Ненавижу чувствовать бессилие, сейчас ощущаю себя абсолютно беспомощным. Я всегда стараюсь все просчитать, спланировать, мне так легче. Когда ситуация выходит из под контроля — это начинает напрягать. Как рассказать маленькой девочке о том, что тот, кого она всегда считала родным человеком вовсе таковым не является? А рассказать придется, потому что Катя моя дочь!

— Моя дочь… Моя Катюша… — произношу, словно смакуя, новые для меня слова, новые чувства. Внутри просыпается зверь, готовый убивать за свое.

Иван хорошо все продумал. В последнее время, как раз он вел объект по строительству многоквартирного жилого дома, в котором произошел взрыв.

Меня этот факт сразу насторожил, я ведь надеялся, что этому идиоту хватит ума послушаться меня и уехать. Но куда там?! Когда понял, что данные с камер на объекте удалены, пришлось срочно вызывать человека, который смог бы восстановить их.

Молодой, но очень толковый парень проковырялся почти до самого вечера, но в конце концов я имел на руках доказательства, что это не вина моей фирмы, а саботаж, то есть взрыв был произведен намеренно, да еще и в сговоре со сторожем, который попросту сбежал с объекта.

Удивился ли я, увидев на видео Ивана? Скорее нет, у меня были подозрения, что он так просто не успокоится. Но я был зол на себя! Злился, потому что хотел остаться хорошим в глазах Оли, и отпустил его тогда, а не стоило!

Иван все спланировал зарание: отвлек меня и моих людей, выкрал дочь, а Оля уехала бы к нему, не вернись я домой чуть раньше.

Теперь в руках этого ублюдка МОЯ дочь, а не его! Больше всего напрягает то, что он по всей видимости знает это, не могла Оля водить его за нос все пять лет. Она не такая, скорее всего выложила всю правду сразу. Вопрос в том, до чего он готов дойти? Сможет ли причинить вред маленькой девочке, которую растил с пеленок? Ответов не было, оставалось полагаться только на его здравый смысл.

Одного не понимаю — зачем ему этот брак, неужели такая любовь, что он был готов растить чужого ребенка? Правда в том, что я ведь тоже был готов не просто принять, но и полюбить малышку, и думал только о том, что она дочь Оли. Что ж тут удивляться?!

До места, которое пробили мои люди, добрался очень быстро — гнал, не разбирая дороги. Внедорожник припарковал во дворе соседнего дома. Стоило только выйти из машины, как зазвонил телефон.

— Виктор Константинович, мы на месте, — слышу в трубке взволнованный голос одного из своих людей. — в течении последнего часа объект не выходил из квартиры.

— Вы проверили, он действительно там? — мне нужно знать, не водит ли нас Иван за нос.

— Да, он показался несколько раз в окне, высматривал кого-то.

— Вы сделали все, как я сказал? Он вас не видел? — адрес ребята пробивали после моего отъезда домой, оказалось, он соответствовал тому, что Иван назвал Оле.

— Да, сделали и не отсвечиваем.

Пугает, что этот мудак совсем не скрывается — слишком легко удалось его вычислить, а это говорит о том, что он не боится быть пойманным, значит либо кто-то за ним стоит, либо хочет сдохнуть на нарах, во что верится с трудом.

Нужный подъезд многоквартирного дома нахожу быстро, ребята вскакивают с мест наблюдения, и выдвигаются ко мне, но знаком указываю им остановиться и оставаться там же. Не хочу подвергать людей опасности, к тому же скоро подтянется тяжелая артиллерия в виде полиции, в которую обратился мой юрист.

Времена, когда вопросы решали иным способом давно канули в лету, а возможность убраться из страны тихо и с баблом этот мудак упустил. Теперь либо нары, либо труп, если будет сопротивляться.

В домофон не звоню, жду, когда из подъезда кто-нибудь выйдет. Секунды тянутся, адреналин зашкаливает, сердце грохочет в висках. Одна мысль — спасти дочь. План на сегодня. Один на один с этим трусом.

Дверь с писком открывается, отталкиваю молоденького паренька, вышедшего из подъезда, и бегом по лестнице — на третий этаж. Квартира, по всей видимости съемная — дверь обшарпанная старая, такую выбить труда не составит, главное ребенка не напугать.

Стук каблуков на первом этаже эхом отдается по всему лестничному пролету, он отвлекает от задуманного маневра лишь на минуту.

Еще раз оценив обстановку, я уже готов был всем телом навалиться на дверь, чтобы вышибить треклятую преграду и застать Ивана врасплох, как сзади прозвучало:

— Витя, я поговорю с ним сама! — она меня давно так не называла, поэтому в первые секунды опешил, и в нерешительности посмотрел в серые глаза этой невозможной женщины.

— Нет, Оля! Ты невероятная! — вздыхаю, глядя на нее. — Маргарита, я же просил присмотреть за ней! — возмущаясь, смотрю за спину Оли, из-за которой появилась жгучая брюнетка в строгом белом костюме и туфлях черного цвета на шпильках. Вот и источник цокающих звуков.

— Я пыталась. Но… — девушка бессильно разводит руки в стороны, мол, разбирайся сам.

— Вот, что мне с тобой делать? — пристально всматриваюсь в серые глаза полные слез от беспокойства. — Тебе туда нельзя…

— Я уже здесь и войду в эту дверь вместе с тобой или без тебя! — такая же храбрая девочка, какой была всегда. — Там мой ребенок!

Не знаю чего хочу больше: обнять, прижать к себе и защитись или отшлепать за неповиновение.

Самое страшное для меня, что не могу ей сопротивляться. Она мать, а моя святая обязанность — оберегать Олю и моего ребенка. Странно понимать, что у меня есть дочь, а еще удивительнее, что я безмерно этому рад. Несмотря на то, что малышка в руках психически неустойчивого человека, а это бесспорно, потому что адекватный человек вести себя подобным образом не будет. Но внутреннее чутье мне подсказывает, что все закончится хорошо, а Иван будет в тюрьме коротать следующие несколько лет.

Наша малышка будет с нами, ну, а за все, что сделала Оля, она еще свое получит! Просто так я ей не спущу, что мою дочь воспитывал чужой мужик, да еще такой!

Хочет с ним поговорить — пусть попробует, может в этой ситуации, это лучше, чем выбитая дверь и испуганный ребенок, тем более я и мои ребята рядом, достаточно одного сигнала и его скрутят.

— Хорошо, пойдем вместе. Нужно ломать. — указываю на дверь.

— Давай, попробуем просто позвонить в звонок. Если не откроет, тогда будешь ломать. Не хочу Катю пугать. — Оля нажимает на круглый, советских времен, звонок. В квартире раздается неприятная трель, а дверь распахивается.

На пороге стоит Иван в руках, у которого прозрачная бутылка квадратной формы, а в ней болтается янтарная жидкость. Мужчина сильно пьян, от этого зрелища мы с Олей «зависли», но девушка первой пришла в себя:

— Где МОЯ дочь?! — прошипела она, на что Иван лишь криво улыбнулся и отступил, приглашая войти в квартиру.

Оля ринулась вперед яростно исследуя каждую комнату в панельной двушке. Ей хватило минуты, чтобы оббежать всю квартиру, но девочку, она так и не нашла.

Хватаю мудака за грудки и прижимаю к стене, на его лице блуждает дурацкая улыбка, которая все больше выводит из себя.

— Вы думали, что я дурак? — заплетающимся языком произносит Иван. — Моей дочери здесь нет!

— Она не твоя дочь и ты прекрасно знаешь это! — чеканю каждое слово сквозь плотно сжатые зубы. — Повторяю вопрос: где Катя?

Он смотрит на меня с превосходством и все также улыбается, еще секунда и я просто разорву его. Внутри все клокочет, сердце набатом стучит в висках.

Иван переводит взгляд на Олю, на которой нет лица от страха и растерянности. Она как дикая кошка подлетает к нам, пытаясь ударить бывшего мужа, или хотя бы ухватиться за него, но мои руки ей мешают, тогда девушка пытается оттянуть меня от него.

— Оля, хватит! — строго кричу ей, но девушка будто не слышит. — Твою мать! Только этого мне не хватало! Марго! — кричу еще громче, призывая на помощь подругу.

Марго, стоявшая в дверях, ринулась к Оле, и, пытаясь успокоить, с силой оттянула ее в сторону, практически отодрав от меня.