Бла‑бла‑бла и все в том же духе. Я выпил кружку пива, потом еще одну. И уже собирался заказать следующую, когда наконец услышал кое‑что интересное.
В таверну вошла тройка игроков, с виду крепенькие, но тоже не элита. Рейнджер, танк и стихийный маг, уровни от семидесятого до сотого. В снаряге мелькнуло несколько редких вещей, клановые знаки отсутствовали. Самым крутым выглядел танк – он, похоже, и был лидером.
– Эй, народ! – крикнул танк, но все его проигнорировали. Тогда он трижды стукнул мечом о щит и, дождавшись тишины, заговорил снова: – Всем здрасте! Хилер есть? У нас срочный квест от верховного жреца Динасдана, и нам в пати не хватает саппорта. Есть кто?
Лес рук. Причем реально, а не так как бывало в академии Таламус. Вызвался буквально каждый второй, хотя лекарей среди них было от силы семеро, а приличных с виду – и вовсе двое. Но сбежались все, обступили танка так плотно, что ему пришлось организовать очередь.
Да, тяжело им тут с прокачкой – все вкусное наверняка достается приближенным Хранителей. Неудивительно, что сейчас возник такой ажиотаж. Квест от верховного жреца – это ведь и опыт, и божественная магия. Я сам заинтересовался, чуть руку рефлекторно не поднял.
Игроки заняли стол по соседству с моим и начали проводить собеседования. Дело шло быстро. Два‑три слова, проверка класса и навыков, оценка уровня – и очередной незадачливый претендент грустно возвращался на свое место. Чуть дольше задерживались те, кто норовил угостить троицу местной кухней или предложить банальную взятку. Но и эти в итоге, порой и со скандалом, отваливали.
Наконец подошла очередь достойного кандидата. За стол уселся худой эльф в зеленой безрукавке и помятом колпаке волшебника. Он положил на стол деревянный посох, суковатый и неказистый, но с крупным камнем в навершии. И я сразу понял, что в камне есть прион, – подсказала наркоманская чуйка, проснувшаяся во мне вместо темного зрения. Эльф мне понравился – вроде и без понтов, но выглядит профессионалом.
Его характеристики впечатлили танка. Тот сразу же разогнал всю очередь, огляделся (зыркнул и на меня, оценив мою пьяную улыбку и количество пустых кружек передо мной), понизил голос и стал рассказывать подробности квеста.
– Ты же в курсе, что праздник был? – спросил он эльфа. – Так вот, в честь праздника жрецы устраивали жертвоприношения.
– Конечно в курсе, я в первых рядах стоял. Оно, правда, не очень выглядит, но зато там такие баффы, что закачаешься. Очки веры взлетают, мудрость удваивается – жаль только, ненадолго. Я на каждый праздник хожу, стараюсь не пропускать.
– Молодец, но вынужден тебя расстроить, халява кончилась. – Танк сделал паузу, изучая реакцию собеседника, и продолжил: – Если, конечно, наш доблестный отряд не поможет жрецам!
– Да не томи уже, что случилось‑то?
– Жертвы кончились, – вмешался рейнджер. – Резать больше некого. Жрецы еще до праздника отправили отряд послушников для сбора новых желающих посвятить свои жизни богам. Но отряд не вернулся. Точнее, вернулся только один послушник, весь покусанный, кровью залитый и, похоже, на голову двинутый. Сказал, напали на них.
– Кто и где конкретно напал, дурачок объяснить не смог, – добавил танк. – Только ориентиры дал: старая дорога, которая параллельно тракту идет по лесу, деревня на реке и мельница рядом. Мы тут прикинули, отсюда до выхода на старую дорогу – километра полтора на юг. Про нее разное говорят, но вроде проходима. На нее выйдем, а там уже разберемся…
Дослушивать я не стал, вышел из таверны, демонстративно пошатываясь. Дальше и так все было понятно – квест этим ребятам выдан на поиск и возврат бедолаг жрецам. Причем, небось, чем больше получится привести, тем награда выше. И я очень удивлюсь, если стража будет досматривать, кого именно ведут те, кто выполняет волю верховного жреца. Так что моя задача теперь – затеряться среди жертв, чтобы попасть вместе с ними в город. Лишь бы во мне игрока не спалили, а то могут и удивиться…
Я повертелся, сверяясь с картой, и побежал искать старую дорогу.
Та оказалась страшна только игрокам невысоких уровней – ну, может, до пятидесятого. Для меня же, да еще в компании Ксоко и Ку‑Кулька, она стала чуть ли не развлекательной прогулкой по дневному парку.
Ксоко выглядела бодрячком – после лечения, проведенного Родригес, длительное восстановление не понадобилось, а говорить о случившимся сестренка не захотела. На изменения, которые произошли со мной, она тоже никак не отреагировала. Тут, пожалуй, я впервые порадовался, что она НПС. Переживал только, что лечить ее больше не смогу.
Первые пять километров мы прошли, вообще не задерживаясь. Нам встретилось всего несколько волков, да еще попалось на глаза полдюжины скелетов, оставшихся от тех путников‑доходяг, для которых даже эта дорога оказалась слишком опасна.
Потом стало чуть интереснее, начались постоянные нападения крупных птиц – грифов, как их назвала система. У них было черное оперение и твердые наросты, которые защищали голову и выглядели как застывшая лава. Грифы пикировали с деревьев, норовя либо цапнуть клювом, либо пройтись когтями, но не выдерживали попаданий даже обычных пуль из обреза. Приходилось, правда, целиться в тело, а не в бронированную башку.
Отбивались мы почти без проблем. Только один раз совсем уж дерзкая птица умудрилась схватить Ку‑Кулька и даже отлететь с ним метров на двадцать, пока пес не отгрыз ей когти. Птичьи трупы мы убирали с дороги, чтобы не дать героям из таверны лишний повод для подозрений.
Деревню нашел Ку‑Кулек, хотя получилось это случайно.
Он забежал на неприметную тропинку, заросшую травой, и сцепился там сразу с тремя зубастыми кайманами. Система, правда, обозвала этих зверей по‑другому – настолько сложно, что я даже повторить не смог. Но по виду это были кайманы, карликовые крокодилы. Может, дальние родственники квинкан, только мелкие – сантиметров сорок в длину. А шею можно было бы обхватить рукой, если не бояться зубов, которые даже при закрытой пасти торчали в разные стороны.
Ку‑Кулек с этими зверями не справился. Двоих‑то он завалил, но когда им на смену выскочили еще четверо, прибежал ко мне, заскулил совсем как живой щенок и спрятался за ногу. Пока я его журил, оказалось, что Ксоко не справляется тоже, а кайманов стало уже больше десятка. В других обстоятельствах я бы просто сбежал и попробовал другой путь, но сейчас был риск, что эти зубастики помешают игрокам пройти квест. Поэтому пришлось драться.
Я спешил, не зная, сколько осталось времени, и выложился по полной. Израсходовал почти весь боезапас и заряд приона. Трупы хищников в этот раз не стал прятать – решил, что здесь, у деревни, побоище припишут жрецам.
Деревня была в полусотне метров – давно заброшенная и полузатопленная. Река почему‑то вышла из берегов да так и не вернулась в свои прежние границы. Избушки, скрывшись под водой примерно на треть, безнадежно сгнили. За ними торчала серая от плесени мельница. Лопасть сохранилась только одна – покачивалась, скрипя, на ветру. Большой хозяйский дом рассыпался, превратившись в груду осклизлых бревен, которые частично перегородили дорогу. А за его развалинами как раз и приткнулись три массивных тюремных фургона, запряженных механическими лошадьми.
Лошади погрузились в некое подобие режима ожидания, не реагируя ни на грифов, клевавших тела жрецов, ни на слезы и мольбы, раздававшиеся из повозок. Размер ран на телах убитых меня очень обеспокоил – у кайманов на такое зубов не хватило бы, а других хищников я поблизости пока не заметил.
Я подошел к первому фургону. Массивная махина с тремя парами колес имела не решетчатые, а сплошные борта, снабженные маленькими окошками. Над сиденьем возницы – потухшие фонари и резные змеиные морды, окруженные непонятными письменами.
Забравшись на колесо, я заглянул в окошко – и отшатнулся. Изнутри шла такая вонь, что перед ней отступал даже запах гнили и разложения, висевший над берегом.
Я отдышался и попробовал еще раз. В повозке, как в банке с огурцами, стояли, сидели и лежали туземцы – в основном старики и сильно попорченные прионовой побочкой мужчины среднего возраста. Следующий фургон был забит молодыми женщинами, девушками‑подростками и парнями. Эти держались лучше. Парни с красными лбами, как у Топора, даже пытались напустить на себя грозный вид. А одна слишком смелая девица хотела ткнуть меня пальцем в глаз, приняв за тюремщика. Я еле отскочил.
