижней точке земли в нескольких ярдах от подножия лестничного пролета. И сердце, и дыхание приказали долго жить.

Если бы рядом не охали, не ахали и не толкались Фиона-Тиффани-Бриана, она бы точно остановилась и по любому бы развернулась, чтобы рвануть обратно в салон самолета (уж где-где, а там бы она нашла куда спрятаться!).

– Глазам не верю, неужели это тот самый Легендарный Дикки Тандер? – Терри, подобно ведущей центральной фигуре королевы-матери на фоне своей безликой и почти притихшей свиты, спустилась на накатанный асфальт посадочной полосы практически первой. И она не отводила своего царственного взора и не сбавляла величественной поступи всё то расстояние, что разделяло её от нереально длинного лимузина Lincoln Town Car и до стоящего возле этого чёрного авто-монстра Ричарда Дункана Баумана.

– Надо сказать, я приятно удивлена. Хотя, если бы случайно столкнулась с тобой до этого где-то ещё, не узнала бы в упор.

– Ты права, Фанни, время никого не щадит, в отличие от тебя!

– Ой, вот только давай без всех этих заезженных реверансов, а, Рикки! Ты и в Каслфорде умел резать своим подвешенным язычком буквально по живому, а сейчас даже представить боюсь до чего ты дорос! И кто сказал, что время с тобой круто обошлось? Уж кто-кто, а ты взял от него по максимуму и только самое лучшее.

Ещё парочка подобного обмена любезностями от этих задушевных старых приятелей и Джо взвоет в голос. Спасибо, конечно, Терри, что взяла на себя роль главного защитника и нападающего, только вот ей от этого почему-то не легче!

Собственное тело предавало на раз, вымораживая коленки и суставы жидким азотом подкожной лихорадки. Она вообще не понимала, как ей удавалось идти, не спотыкаясь и не падая на ровном месте после каждого вымученного шага.

Она же не хотела этого! Не хотела лететь сюда, не хотела спускаться по трапу... не хотела смотреть на этого треклятого Рика Баумана и тем более не хотела чувствовать его при приближении всё сильнее и... глубже!

Так какого его вообще сюда принесло? Гостеприимный хозяин собственной персоной? Ещё и лыбится во все 32 этой своей обезоруживающей ухмылочкой сытого хищника! Ещё бы, три восторженных взора пожирают его неприкрытым восхищением озабоченных интуристок. А он смотрит на всю эту троицу, как на нечто само собой разумеющееся, и снисходительно одаривает каждую из них очередной порцией золотой пыли в широко распахнутые глазки.

– Если не ошибаюсь вы Фиона – подруга Джоанн? – рентгеновский сканер цвета жженого сахара соскальзывает с лица Тиффани на Фи.

– Да, Рикки, не прикидывайся! Та самая подруга, которая помогла Джо тебя побрить... А это наша любимица Бри. Её-то ты точно не знаешь.

– Приятно познакомится, Бри...

– Взаимно, мистер Тандер!

Вы поглядите на эту семейную идиллию! Бриана так вообще едва не растеклась по асфальту жидким воском, когда этот мачо-ковбой посмотрел в её обомлевшее личико, да ещё и протянул к её руке свою внушительную ладошку для рукопожатия.

Сколько длился весь этот спектакль? Минуту? Две? И за всё это время он ни разу не посмотрел на Джоанн! НИ РАЗУ!

Хотя, по правде, лучше бы и не смотрел. Потому что, когда он всё-таки соизволил это сделать, Джо показалось, как под ней содрогнулась планета. Она так и не поняла, каким чудом и благодаря чему ей как-то удалось устоять на ногах. А этот его гребаный и всевидящий взгляд самодовольного Дьявола!.. Как будто и в самом деле только что заполучил в своё личное пользование желанную игрушку и глупую жертву в лице наивной малышки инфанты Иоанны! И она была готова поспорить на всё что угодно! Ей не привиделось! Он действительно так на неё смотрел и только на неё одну!

– Что ж, тогда добро пожаловать в Сейнт-Анну – город вечного праздника, хронического азарта и порочных искушений! Только хочу предупредить сразу! Дозировать полученное здесь удовольствие не получится – привыкание мгновенное, весьма заразное и лечению не подлежит. Всего пара ночей... – ну конечно же, это надо было произносить только глядя ей в глаза! – и уезжать отсюда вы больше никогда не захотите!

– Глазам не верю! Ты снова побрился? Сам? Жаль только опять без галстука и... снова в джинсах и сапогах! – обычно она редко использовала внешность человека для грубых подколок и тем более для переходов на личности. Но это же был (мать-его-перемать!) Ричард Бауман! Тот самый Рикки Тандер, который только за последнюю неделю вывернул привычный уклад её жизни буквально наизнанку, довёл до бешеного каления и ДО СИХ ПОР продолжал накалывать на свои ацкие вилы, не прекращая доставать каждый божий день даже с другого полушария планеты!

Хотя, чтобы она не сейчас не говорила и как бы не пыталась заранее закрыться/защититься (или наоборот напасть "первой", якобы используя данные атаки в качестве эффективного щита), всё это выглядело не более, чем жалкими потугами давно проигравшего противника – очень слабого и обреченного на полный провал с самого начала.

Да и что у неё были за аргументы? Джинсы и сапоги? Детский сад, ей богу!

Другая бы на её месте после таких неуместных слов уже давно бы закопалась от стыда головой в асфальт под этим самым лимузином! Не удивительно, что её "подколка" прозвучала писклявой осечкой, чиркнувшей мимо ушей остальной троицы. Во-первых, для них бы он и в спортивных трико с дырявыми кедами оставался эталоном настоящего мужчины, олимпийским богом и тем самым секс-мачо, чей шарм и обаяние отключали женские мозги с интуицией на раз и с первого же попадания. Во-вторых, это были всё-таки не какие-то там джинсы и сапоги из дедушкиного сундука! И в-третьих, они действительно смотрелись на нём (в сочетании с чёрной сорочкой из египетского хлопка и с расстёгнутым пиджаком из итальянской чёрной шерсти) практически как "влитые" – идеально по фигуре, без единого изъяна и растянутого излома, вызывая нездоровый зуд в потеющих ладошках с желанием пощупать все эти ткани именно на его теле!

Может последний факт как раз и выбешивал её сильнее всего? Ведь точно такие же чувства могла испытывать любая из них, а то и все сразу! И он просто не мог не знать об этом! Как и благодарить её мысленно за то, что она так кстати сбрила ему бороду!

– Я не привык носить на шее так называемых удавок, колларов и тем более галштуков* – подобный вид аксессуаров всегда являлся частью повседневной жизни закабаленных рабов и банковских клерков. А мне хочется верить, что я, в каком-то смысле, свободен в праве собственного выбора и сам вершу свою судьбу. Кто там из знаменитостей говорил? "Нет никакой судьбы. Есть только то, что ты делаешь, и то, за что боишься браться."?