Дальше все происходит слишком быстро. Я иду в туалет и привожу себя в порядок, после чего скрываю испорченное платье под пальто. Хаджиев тоже стер все следы грязного секса. И, усадив меня на задние сиденья в машину к Салиму, Марат оставляет на моих губах затяжной поцелуй.

— Не смотри новости и жди меня дома, я все тебе объясню, — шепчет мне в рот и углубляет поцелуй языком.

Мне не нравится этот поцелуй. Он с привкусом горечи.

Я не успеваю оправиться от странного поведения Марата, как дверь перед моим носом закрывается и, обменявшись парой фраз на нерусском с Салимом, Хаджиев бьет ладонью по крыше и машина трогается с места.

А я словно жалкая собачонка оборачиваюсь назад и смотрю с тоской в глазах, как фигура Марата исчезает из вида. И только тогда в моей душе по-настоящему разгорается тревога. У него что-то случилось.

Остаток дороги я провожу в невеселых мыслях. Салим принимает непрерывно входящие звонки, а я смотрю в окно, ощущая в груди какое-то неприятное чувство. А потом я понимаю, что мы едем уже дольше положенного и дорога мне совершенно незнакома.

Поборов тревогу в голосе, я обращаюсь к другу Марата.

— У нас поменялись планы? — весьма мило интересуюсь я.

— У меня нет, — с откровенным холодом сообщает он, что в корне не похоже на того Салима, которого я знала ранее.

Сглатываю.

— Марат сказал, что ты должен отвезти меня домой.

Но в ответ я получаю только неприятный смешок.

— У тебя теперь новый дом… Так же как и новый хозяин.

Сегодняшний вечер с птичкой был глотком свежего воздуха, небольшой передышкой, и мне это было необходимо, потому что я уже несколько месяцев варюсь в адском котле.

Айюб подбирается к моей доли все ближе, уебок давит со всех сторон. Вытравить из бизнеса хочет. И Радковский, падла, тоже активизировался. Роют собаки под меня. А как говорится, кто ищет, тот всегда найдет. И они нашли друг друга. Две крысы. Только и я не лучше. Знал же, что эта махинация с лесом добром не кончится. Часть земли, которую мы взяли в аренду у администрации, находилась в заповедной зоне, она же являлась охранной, но «нужные люди» провернули с нами взаимовыгодную сделку под носом у государства. Айюб был свидетелем той сделки, и теперь информация о незаконном бизнесе благополучно дошла до прокураторы, где Радковский уже предоставил все доказательства, указывающие только на мою виновность в хищение леса в особо крупном размере.

А пока ведется следствие, на мои плечи давит подписка о невыезде, разрушая все мои планы к чертям собачьим. Разрушая возможность спасти Джансу. Ведь теперь у меня остается только один выход. И ей он не понравится, но выбора у нее нет, в противном случае ее ждет озверевший отец. Жаждущий расплаты и требующий исполнения всех первобытных традиций, ведь я забрал его дочь, наплевав на договор и обещанные условия. Обесчестил имя их дочери. Я не женился на Джансу, но, не смотря на это, все равно взял ее под свою защиту. Да и не мог я жениться потому, что уже был женат на другой.

Несколько месяцев назад я отдал Тате свою фамилию. Сделал ее своей женой и полноправной наследницей. Правда, птичке еще только предстоит об этом узнать. А пока пусть все думают, что моя законная невеста — дочь семьи Оздемир, а русская девчонка лишь игрушка для утех. Ведь это все времено. И как только я переправлю Джансу на безопасную территорию, мне придется объясниться перед Татой. Сейчас это опасно. Знаю, что она не поверит моему слову из-за гребаной ревности, которая в данной ситуации может лишь подкинуть дерьма в мои планы. А его и без того достаточно.

Все хреново, очень хреново, еще и разгорающаяся вражда с чокнутой семейкой. Отец Джансу уже начал перекрывать нам отцовский бизнес. Душит самое уязвимое место. В Турции сейчас у него все карты на руках, а у меня только отчим с пошатнувшимся здоровьем. А мать, которая должна сидеть у его постели, находится в России и регулярно выносит мне мозг с гребаной женитьбой. Складывается ощущение, что она сама готова лечь под врага, лишь бы избежать его гнева. Лишь бы решить исход в свою пользу.

Проклятье, я не должен был развязывать войну с Оздемир, только не сейчас. Не когда все мои проблемы собираются в один снежный ком, который может меня уничтожить.

Зачем только впрягся за девчонку? Ведь ее судьба даже волновать меня не должна. Это не моя проблема. Но паршивое чувство вины вбило мне в голову иное. И на какой хер, спрашивается?

Блядь, надеюсь, я выберусь живым из этого апокалипсиса.

А ко всему пиздецу еще и Тата добила. Она сказала мне «нет» и это гребаное «нет» чертовски выводило меня из себя, потому что я не хотел ее брать силой. Хотя стоило бы мне только проникнуть в тугую киску, как все показные сопротивления ее хозяйки стерлись бы в пыль.

Но я заставил себя отключить эмоции. Не замечать красивую ведьму. Желал, чтобы Тата сама голодала, чтоб умоляла трахнуть. Наполнить ее своим членом. И я пообещал себе не притрагиваться к ней раньше, чем Тата попросит меня об этом. А она попросит.

Я точно умом двинулся. И стоило только подумать о ней, как мне окончательно срывало крышу.

Все последние месяцы я все больше гонял в своей голове воспоминания связанные с птичкой. С голубоглазой девчонкой, угодившей мне под машину в ту роковую ночь.

Я до сих пор так и не разгадал проклятый ребус. Как ей удалось просочиться сквозь мои бетонные стены? В самое сердце, черт ее подери. Даже после всего дерьма, через которое она заставила меня пройти, ни на миллиметр не сдвинулась с места.

Думал, трахну, втопчу ее в землю и отпустит. Нихера. Наоборот. Не смог и пальцем тронуть, хотел еще и еще, совершенно забыв обо всех своих установках.

И самое паршивое в том, что она думает будто моя злость на нее — из-за гребаных денег. Да срать я на них хотел. Дело в ней. Во мне. В том, что поверил. Подпустил к себе. А потом и вовсе отдал свою темную душу в руки этой девчонки, вот только она вывернула и вытерла об нее ноги. Разодрала в клочья. До мяса.

Будто по насмешке судьбы эта ведьма легла под моего брата. На тот момент я считал, что она легла. Считал ее шкурой продавшей свою дырку за деньги. Ведь не любила она его. Как и меня. Глупая и наглая девчонка, которая навела хаос в моей душе и сгинула. Но я ведь следил за каждым ее шагом. Сам позволял ей бежать. Бежать прямо в руки к своему брату. Потому что противна мне была. Потому что не знал, зачем ей нужны были деньги.

А когда Амир привел ее на бой, привел, чтобы представить своей невестой, тогда я понял, что в какой-то момент все зашло слишком далеко. Слишком много я дал ей свободы. А забрав обратно себе, потерял окончательно. Два года назад она сгинула бесследно. Растворилась в воздухе. Ей помогли. Спрятали от меня. Вот только я до своего все равно добрался, а виновники моего сумасшествия были наказаны.

И сколько бы я не гнал эти гребаные мысли прочь, они возвращались и подобно вампирам пили мою кровь. Жизнь из меня высасывали. Делали слабее. А я хотел лишь ненавидеть ее. Но чем больше я пытался это сделать, тем сильнее сходил по ней с ума. Желал до одурения. До ломок. Как заядлый наркоман.

Но я больше не хочу жить прошлым. Потому что теперь она моя и сегодня я смог убедиться в этом сполна. И продолжал бы убеждаться еще целую ночь, если бы не проклятый звонок.

Я знал, что это наступит, но не ожидал, что так быстро.

Правда, Салим все же успел предупредить меня раньше о том, что следствие закончилось не в мою пользу. Тем самым выиграв мне фору. Однако времени все равно оставалось немного. И единственное, что я должен был успеть, это доставить Джансу в аэропорт. Иначе все было бы напрасно, и ее папаша бы вернул опозоренную дочь обратно. Но теперь я не мог этого допустить, потому что нуждался в Джансу не меньше, чем она во мне. На этот счет у меня появились свои интересы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍За свою свободу я должен отдать ее человеку, к которому не сунется ни одна собака. Там она будет в безопасности. Если только этот человек не нарушит нашего договора.