Никто мне такой сложной по содержанию и одновременно понятной по смыслу тирады еще не выдавал.
– Ооо, – закатил глаза тот, – начинается… Не надо мне мозг парить своими умными… э-э-э… тирадами, бл*! Ты че, бл*, не видишь, что это ж подстава конкретная! Мы для быдла им нужны, ты че, бл*, не просек что ли? Петро здесь уже третий год зону топчет, а ты здесь и месяца не пробыл, да я и сам-то полгода всего…
– Ну и что делать тогда, а?.. – я задумался.
– А что самое хр*новое, что выбора у нас то и нету! – прошипел Никита. – Мы с тобой в деле, бл*, хотим этого или нет… он рассказал нам план, всё, малёк, назад дороги нет!
– Но ведь побег на послезавтра!
– Короч, малёк, держи ухо востро, хотя… – он критично оглядел меня. – Вряд ли у тебя получится… Держись просто рядом, авось и выживем.
* * *
Я не мог спать. Не мог лежать. Лихорадочная дрожь то и дело пробегала по телу, разболелся от волнения пресс. Долго ворочался на узкой кровати, пытаясь найти удобную позу для выжидания момента. Вскоре сверху послышалось сопение уснувшего сокамерника. Периодически по коридору проходил тюремщик, равномерно постукивая своей дубинкой по решеткам, всё тише и дальше…
…я очнулся от неприятного звука, как будто кто-то резко нырнул под воду, булькнув на прощание. Звук был настолько мимолетным, что я сначала не понял, что произошло, а когда догадался, холодный пот прошиб меня, пробежавшись по спине мурашками.
Сегодня побег. Сейчас побег. Петро, возложивший на себя обязанности командира группы беглецов, приказал всем ждать условного сигнала. Какого именно он не уточнил, я долго ломал голову, пытаясь догадаться. Сейчас всё встало на места, тюремщик этого сигнала не услышит… уже не услышит.
…внезапно черная тень метнулась к моей двери, секунду поколдовала над замком, и дверь раскрылась.
– Идем, ботан, – прошептала тень.
Я вздрогнул. Это был Сальвадор, серийный маньяк-убийца, имеющий за плечами не менее дюжины трупов и приговоренный к смертной казни. Здесь он отбывал временное наказание, пока на Урале, где его всё-таки поймали после серии ужасных убийств по всему Содружеству, дописывались последние тома этого громкого дела. Казнить его должны где-то под Новый год… А сейчас он убегает вместе со мной.
– Идем же, муд*к ты стриженый!!! – прошипел Сальвадор и поманил рукой.
Если бы не подстава, которую они собираются сделать, с нами так не возились… Как же я боюсь этого психа!
– Да-да, – торопливо прошептал я и вскочил, при этом неловко ударившись головой о второй этаж двухъярусной нары, где спал мой сокамерник.
– Что такое?.. – тот заворочался и хотел было продрать глаза, как вдруг Сальвадор, прошипев в мой адрес что-то непечатное, метнулся к нему, зажал бедняге ладонью рот и с силой надавил на горло. Сокамерник затих.
– Ты че, бл*, не понял, что тихо надо?!! – сверкнул маньяк глазами и указал рукой на дверь. – Вали давай, тока тихо, понял, суч*нок?
Я вышел в коридор и первое, что увидел, это тело охранника, лежащего на полу с проткнутой шеей. Осторожно переступая через натёкшую лужу крови, заключенные подходили к камере Петро. По плану, побег начинался именно оттуда, где Петро незаметно от охраны проломал перегородку, отделяющую камеру от системы вентиляционных труб. Конечно, по трубам убежать нереально, они слишком узкие, чтобы по ним мог пролезть человек. Но не трубы были ключевыми пунктами побега. Строго под нами, под первым этажом, находятся помещения службы ремонта и утилизации, которые снабжаются воздухом из той же самой трубы, причем решетки лазов расположены, как проверил Петро, напротив друг друга. Пара сильных ударов, и мы спустимся…
БАХ!!! По трубе пробежался низкий угрожающий гул.
Вот черт, я и не знал, что это так громко…
БА-БАХ!!!
– Всё, пошли-пошли!!! – шепотом прокричал Петро и первым нырнул в образовавшуюся дыру. Уголовники змеей потянулись за командиром.
Ах, твою мать!!! Пока я лез в дыру, трицепсом зацепил рваный край трубы, и металл прочертил длинную кровавую полосу. Я хотел было остановиться и полезть назад, когда сзади грязно ругнулись и со всей силы отвесили мне в задницу пинок. Осколок металла пропорол плечо, я заорал и свалился вниз – в пыльное, едва освещенное слабой аварийной лампочкой помещение.
Ааа!!! Как же болит плечо! Но не успел я оглядеть свою многострадальную руку, как сверху всей своей полуторацентнеровой тушей свалился Бугай – огромный здоровяк со свернутым набок носом.
– Бл*!!! Убирайся отсюда! – проорал Бугай и одной рукой отшвырнул меня в сторону. Воздух выбило из легких, я свалился на груду металлических труб и палок, и что-то ошеломляюще больно ткнулось мне в бок…
* * *
…я вышел из ее дома, когда уже было довольно темно, часов девять или десять. Приказом деканата девятого марта никто не учился, к великой радости всех студентов, и мы весь день провели у нее дома: лениво ползали по комнатам и иногда залезали в кровать, пытаясь повторить ночные подвиги. К несчастью, способностями секс-бомбы я не обладал, поэтому большую часть времени мы провели у головизора, рассматривая повторы вчерашних голографических передач и доедая остатки вчерашнего ужина.
Заметно похолодало. Сейчас, ранней весной, погода на улице менялась самым неожиданным образом, и предугадать температуру на вечер было просто невозможно. Я застегнул молнию жилетки, поднял воротник и только направился к выходу из квартальной коробки на проспект, как сзади меня окликнул кто-то из местной гопоты, вечно дежурившей во дворе.
– Пацан, сигаретка найдется? – обратился ко мне самый старший, выглядевший лет на тридцать.
Я внимательно разглядел компанию, сидящую на лавке: пятеро человек, из них двое примерно моего возраста и пара малолеток, на вид только окончивших среднюю школу.
– Нет, не курю.
– Слышь, эт ты к кому тут ходишь-то? К Светке че ли? – пробасил один из одногодок.
– Тебе-то что за дело? – ненавижу эти вечные никчемные прикапывания.
– Да не, ниче, – протянул тот и опустил голову, пустив струйкой слюну на асфальт.
Я пошел дальше.
* * *
– Ну че бл*, долго он валяться будет? Эй ты, разбуди киндера, хорош ему загорать!
Я открыл глаза. Темное подвальное помещение, где-то сверху светит маленькая аварийная лампочка, оставляя красные отсветы на лицах. Передо мной физиономия Никиты, он хлопал меня по щекам, пытаясь привести в чувство.
– Вот и хорошо! – он мимолетно улыбнулся и встал. – Он очнулся.
Я огляделся. Все беглецы были здесь: кто-то просто сидел и дожидался команды, некоторые бродили и ковырялись в кучах строительного хлама. Зачем?
Вдруг я увидел Бугая с огромной и толстой палкой на плече, утыканной кривыми гвоздями. Идеальное оружие в руках здоровенного уголовника.
– Всё, привал окончен! – бросил Петро и первым поднялся с кучи мусора.
– Давай перевяжу, – ко мне подошел Никита с какой-то ужасной на вид тряпкой, надорвал и крепко затянул руку у плеча. – Поднимайся.
Я встал. Рука жутко болела от малейшего движения локтем или пальцами, левый бок сильно колол. Здоровой рукой ощупал ребра – сквозь распоротую ткань чувствовался глубокий порез, из которого сочилась кровь. Оглянулся и увидел топор: инструмент лежал среди кучи строительных палок лезвием вверх, видимо, забытый неряшливым работником. На лезвии была кровь. Моя кровь.
Мы вышли в коридор. Если наверху хоть как-то поддерживался элементарный порядок и чистота, то здесь про такие излишества забыли вовсе. Кромешная тьма, изредка, примерно через каждые десять метров, тускло горят лампочки, от которых освещаются лишь толстые связки проводов на потолке. Пол залит водой, воняющей бензином и гниющей пищей – от такого смрада в замкнутом пространстве кружилась голова.
– Ааа!!! Нога! Нога!!! – внезапно позади меня истошно завопил один из уголовников, следом послышался шум падающего тела.
– Бл*… он нам мешает, – раздался в темноте спокойный голос Сальвадора, затем мимо меня прошелестела легкая тень, и в неровном свете аварийного освещения я увидел, как дважды опустилось импровизированное оружие убийцы на голову упавшего.
