Глупые вопросы – обычное амплуа Козлова, я даже не удивился.

– Да, Петрух, притащили, – терпеливо подытожил я, оглядывая дверь перед собой и конвоиров. Ни надписей, ни номера на двери, на солдатиках черная форма оперативников ФСБ, без знаков отличий.

– Как думаешь, это из-за того, что мы с тобой в Африке воевали? – тут же задал новый вопрос Козел.

А это уже интересная мысль. Проклятье! Вот мы «попали»…

– Да откуда я знаю-то, – вырвалось у меня, – чего вообще им от нас нужно…

Вдруг дверь отворилась, выглянул толстяк-лейтенант и махнул рукой, призывая меня зайти. Один из бойцов посторонился, пропуская меня, и я проскользнул за порог.

– Сюда, – негромко скомандовал интеллигентный, уверенный в себе баритон, и я взглянул на человека в кресле перед собой. – Лейтенант, вот сюда, пожалуйста, на стульчик.

«Бл*, лучше б под суд!» – мысль зайчиком запрыгала по извилинам мозга. Я даже не заметил, как меня посадили.

– Ага, спасибо, лейтенант. Можете быть свободны, – на стол звякнули магнитные ключики от наручников.

Я внимательно разглядел человека передо мной. На первый взгляд, обычный интеллигент из сословия «космополитов», с темно-русыми волосами под армейский «ежик», с европейским лицом и арийскими строгими скулами, высокий и подтянутый. Но опытный взгляд, натренированный в армии на командирах, сразу замечает отличия от типичного обывателя Содружества. Голубые глаза человека внимательно простреливают в ответ, буквально впиваются, отмечая и анализируя каждую мелочь, отслеживая малейшее изменение позы, положения плеч и ног, выражения лица. Чувствуется большой опыт в допросах. У самого же не дергается ни одна черточка, бесстрастная маска робота, только глаза бегают туда-сюда, холодные и жестокие. Вдруг он встал.

– Ну, здравствуй, Фёдор, – почти приветливо обратился он ко мне, не меняя своего змеиного взгляда.

Подсознательно я отметил четкие, отработанные до автоматизма движения человека, по-военному экономные и быстрые, как у пантеры. Или как у стелс-разведчика, отряда Призраков, про которых ветераны травили байки вечерами… Осанка не просто военного, это выправка многолетней службы, отточенная до мелочей.

– За какие проступки такого профессионала выгнали сюда, в дальневосточную глушь? – задал я созревший вопрос вместо приветствия.

Едва заметная черточка ухмылки промелькнула на лице ФСБ-шника.

– А ты, смотрю, орешек крепкий, так? Или считаешь себя таковым.

– Обстоятельства покажут, насколько крепкий, – не принимая его попытку завязать допрос, холодно ответил я. – Что вам от меня надо?

Почему-то вспомнился эпизод из фильма про Третью Мировую, где русских пленных пытали дотошные французы.

– Спокойно, не суетись, Фёдор, – он вышел из-за стола, захватив маленькие ключики от «браслетов», и зашагал ко мне.

Отлично, только отстегни их…

– …и не советую творить глупостей, парень. У тебя на морде всё написано.

Вот ведь глаз-алмаз, ясновидящий он, что ли? Точно из элиты разведчиков.

– Ты нужен нам, – прямо, как отрубил, сказал ФСБ-шник. – Нужен как взводный штрафного десантного батальона для атаки на Кассид, – сзади послышался треск магнитного ключа.

Кассид. Дружественная Земле планета, где местные жители оказались под угрозой тотального уничтожения. Место, куда отправят мобилизованных молодых парней навстречу смерти. Я растер затекшие запястья.

– Штрафбат значит… Я этого ждал… – в голове еще крутились варианты со ссылкой на Титан или уход в нелегалы. – П-почему я?

Для ухода в подполье сначала надо свинтить отсюда… Черт, нереально.

– Ну, скажем так, кроме штрафников, тебе никуда больше не светит попасть. Кроме того, у тебя огромный опыт командования, – он вернулся к столу и развернул бумаги, – Алмазная война в Африке. Грех будет не использовать твое положение лейтенанта запаса. Более двадцати вооруженных столкновений. Из них пять удачных операций под твоим командованием.

– И две неудачных…

– Неважно. Ты нам нужен, – его голос моментально потвердел, даже не знал, что можно еще жестче. Ощущение смятения моментально превратилось в липкий противный страх. – Я не хочу тебя заставлять… Но если придется, то заставим. Будешь восстановлен в лейтенанте, несмотря на…

– Вы не имеете права…

– …ты теперь не имеешь права даже дышать! – прошипел тот. Вся интеллигентность улетела, словно листья на ветру. – Вы что натворили, бандиты?! Вы устроили разборки, и где?! На площади перед Центром Занятости, в центральной части города! Да вас на «мясо» всех пустить – самый безобидный из вариантов. Долбаное отребье, управы на вас нет…

– Сейчас искать, кто прав, кто виноват, бессмысленно.

– Правильно. Вас всех, кто был на собрании, заочно приговорили к казни или ссылке на Титан. На твое счастье, сейчас страна нуждается в таких отбросах, поэтому я вынужден сидеть и копаться в мусоре, отыскивая таких, как ты.

– Что нужно от меня вам, гэбэшникам? – бросил я. – Мобилизацию проводит Содружество, этим должны заниматься госорганы… А не контрразведка ВКС3.

Еще одна еле заметная ухмылка на лице ФСБ-шника.

– Успел вывеску прочитать у лестницы? Да, ты в контрразведывательном управлении. Нам нужна полевая агентура в рядах авангарда штрафников, под моим координированием…

Внезапно раздался стук, и дверь тут же открылась. В кабинет виновато заглянул мой недавний знакомый толстый лейтенант.

– Кос-полит майор…

– Лейтенант, – лениво обратился к нему ФСБ-шник, – я вроде бы не звал вас. Вы мне мешаете работать, вам это неясно? – словно дуновение холодной смерти прошлось по кабинету, даже я захотел провалиться под землю.

– Н-но-но… – у толстяка краска сошла с лица, но он всё-таки нашел силы возразить. – Вас просят…

– Закройте дверь. Войдете, когда я позову, – тоном, не терпящим возражений, приказал ГБ-шник.

– Так точно, – тот поспешно ретировался.

Возникла неловкая пауза. Взгляд на меня.

– Да не горюй так. Отвоюешь пару лет, вернешься на Землю. Сейчас на Кассиде военное положение, план мобилизации на два года службы. Ничего такого, о чем паникеры по головизору треплют…

– Мы не вернемся. Что тут непонятного? Черт пойми что творится на планете, какие-то бомбы с черными дырами у дикарей, непонятно чей вражеский космофлот… Вы просто гоните живую силу в «мясорубку», как это было во всех Мировых.

Тот недовольно поморщился.

– Слишком много передач на «спейс-гээл» смотришь, у них ни одной настоящей голограммы не увидеть! Журналюгам лишь бы…

– Дыма без огня не бывает, так ведь? – перебил я его. – Видел я интервью с беженцами-колонистами, голокадры с места взрывов…

– Потому тебе и предлагают командование, чтобы эти смерти не были напрасными. Чего ты добьешься рядовым? А сотрудничество с федералами даст тебе шанс избежать «котлов», которые, несомненно, еще будут, говоря честно. Мы своих агентов на «мясо» не бросаем… А вообще, ты еще многого не знаешь про Кассид. Подробнее узнаешь на уроках в КУТЛ…

– Где? Что это такое?

– Чтобы вы действительно не передохли там сразу, несколько месяцев будет учебка в специальном мобилизационном лагере. Ну, так что, согласен?

– Как будто у меня есть выбор…

– Есть. Можешь отправляться рядовым, прямо сейчас в лагерь отправлю.

– У… у меня непереносимость невесомости, – признался я. – За штурвал космопехотного ботика такого командира не посадят…

– Не проблема, – невозмутимо ответил ФСБ-шник, – в твоем дипломе это отмечено. У нас есть специальные средства. Через пару месяцев ты от болезни избавишься.

– Ого… Ну хорошо, я согласен, – мои пальцы от волнения выбивали по сиденью стула между ног ударные аккорды ангольских музыкантов-шаманов.

Бледная улыбка пробежала по лицу майора.

– Будем знакомы, Фёдор, – он протянул руку, я автоматически пожал. – Майор Крабов, отдел по борьбе с космическим терроризмом в департаменте контрразведки. Отныне ты лейтенант Правко, боец. Бумаги будут позже. Лейтенант! – позвал он толстяка.