На этот раз противник заметил, откуда я стрелял. Тра-та-та. Далекие отзвуки очередей. Пули прошлись над головой, метрах в двадцати выше, выбивая крошки камня из скалы надо мной. Инстинктивно я прижался к земле. Уж больно реально всё это… Что ж, миссия провалена, пора переходить к плану Б: бежать назад в точку высадки, стараясь не привести хвоста. Последнее, судя по всему, не получится – раскаты выстрелов раздавались всё ближе и ближе.

Я выскочил из кустов и побежал по дорожке обратно в горы, откуда недавно спустился. Щелк-щелк… Противники заметили мой маневр, теперь пули стали свистеть гораздо ближе. Щелк. Теперь стреляли еще и с высоты, сверху от тропы. Я задрал голову, увидел среди кустарника серую защитную каску противника и вскинул винтовку. Выстрел. Тело перемахнуло через обрыв и упало на тропу передо мной, каска слетела и подкатилась прямо под ноги. Я рванул вперед, по пути пнув ее, и тут же почувствовал боль в поврежденном пальце.

Слишком всё реально.

Тропинка передо мной вспучилась от множества выстрелов, я метнулся под прикрытие придорожных кустов, но щелчки по ближайшим камням показали, что мой маневр не остался незамеченным. Полетели клочки листьев, земля встала дыбом, поднятая пыль попала в глаза и нос. Веточки посыпались на землю. Скоро они меня ведь достанут… Надо прорываться. Заметив чуть дальше по тропе следующее укрытие, я выпрямился и рванул вперед.

БАХ! БАХ-БАХ! В сознании взорвалась атомная бомба, и волны боли разлились по всему телу, начиная с ноги и поднимаясь всё выше, к груди, куда ударила вторая пуля. Бронежилет спас от мгновенной смерти, но не более. Я почувствовал, что не могу вздохнуть.

Меня отбросило назад. Голубое небо закружилось перед глазами, винтовка вылетела из рук. Адский огонь не давал дышать, но я нашел в себе силы потянуться за пистолетом, торчащим из кобуры. Потратив еще секунду, чтобы расстегнуть пуговичку на кобуре, я вдруг понял, что на меня упала тень. В следующее мгновение чья-то нога резко пнула по руке, выбив пистолет, и сильно прижала сапогом ладонь. Новая волна боли. Удар коленом прямо по лицу, я почувствовал, что теряю сознание. Смутно различив перед собой какой-то предмет, я вдруг с ужасом понял, что это черное дуло пистолета, глядящее мне прямо в лицо. Я попытался закричать, но из горла вырвался только испуганный судорожный хрип, придавленный адской болью в легких. Конец.

В последний момент я хотел зажмуриться, но от ужаса просто не сумел.

*      *      *

Слишком реально. Я судорожно выдохнул и открыл глаза, сообразив, что воображаемый выстрел так и не произошел. Облизнув губы пересохшим языком, почувствовал вкус предсмертного пота. Тело по-прежнему чувствовало боль от ранений и ожидало смерти. Ух…

Эти симуляторы виртуальной реальности были порождением извращенной игровой индустрии XXI века, расцветшей во времена технологического бума, когда развитие компьютерных технологий ошеломляюще быстро шло вперед. Всё более крошечный технологический процесс процессоров, переход на квантовые компьютеры. От общего прогресса не отставали и игровые компании, некоторые из них превратились в настоящие мировые корпорации с многомиллиардным бюджетом. Робкие и примитивные попытки создания виртуальной реальности принимались еще с самого начала XXI века, но настоящий прорыв стал возможен после изобретения первого логического модуля искусственного интеллекта. Вскоре новыми возможностями заинтересовались и военные. Боевые алгоритмы симуляторов, кстати, потом легли в основу компьютеризированных систем, сыгравших большую роль в Третьей Мировой Войне.

– Рядовой Воронцов!

Я испуганно выглянул из-за спинки кресла симуляционной кабины. Лейтенант Конопля, огромный детина под два метра ростом, быстрым шагом двигался ко мне.

– Ты опять провалил миссию?? Что же ты будешь делать на Кассиде, рядовой? – командир был явно не в настроении.

– Понял, сэр, – вяло ответил я.

– Не «понял, сэр», а «так точно, космополит лейтенант»! – взревел Конопля. – Ох уж эти сопляки… Ладно, пошел вон! Рядовой Сапаров!!! Чего ты ждешь?!

Он грузно развернулся в тесном коридорчике, где располагались симуляционные кабинки, и затопал в противоположную сторону. Торопливо поднявшись, я выбежал из зала симуляций по направлению к выходу.

После побега из тюрьмы меня, наскоро подлечив в лазарете, отправили сюда: в штрафной батальон мобилизованного Третьего Корпуса. Ирония судьбы: я оказался в месте, от которого бегал все эти месяцы. Вот уж отец наверно злорадно посмеялся…

Ранения оказались не такими страшными, как я думал. Рану на ноге обработали и зашили в тот же день, так как пуля прошла навылет, сквозь мякоть бедра. Зарубка на ребрах тоже заросла достаточно быстро. С рукой оказалось сложнее: кроме сильного пореза на трицепсе, где я успел занести заразу в грязных туннелях, пулей была задета плечевая кость. Каждое утро я проверяюсь в госпитале на случай возможных осложнений.

После распределения я оказался в «зеленом» взводе четвертой роты под командованием капитана Сидоренко, куда определили всех мобилизованных, не имеющих опыта армейской службы. Официально я долечиваюсь в госпитале, но командование для всех раненых ввело теоретические лекции и, после проверки на электрокардиографе, занятия на симуляторах. Перевязанная рука не помешала работе мозга внутри виртуальной реальности.

– Артём, постой! – меня догнал один из сослуживцев по взводу. – Это правда, что время обучения урезали до шести месяцев?

– Да кто же знает, только командиры, пожалуй, – пожал я здоровым плечом. – Судя по тому, как наш лейтенант бесится, то наверно правда.

– Да как же так, – заныл тот, – у меня же только нога заживать будет полгода… Как же я, без подготовки полечу?

Мы прошли через учебный городок, располагающийся через плац напротив казарм. Сами жилые помещения разделены между собой территориально на два батальона проезжей дорогой. На вводном инструктаже лейтенант Конопля посоветовал взводу не соваться на территорию соседнего батальона, во избежание различных неприятностей. А всякие темные дела здесь происходили постоянно: регулярные драки, по ночам слышны разрывы выстрелов, когда все оружейные комнаты закрыты… Последнее происшествие напугало весь «зеленый» взвод: убили какого-то новобранца из соседнего отделения. С тех пор все ходят как пришибленные, по парам.

Был уже поздний вечер, для конца октября еще довольно тепло. Кусочек луны выглядывает из-за облаков, слегка освещая дорогу впереди – фонари проходят лишь через середину плаца и вдоль проезжей дороги. Наша казарма расположена почти в самом конце, вдали от какого-либо освещения, и мы прошли почти половину пути, как вдруг неподалеку раздался шум и резкий вскрик. Следом послышались звуки борьбы.

Я остановился в нерешительности около черного провала между зданиями, куда не попадал никакой свет. Нервная дрожь пробежалась по телу. Шум раздавался именно оттуда.

– Черт… Пошли отсюда, Воронцов, – нервно отозвался сослуживец, потирая больную ногу, – нам с тобой проблем не…

Внезапно что-то очень быстрое вылетело из темноты, промелькнув перед глазами, и очнулся я уже на земле. Через мгновение пришла боль, остро обжигая лицо. ААА! Я свернулся калачиком, обхватив ладонями физиономию. Где-то в стороне истошно визжал мой напарник по злоключениям. Оторвав руку от лица, я увидел быстрый силуэт, подбегающий ко мне из темноты.

…опять провал. Визг сослуживца прекратился, теперь я где-то сбоку от места драки, и меня кто-то бесцеремонно тащит за отворот куртки. Трудно дышать, материя сильно врезается в горло, не пропуская воздух. БАХ! В ночной тишине звук выстрела произвел эффект разорвавшейся бомбы, кто-то заорал, где-то начали ругаться. Меня потащили резвее, я попробовал было сопротивляться, пытаясь упереться руками. Но меня резко встряхнули, и жесткий командный голос произнес:

– Ну-ка не дергайся, мозгляк.

Я сразу же узнал по голосу одного сурового солдата по имени Петр. После моего распределения в КУТЛ он подловил меня около столовой и кратко посоветовал не встревать ни в какие неприятности.