И Пейдж хватает наглости называть мою улыбку дешевой и той, что принадлежит человеку, всегда готовому к флирту?

Она сидит вполоборота и смотрит на Зака.

А Зак… этот ублюдок протягивает ей чашку кофе.

Хотя на столе уже одна стоит.

Пейдж изящным движением забирает чашку, ее пухлые темно-красные губы расплываются в улыбке.

Она адресована ему ― Заку.

Просто потому что тот предложил ей чашку сраного кофе.

Мне потребовалось полторы недели, чтобы выудить из нее улыбку посредством утренних угощений.

Зак широко улыбается, его взгляд опускается на колени Пейдж.

Нет, не на колени, на чертово кружево чулок.

Случайность ли?

Второй взрыв изнутри оглушает меня.

Очередной шквал эмоций обрушивается на меня изнутри. Это определенно злость. Нет смысла даже отрицать. У меня есть полное право злиться.

Я хватаю планшет со стола и иду в зал заседаний. К черту почту, потом проверю. Сперва нужно успокоиться.

Но позже, когда Пейдж останется одна, я изложу ей несколько основных, но строгих правил, которые ей придется понять и соблюдать, если она хочет, чтобы наше соглашение оставалось в силе.

Я не развлекаюсь с двумя женщинами одновременно. Это обозначало бы, что я буду в распоряжении их обеих, пока наше соглашение в силе.

Дойдя до зала заседаний, я сажусь за свое обычное место.

Все внутри меня кипит.

Я оказываю Пейдж любезность, и если она желает получить меня ― мое тело, язык, мой член внутри себя ― она должна оказать такую же чертову любезность и мне.

Я захожу в зал совещаний, Илайджа не сводит с меня взгляда.

Этот пристальный взгляд не обычный.

Он невозмутим.

Я остро чувствую опасность, как будто он источник агрессии, готовый наброситься на меня.

Но за что? В чем я провинилась?

Я пару раз и раньше видела взвинченного Илайджу, но не настолько: его зубы крепко сжаты, а на щеках видны впадины. Темные брови нахмурены. Его еще более темные глаза смотрят на меня, обещая мне… Не могу понять, что именно, но определенно нечто страстное.

Глаза Илайджи становятся черными, когда он зол или возбужден.

Дрожа, я падаю на стул прямо напротив него.

Он сидит неподвижно и смотрит прямо мне в глаза, пока другие заняты документами.

Влажно. Между ног так влажно.

Его ноздри слегка раздуваются. Он не моргает и не отводит от меня взгляда. Все его внимание сосредоточено только на мне.

Сердце бьется сильнее и проваливается вниз, оставляя лишь пустоту. На какую-то долю секунды я теряю контроль, сжимая бедра и кусая нижнюю губу…

Его ноздри вновь расширяются, а злость сменяется возбуждением, которое я представляла себе все выходные. Когда я смотрю, как он сжимает ручку у себя в руке, я чувствую, что мое кружевное белье становится еще более влажным.

То самое, которое кузина Лана убедила меня купить.

Для него.

Джиллиан заходит и садится на свое место во главе стола.

Зак занимает единственный свободный стул.

Рядом со мной.

Илайджа бросает взгляд на Зака и затем переводит глаза на меня, вновь испытывая неистовую злобу. Он откидывается на спинку стула, как бы провоцируя меня предпринять что-нибудь.

Что здесь, черт возьми, происходит?

Джиллиан начинает собрание, рассказывая о том, как все это замечательно для компании, и о том, что будет значить для нас успех второго планшета. Я пытаюсь сосредоточиться. Действительно, делаю для этого все возможное.

Временами я поглядываю на Илайджу.

Он ни на секунду не отводит своего взгляда. Пока все сотрудники повернулись лицом к Джиллиан, Илайджа продолжает смотреть на меня.

Неподвижный как статуя, с немигающим взглядом.

Что с ним не так? Ведь еще недавно он нормально себя вел, когда пришел ко мне в офис.

Зак меняет позу, задевая меня рукой.

Я думаю, что это была случайность, но Зак подмигивает мне своим зеленым глазом и отворачивается.

Илайджа не меняется в своем красивом суровом лице, лишь слегка приподнимает бровь.

Опять этот вызов во взгляде. Чего он от меня хочет?

Сердце сразу замирает. Его гнев настолько явный, что меня удивляет, как другие этого не ощущают.

Боже, я это ощущаю. На меня никогда до этого не злились, я не люблю иметь дело с людьми в таком состоянии. Чувствую себя не в своей тарелке.

Но с Илайджей все иначе. Энергия, которая исходит от него, сводит меня с ума все больше и больше, а из-за жара внутри себя я не могу усидеть на месте.

Я хочу заняться с ним сексом в таком состоянии. Я хочу, чтобы его обнаженное крупное тело было между моих ног, чтобы он взял меня с этим безжалостным выражением лица.

О боже. Из-за всей моей болтовни о сексуальной свободе, независимости от родителей, моем прошлом и прочей ерунде, я никогда не испытывала оргазма. Вся моя решимость, необходимая для самоудовлетворения, исчезла. После поцелуев с Илайджей в пятницу необходимость кончить становилась все более нестерпимой и сводила меня с ума.

За эти выходные я несколько раз была готова мастурбировать.

За эти выходные я была готова написать ему и умолять, чтобы он приехал и доставил мне удовольствие.

Я готова прямо сейчас перелезть через этот проклятый стол и заставить его.

― Я не могу выразить свою признательность за всю проделанную вами нелегкую работу. В этом году нас будут ждать большие успехи, ― произносит Джиллиан, аплодируя. ― С нетерпением жду пилотную модель планшета. На этом все, не смею вас больше задерживать. Все свободны, ― говорит она с добродушной улыбкой.

Кто-то даже смеется.

И все? Собрание закончилось? Я не помню ничего из того, что было сказано, поскольку я не слушала.

Я всегда слушаю собрания. Это необходимо для хорошей работы!

Илайджа резко встает и быстро выходит из зала совещаний, обделив меня взглядом.

Хотя все собрание он свирепо смотрел на меня так, будто был готов применить силу.

Я чувствую, как ко мне возвращается сексуальная неудовлетворенность, которая становится своего рода демоном.

О, этот мужчина. Не знаю, какая муха его укусила, но я готова выбить ее из него.

Я готова притянуть его к себе за темно-красный галстук и сорвать с него светло-серую рубашку.

Черт!

Пытаясь держать свои эмоции под контролем, я беру планшет и блокнот.

Мой пустой блокнот.

Я всегда, всегда веду записи во время собраний.

Ну, все! Я готова убить этого засранца.

«Надо же, он злится…», — думаю я, бегом направляясь в свой офис. Я ему покажу злость. Этот козел совсем меня не знает. Я могу работать, будучи в гневе, как никто другой. К тому же, я привыкла прятать это чувство в вечных поисках отдушины.

Мальчик не знает, до чего докатился. Никто не смеет мешать мне вести заметки!

Я намеренно игнорирую тот факт, что на самом деле недостаток оргазма, а не отсутствие записей волнует меня в тот момент, когда я прохожу мимо его кабинета по пути в свой.

Он смотрит на меня, пока я иду. Я знаю, не потому что взглянула на него. Нет. Я знаю, потому что этот страстный пристальный взгляд проникает под мою одежду, касаясь каждой чувствительной слабой раздраженной части моего тела.

Я бросаю вещи на стол и падаю на стул.

Работа — вот что на самом деле имеет значение. И я собираюсь сосредоточиться на ней, чтобы забыть о необходимости заняться сексом.

Илайджа может удовлетворить себя сам, мне все равно.

Я почти ломаю мышку в своей сжатой руке, когда приходит осознание и показывает мне, какая я лгунья.

Меня действительно волнует, мастурбирует ли он. Очень сильно.

Я хочу быть там и смотреть, как его большая рука скользит по члену.

Боже. Черт, во что он меня превратил?

***

Илайджу вызывают сделать что-то для Джиллиан, и его не будет здесь до обеда. Не то, чтобы я ждала, что он предложит пообедать вместе.

Мне все равно. Как обычно я ем за столом, работая без перерыва. Ухожу с головой в работу, чтобы забыть о своем бессилии. И это у меня получается. Параллельно я обрабатываю прошлые эскизы Илайджи и накидываю идеи, как можно улучшить внешний вид планшета.