— Ничего себе шуточки! Женщина, ты должна знать одно: я никому тебя не отдам! — с улыбкой щелкает меня по носу и встает.

А мне остается только изумленно наблюдать за тем, как муж натягивает брюки, подхватывает рубашку, валявшуюся на полу, и идет к выходу, что-то насвистывая себе под нос.

— Жду тебя в столовой, есть разговор! — он оборачивается у самой двери. — Думаю, тебе понравится…

Переступает порог и тихо закрывает за собой дверь. Мне же остается только догадываться, чего же такого придумал мой мужчина.

Столовая встречает меня шумным спором отца и дочери.

— Витя, ты не понимаешь! — возмущенный Катин голосок слышен даже на лестнице. — Мы же не по-настоящему, как вы с мамой, а понарошку. Оно же красивое, правда?

— Красивое, конечно, но нужно было немного время потянуть, а не сразу соглашаться. — Виктор очень спокойно что-то пытается донести до малышки, но та и слушать не хочет, находя все более веские причины своему поступку.

— Ага, потянуть время! — недовольно бурчит Катюша. — Вот я бы потянула-потянула, а Аська бы не тянула! Мила говорит, что она давно на Матвея глаз положила!

На последней фразе я чуть не оступилась, удивляясь познаниям дочери в межличностных отношениях полов.

— Кать, здесь все зависит от мальчика… — рассуждает муж. — Если Матвей может так быстро переметнуться к Асе, то зачем тебе нужен такой жених?

— Что случилось? — Витя, с сидящей по левую руку от него Катей, почти одновременно повернулись в мою сторону.

Две пары глаз вопросительно уставились на меня так, словно я отвлекла их в момент очень важных переговоров. Однако недовольное лицо моей доченьки быстро сменилось радостной улыбкой.

— Мама! Какое красивое платье! — Катя с визгом вскакивает из-за стола и бежит обниматься. — Оно такое яркое!

Я обнимаю свою малышку, которая в восхищении гладит маленькими ладошками алую шифоновую ткань моего платья.

— Витя, ты посмотри! — Катя с придыханием привлекает внимание своего отца к моему наряду. — Правда, оно поразительно красивое?!

— Очень! — Витя моргнул пару раз, прежде чем ответить, будто Катя вывела его из ступора своим вопросом. — Оля, ты очень красивая!

Дочка с одобрением кивнула отцу.

— Спасибо! — смущенно шепчу в ответ.

Для меня до сих пор очень сложно правильно реагировать на комплименты в свой адрес. Смогу ли когда-нибудь этому научиться — не знаю. Родители мало хвалили в детстве, в школе тоже все время приходилось заслуживать похвалу. А потом университет, работа… Там этого и вовсе не предполагалось. Но вот эта установка: «должна заслужить», она всегда со мной. Даже, когда дело касается мужчин. Чувствую неуверенность, каждый раз, когда представитель мужского пола делает мне комплимент. Первая мысль, которая приходит на ум сразу же: «он чего-то от меня хочет». Я напрягаюсь и чувствую себя некомфортно в обществе такого мужчины.

Наверное, поэтому я выбрала профессию, где на женщину чаще всего смотрят как на специалиста, а не на прелестницу, которой нужно обязательно вещать о том, какая она шикарная.

Если отмотать назад и проследить историю наших с Виктором отношений, для меня становится понятным, что, пусть все было как-то криво и косо, но будь по-другому, возможно, я отклонила бы его ухаживания, как это было с другими мужчинами. Но мой муж был ОЧЕНЬ настойчив, даже чересчур! Наверное, поэтому теперь я ношу его кольцо на безымянном пальце правой руки.

— Что вы так бурно здесь обсуждали без меня? — заглядываю в хитрющие глаза этого маленького лисенка. — Расскажешь и мне, что произошло?

Малышка протягивает руку, где на указательном пальчике сияет колечко с розовым камушком. Кате похожее попадалось в шоколадном яйце, одной из известных марок.

— Это подарок? Я правильно понимаю?

— Мама, я женюсь на Матвее! — Катя еще раз покрутила пальчиком, на котором сиял ее трофей.

Она была настолько довольна, что мне показалось лишним переубеждать малышку, да и читать лекцию о том кто выходит замуж, а кто женится, тоже. Поэтому, нервно хохотнув, я спросила:

— Так, когда свадьба? Нам с твоим папой нужно подготовится…

Я выпалила, совершенно не подумав и, лишь взглянув на напряженное лицо Виктора, поняла, что сморозила глупость! Катя, ведь так ничего и не знает о Лядове… А не знает по моей вине, Виктор давно был готов рассказать своей дочери о том, кто ее отец. И только я все оттягиваю. Но, как показывает практика, лучше раньше и максимально правильно, нежели вот так как я сейчас — между строк.

— А я не знаю! — дочка задумчиво трет подбородок, а я мысленно вздыхаю с облегчением от того, что она не заострила внимание на том, что я сказала. — Сегодня спрошу у Матвея, а потом скажу, хорошо?

— Хорошо, малыш. Ты позавтракала? — пытаюсь перевести тему разговора в более безопасное русло.

— Да! Овсяную кашу с малиной и творогом, ее Таня приготовила, она очень вкусная!

Катя подбегает к столу и зачерпывает ложкой довольно жидкую овсянку, которая тянется из тарелки тоненькими «ниточками» клейкой массы.

При виде розовато-серой каши к горлу подступает тошнота, а желудок начинает сводить спазмами. Я прикрываю рот рукой и затравленно смотрю на мужа в немой мольбе помочь. Тот моментально вскакивает со стула, но ситуацию спасает Нина Николаевна, которая пришла за Катюшей. Кн иг о ед . нет

Опытная женщина, моментально оценила обстановку. Первым делом налила стакан воды и, бросив туда дольку лимона, подала мне.

— Катенька, мы ведь в сад опаздываем! — сказала милая женщина. — Пойдем собираться?

— Мам, ты заболела? — дочка с тревогой смотрит на то, как я мелкими глотками поглощаю порцию жидкости.

— Нет, ты что! — максимально, насколько могу, говорю бодро и уверенно. — Со мной все в порядке, просто я, видимо, вчера что-то не то съела…

Катя недоверчиво посмотрела на меня, но все же пошла следом за няней.

— Как ты себя чувствуешь? — Виктор обнял меня и привлек к себе. — Я так понимаю, что малыш овсянку не одобрил?

— Не напоминай! — отозвалась с улыбкой на его шутливый тон. — Совсем есть перехотелось.

Виктор вздохнул и сочувственно посмотрел на меня.

— А с Катей также было?

— Вить, если судить по моей первой беременности, то это только начало! — утыкаюсь ему в грудь и чувствую запах, который кажется слишком приторным. — Одеколон придется сменить…

Виктор хохотнув, соглашается, но не выпускает из своих объятий. А я, чувствую, что нахожусь сейчас именно там, где должна быть — в крепких объятиях любимого мужа. И лишь одно мне не дает покоя:

— Нужно найти детского психолога…

Виктор слегка отстраняется и со смехом спрашивает:

— Это из-за новости, которую нам Катя сообщила? Думаешь рановато? — Лядов нагло подтрунивает надо мной, за что получает вполне ощутимый толчок в плечо и пытается наигранно защищаться. — Какой агрессивной женщиной вас, Ольга Олеговна, делает беременность.

— Лядов! Это не шутки! — пытаюсь угомонить мужа, которого явно позабавили утренние откровения дочери. — Кате нужно рассказать о тебе, о нас, о ребенке…

Виктор меняется в лице, которое вмиг приобретает серьезное выражение. А в его глазах читается облегчение — он ждал, когда же я, наконец, решусь на откровенный разговор с малышкой.

— Я поговорю с Прохором, попрошу поискать хорошего специалиста.

— Спасибо! — я опять льну к мужу в поисках нежности и ласки, мне это сейчас просто необходимо. — Ты о чем-то поговорить хотел…

Виктор держит паузу и не отвечает, лишь мерно покачивается вместе со мной из стороны в сторону.

— Тебе поесть нужно, иначе на работу не возьму, — усмехается, а я не совсем понимаю, что он хочет этим сказать. — Не хочу, чтобы сотрудники подумали, что я тебя голодом морю, если вдруг надумаешь бахнуться в обморок посреди рабочего дня.

— Ты хочешь сказать, что я могу работать в «Стройкомпе»? — визжу от восторга.

— Так! Так! Так! — теперь очередь Виктора успокаивать разбушевавшуюся меня. — Только давай договоримся сразу: рабочий день четырехчасовой, питание и отдых по расписанию!