Дорогу преградила огромная табличка, извещающая о проведении на тротуаре строительных работ. Я поднял голову, разглядел огромный погрузчик, внутри сидел на перекуре рабочий в желтой форме с надписью «Монолит» на спине. Как всегда, возводят очередной какой-нибудь офис по продажам. Монолит, мать их… Пришлось свернуть в переход и перейти шоссе. Стоило мне выйти из подземного перехода, как мощный столб пыли едва не сбил меня с ног. В эти дни, поздним летом, ветер дул в основном к Балтийскому морю, собирая пыль с огромной загаженной территории пригорода, и сейчас вся полоса движения была в непроглядном пылевом облаке, где медленно ползла колонна дорогих авто- и электромашин. С год назад отец покупал мне электрокар, но я разбил его в начале второго курса института.

Конечно, жаловаться на отсутствие денег мне не приходится – хоть какие-то плюсы жизни в семье с серьезным и привыкшим командовать отцом, чиновником высшего ранга в Госуправлении Содружества. Раньше, до переворота, он был мелким торгашом на восточном рынке, где зарабатывал сущие гроши, и потому трясся над каждой полученной копейкой. Но потом, в семьдесят пятом, вступил в тайную организацию «свободных людей», где за пять лет членства дорос до приближенных к руководителям этого общества. Создание космополитической партии. А потом, р-раз – и восстание, и переворот, затем захват власти, в результате чего он и его окружение оказались около самой ее верхушки. Рождение Содружества Объединенных Космополитических Республик. Расстрелы, повешения, пытки, ссылки всех недовольных, и через пару-тройку лет всё устоялось-успокоилось: люди смирились, общественность утихла, и жизнь потекла прежним руслом. Только теперь отец и еще десятые доли процента населения Новой России стали загребать миллиарды евродолларов, пользуясь своим положением. Мне было всего год, когда это произошло.

Отец… После смерти мамы он замкнулся в себе, целиком ушел в работу, укрепляя вертикаль новой власти. Своенравный, самодовольный, напыщенный подонок, который привык держать всех и всё под контролем, который считает собственного сына за одного из неисчислимой армии своих подчиненных, мелких сошек, мальчиков на побегушках. На девятнадцатом году жизни у меня наконец-то хватило духа и смелости высказать всё это ему в лицо, и, чтобы не пристрелить отца из его же собственного новенького немецкого «SIG Sauer», подаренного высокими австрийскими гостями пару месяцев назад, я просто ушел. Вместе с… Рука автоматически сползла в широкий карман черных брюк, нащупала ребристую рукоятку пистолета. Холодной пластинкой давил на задницу запасной магазин, который я нашел в письменном ящике отца.

Откуда-то пришла твердая уверенность, что всё будет хорошо. Что я избавлюсь от властной опеки отца-деспота, что наконец-то найду свое место в жизни. Закончу институт и буду работать, как и мечтал, на транснептуновой станции по специальности, зарабатывая честно деньги, а не обворовывая население. Уверенность, что пройду эту подозрительно темную арку под мостом, без освещения, где затесались чьи-то темные силуэты…

Темнело быстро – черный смог скрадывал солнечные закатные лучи. Казалось бы, середина августа, а уже темно, как зимой. Похолодало. Я застегнул молнию на жилетке, подтянул брюки, причем ствол пистолета встал поперек кармана. Я про себя выругался, и, уже зайдя в арку, засунул руку в карман, поправляя оружие. Занятый своими невеселыми мыслями, я прошел половину темного участка, как вдруг из темноты неожиданно раздался вкрадчивый, молодой голос:

– Ты куда, сынок?

От неожиданности я встал как вкопанный, затем резко развернулся. Никого.

– Торопишься куда, пацанчик? – раздался с другой стороны хрипловатый голос, принадлежащий мужчине лет тридцати.

Неприятный холодок пробежался по всему телу, начинаясь где-то в коленках и добегая до макушки. Вся уверенность исчезла, испарилась, как фантом. Ноги слегка подрагивали, когда я медленно, бочком направился к выходу из арки.

– Э-э, закурить не найдется? – пробасил кто-то под самым ухом, и через мгновение сильный толчок бросил меня к стенке.

Едва не упав, я автоматически прижался к каменной стене арки. Раздался гнусавый смешок. Мысли лихорадочно прыгали в голове, мозг ускоренно пытался отобрать самые нужные, которые могли помочь выбраться из ситуации. Глаза внезапно приспособились к темноте, и я разглядел их. Пятерых человек: два подростка-призывника лет по шестнадцать, еще двое примерно моего возраста, и один старший лет за тридцать. У главаря были смутно знакомые черты лица, где-то я его видел… Банда окружила меня полукругом, прижав к стенке, и, чтобы вырваться, нужно было естественным способом прорвать это кольцо. Ч-черт!..

– Вы что, п-парни? – может, как-то удастся выкрутиться, что-то наобещать, отдать им свой смарт или еще что. – Что в-вам надо? – вдруг я резко замолчал.

Я узнал его. Это же та тварь, что разыскивают сейчас по всему городу! Тот подонок, который убил мою Светлану… Это они напали на нее. Сердце вдруг стало невыносимо сильно колотиться, неприятный холодок заморозил жилы, лишив движения. Кристально ясно я вдруг осознал, что этот бандит хочет и меня убить…

– Увидишь, – пробасил один из одногодок.

Сильный удар спереди прямо в нос – подарок от главного бандита. Я отлетел к стене, охнув от неожиданности. Мысли мгновенно вылетели из головы вместе с брызнувшей кровью, оставив в мозгу лишь ускользающие воспоминания. Сразу же удар слева по ребрам ногой или коленом, из легких как-то сразу вышибло весь воздух. Я согнулся в кашле. Почувствовал привкус крови – наверно, натекла из носа. Секунду спустя один из малолеток врезал по челюсти. Вроде не сильно, так как после ошеломляюще сильного удара в нос этот шлепок показался каким-то слабым. Следом кто-то спереди впечатал удар пяткой в бок. Я упал, и они дружно чуть сдали назад. Чуть-чуть.

Пистолет!

Уже ничего не соображая, я привстал с асфальта, одновременно вытаскивая из кармана оружие. Увидев мои попытки подняться, бандиты окружили меня плотным кольцом и принялись методично избивать ногами. Я снова упал, пистолет уперся мне в грудь, незамеченный бандитами. Большим пальцем я взвел курок.

– Назад! – мой крик подействовал, и малолетки отступили, остальные же продолжили пинать меня по бокам. – Назад!!! – наконец мне удалось встать.

Я, насколько было возможно, размахнулся пистолетом и впечатал рукоятью самому старшему по лицу. Тот отшатнулся, затем вновь мощный удар мне по носу. Что-то внутри хрустнуло, и я чуть не потерял сознание, отлетев снова к стенке и глухо ударившись затылком о камень. Злоба затопила меня с головой. Совсем озверев от осознания собственного бессилия, я направил дуло «SIG Sauer» главарю прямо в лицо и, не обращая внимания на сыплющиеся горохом удары со всех сторон, направил всю свою ненависть на короткое движение пальца на спусковом крючке.

БА-АХ!!! Пистолет как живой дернулся в ладони, изрыгая смерть, и пальцы едва удержали оружие от неожиданности. «SIG Sauer» использует мощный револьверный патрон, поэтому голова бандита лопнула, как орех под ударом кувалды. В лицо брызнула кровь вперемешку с мозгами, в ужасе я зажмурился, свободной рукой утирая лицо. Звук от выстрела гулко прогремел в арке, выбежал наружу и эхом вернулся с другой стороны. Бандюги испуганно отпрянули и попятились, а я в приступе вновь затопившей ненависти уже перевел ствол на следующего. Увидел растерянную физиономию преступника, уже осознавшего неизбежность, выстрелил.

БА-АХ!!! Пуля вошла в грудь, куда-то в ребра, под сердце, и бандита отбросило на асфальт, как от мощного боксерского удара. На этот раз к отдаче я был уже готов, пистолет мягко надавил на ладонь, немного только вильнув в сторону. От непривычной тяжести пистолета заболела кисть. Я более удобно перехватил оружие, поддержав снизу левой рукой за рукоять. Прицелился в следующего.

Пронзительно завизжал бандит-подросток.

И в этот момент все трое кинулись вон из арки. Как сайгак ускакал из-под прицела паренек-ровесник, засверкал пятками его малолетний подельник. Второй малолетка, который визжал, сначала попятился, затем, увидев переместившееся в его сторону дуло «SIG Sauer», развернулся и бросился было наутек, но споткнулся об бывшее недавно их вожаком тело и упал.