Так спокойно и буднично… как будто это не означает смерть всех, кто тут останется. Я понял: все сомнения излишни.

– Спасибо тебе, Никит… я буду помнить тебя.

– Да ладно, не хныкай… Вдоль дороги не беги – убьют, беги оврагами, старайся затеряться в песках. Кхе-кхе… В километрах семи отсюда город, там иди на станцию и зайцем езжай в Содружество. Всё… погнал, – он обессиленно повалился на песок.

Я поднялся и побежал.

*      *      *

…в двадцатый, в тридцатый раз я перечитывал доклад следственной бригады, выехавшей на место происшествия. Совпадало всё: имя-фамилия, возраст, адрес, визуальные данные – всё без ошибки. Отец отвернулся к окну и сочувственно молчал.

– Докла… – я сглотнул, пытаясь подавить слезы, – докладу уже три часа, их пока не нашли?

– Они скрылись, поиски продолжаются. Кроме тех очевидцев, что в докладе, больше никого нет, – отец повернулся и обеспокоенно взглянул на меня. – Но мы найдем гада, Артём, успокойся. Я подключу силы, объявим перехват, перекроем дороги – никуда не денутся.

– Тут сказано, нанесен удар тупым предметом…

– Эксперт сказал, что она долго не мучилась. Когда они впятером попытались ее изнасиловать, этот гад слишком сильно ударил ее по голове, она сразу умерла… Напасть на беззащитную девушку… Сволочи. Мы их найдем, Артём.

*      *      *

Я задыхался и падал. Оказывается, пробежать семь километров под вой сирен и автоматные очереди не так уж просто, как казалось сначала.

Они меня выследили. После того как я покинул тот чахлый лесок, прошло не более десяти минут, но теперь на хвосте у меня висел целый взвод вояк и несколько собак-ищеек. Никита приказал мне его бросить, а сам погиб, защищая меня…

Внезапно я зацепился ногой за торчащую из песка арматурину и полетел на землю. Желания вставать не было никакого, но тут где-то сзади очень близко залаяла собака. Я вскочил, не обращая внимания на саднящую боль в распоротом плече, и понесся дальше.

– Вот он!!! Лови его!

Мимо, разрезая воздух, противно просвистела пуля. Я инстинктивно пригнулся, закрывая уши руками, и припустил еще быстрее. Вокруг меня взвились фонтанчики песка, одна пуля зло срикошетила от полузасыпанной металлической детали, взвизгнув около самого уха. Моля бога, я зигзагами несся по пустыне, выглядывая хоть какое-то спасение. Оглянувшись, я увидел позади фигурки вояк и маленький открытый грузовичок с турелью, несшийся прямо по песчаному бездорожью. Машина быстро догоняла, в кузове сидело несколько стрелков с винтовками.

Внезапно острейшая боль молнией пронзила правое плечо и спустя мгновение жидким огнем разлилась по всей руке. Я заорал, упал на колени и сразу поднялся, чтобы побежать дальше, но спустя секунду маленький злобный снаряд впился в область бедра, чуть выше колена. Ноги словно подбило, и я ничком упал на песок, сознание помутилось. Это конец…

Конец второй части.

Ксао не нравилась эта вселенная. Определенно не нравилась. Ощущение опасности непрерывно давило на нервы, не отпуская ни на секунду даже в редкие моменты сна. От постоянного ужаса шерсть на загривке встает дыбом, не помогают даже релаксанты, прописанные корабельным врачом-психиатром. Тот и слушать не захотел, объясняя все тревоги «перестройкой организма под новые условия».

Вожак клана смиренно молчал, хотя у самого хребет темный от вставшей торчком шерсти. После прибытия на орбиту этой планеты он уверил кланы, что опасности никакой нет, что чужая вселенная таким образом действует на психику. Но Ксао не мог отвыкнуть от леденящего ощущения, что происходит что-то непоправимое, невидимое его глазу.

Особенно раздражает ускоренное движение времени в этой молодой вселенной. Как представитель клана ученых, Ксао знал об этом, но реальность оказалась хуже теории. Ускоренные химические реакции, смещенный электромагнитный спектр восприятия, неправильные законы электро- и термодинамики пугали его, унижая достоинство ратуса. Это постоянно злит его. Ближе к условному вечеру дико болит от перенапряжения голова – нейроны мозга сжигаются, пытаясь пытаются обработать слишком быстрые электрические сигналы. Только благодаря наркотическим препаратам, уменьшающим проводимость нейронов, становится легче, но вожак запрещает ими пользоваться – это снижает эффективность исследовательской работы. Ксао бы не сказал, что честно выполняет все инструкции.

Снаружи космолета всё окружающее – смерть.

Само образование вещества в этой метагалактике происходит по иным правилам: другие заряды кварков, другие комбинации атомов и молекул. Но, в отличие от бесчисленного множества других вселенных, именно здесь соотношение космологических констант допускает существование звезд и жизни – невероятное событие, убеждал себя Ксао, долгими веками разыскиваемое кланом разведчиков. Это означает, что Гегемония так или иначе одобрит Исход.

А значит, будет новая война. Основа органической жизни здесь – атом из двенадцати нуклонов, способный существовать в стабильном состоянии и даже образовывать множество полимерных цепочек. Ксао никогда бы не поверил, что такая жизнь способна зародить разум, соперничающий с Гегемонией.

Как будто камни ожили и заговорили…

Ксао вздрогнул, распушив хребет.

Одна из контрольных измерительных точек эксперимента по исследованию находилась здесь – у планеты, прямо-таки кишащей разнообразными органическими соединениями. Будь воля Ксао, местные бесхвостые туземцы никогда бы не узнали о существовании ратусов, но Гегемония очень заинтересовалась этими существами. Цивилизация ратусов, изголодавшаяся по новому генетическому материалу, требовала раздобыть органические образцы для исследования, пополнив генофонд свежей информацией. Ксао не возражал, даже если бы мог. Эволюция должна продолжаться. Именно благодаря поглощению более слабых рас, благодаря изощренной фантазии природы Гегемония стала господствующей цивилизацией, слепив за миллионы лет венец эволюции – кланы ратусов.

Клан разведчиков уже совершил первые вылазки на планету. Бесхвостые туземцы и их биологические собратья, находящиеся на самом дне эволюционной лестницы, постоянно грызутся между собой, воюя за место под солнцем и ресурсы, как когда-то воевали в доисторические времена предки ратусов. Скоро Гегемония пополнится еще одним уникальным набором генома, став лучше и совершеннее, чего уже давно не бывало в исследованной родной вселенной. И это сделает группа, в которую входит Ксао!

Он радостно щелкнул языком по клыкам. Ксао в тот день благодарно постучал по когтю психиатру, допустившему его к первичному отбору генетического материала. Клан солдат уже вылавливает туземцев, поставляя их целыми колоннами, разведчики устанавливают гиперпространственные зонды для исследования континуума.

Всё идет просто прекрасно.

Не обошлось, конечно, без накладок. Даже в совершенном мире ратусов встречается брак технического оборудования – первые три ненастроенных гиперпространственных зонда, установленные поблизости от интенсивных источников электромагнитных волн, вышли из строя, образовав сингулярности. Вожак клана ученых наказал нерадивых лаборантов, отправив тех в Утилизатор, но было поздно – первый эксперимент по изучению пространства-времени сорвался.

Ксао очень хотел быть полезным для Гегемонии. Оказаться ненужным – наихудшая участь для ратуса. Таких немедленно с позором отправят на удобрения, а жены на родине сожрут детенышей тех, кто не оправдал надежд клана. На примере лаборантов вожак дал понять, что ждет их всех в случае неудачи.

Внезапно мир потускнел и упал на ратуса с быстротой подступающего кошмара. Непреодолимый ужас затопил ученого, заставив сжаться в комок и свернуть ушные хрящики. Волоски на хвосте покрылись скользкой смазкой – доисторический атавизм, доставшийся ратусам от предков с тех времен, когда приходилось удирать из цепких лап охотников. Так же неожиданно черный кошмар ушел, явив привычные стены его норы-лаборатории.