‒ Ты такая же обезьяна, как и я, хам. Мы доказывали это слишком много раз.

Илайджа тоже награждает ее взглядом.

‒ Слушай, шимпанзе, я позволил тебе столько раз выигрывать, поскольку мне было тебя жаль.

Мы все выстраиваемся перед стеной.

‒ Ха-ха-ха. Продолжай врать сам себе. Известно, что в этом ты хорош. Да, Пейдж?

‒ Софи приподнимает брови, поворачиваясь в мою сторону.

‒ Она недостаточно долго знает меня, и даже если и так, Софи, ты несешь полнейшую ахинею.

Я не могу сдержаться и смеюсь над их перепалкой. Это реально довольно-таки мило.

‒ Осмелюсь не согласиться, Ил. ‒ Я даже не осознаю, что использую краткую форму его имени до тех пор, пока его голова не дергается в мою сторону и выражение его лица становится полным страсти. Когда я становлюсь в позицию, мои руки дрожат, и я начинаю взбираться, словно все нормально. Словно мое тело вовсе не горит от желания.

‒ В самый первый день я поняла, что ты неадекватный.

‒ Все. Я надеру ваши задницы наверху. А после этого… ‒ он оставляет фразу незаконченной, даже не замечая, что выражение лица Софи отражает шоково-восхищенное состояние, или его не заботит, что долетело до ушей его подруги.

Мы начинаем взбираться одновременно. Эта стена более сложная, чем все предыдущие, и мне немного сложнее искать точки опоры. Тем не менее, я вынуждена не торопиться, концентрироваться, даже не смотря на то, что, скорее всего, Илайджа уже опережает меня.

Нет. Один взгляд вниз доказывает, что он следует прямо за мной.

Его взгляд устремлен на мой зад.

‒ Разве ты не хочешь выиграть? ‒ подмечаю я.

‒ Я выиграю. Не переживай. Просто сначала понаслаждаюсь видом.

Софи на одном уровне со мной, но на расстоянии полтора метра. Боковым зрением она улавливает мой пристальный взгляд, и, кивнув головой в сторону Илайджи, беззвучно произносит, что мы должны выиграть.

Ага, мы должны.

Во мне вскипает дьявольский импульс. Пытаясь сдержать смешок, я подтягиваюсь, высоко поднимая ногу и пытаясь нащупать, на что опереться.

Нашла.

Я замираю в новом положении, всего лишь на две секунды для эффекта, осознавая, что мои штаны максимально туго обтягивают зад.

Снизу я слышу резкий вдох.

Улыбаясь, я подтянулась вверх, делая так, чтобы моя спина выгнулась…

‒ Твою мать!

Испугавшись, я посмотрела вниз как раз в тот момент, когда Илайджа не смог удержаться и соскользнул со стены, его ничего не удерживало, кроме страховки, которая медленно начала опускать его вниз.

‒ Да! ‒ вскрикивает Софи, и я понимаю, что мы все еще соревнуемся.

Мы обе игриво смотрим друг на друга, прежде чем начать снова взбираться настолько быстро, насколько это возможно.

Я выиграла. Но едва. Моя рука коснулась верхушки буквально за секунду до того, как это сделала Софи.

‒ Черт!

‒ Ха! Не могу поверить, что выиграла!

Илайджа ждет нас внизу. Тот взгляд, которым он меня одаривает, эти горящие глаза, предупреждает меня. Он не позволит остаться безнаказанным тому, что я сделала.

Меня окатывает волной адреналина и голова кружится. В этом положении ‒ со скрещенными на груди руками и закинутой назад головой, чтобы наблюдать за мной, он кажется немного опасным, пока ждет, когда я спущусь вниз.

Мне следует быть на стороже.

Нужно постараться приземлиться чуть поодаль от него.

Притягиваемая к нему своим желанием, я позволяю себе приземлиться рядом с ним на мат.

Илайджа времени не теряет, схватив меня за ногу, он тянет ее на себя. Я, ахнув, падаю на мат, и вот он, нагибается надо мной, одной своей огромной рукой он хватается за переднюю часть страховки, а его пальцы располагаются так близко к моим затвердевшим соскам.

‒ Детка, думаешь, это было смешно? ‒ спрашивает он ровным тоном и оценивает меня взглядом.

Словно человек, готовый напасть.

Я едва успеваю остановиться, чтобы не выгнуться ему навстречу, напоминая себе, что мы в людном месте.

Что его лучшая подруга только что приземлилась на мат и улыбается с нашей перепалки, словно перед ее глазами происходит рождение Иисуса.

‒ Разве нет? ‒ Спрашиваю я, в надежде, что он купится на мой ответ

Его жесткие пухлые губы изгибаются в шаловливой улыбке, и он наклоняется еще ближе, аромат его одеколона обволакивает меня.

‒ Ты смухлевала, Пейдж.

‒ И… извини? ‒ Черт. Забудь о людях. Не обращай внимание. Я поднимаю руки, чтобы притянуть его к себе. Просто один небольшой поцелуй. Один глубокий небольшой поцелуй.

‒ О, детка. Так и будет. ‒ Он поднимает меня, резко потянув за страховку, заставляя подняться на дрожащие ноги.

‒ Итак… ‒ Софи подсаживается к нам, изображая саму невинность. ‒ Предполагаю, что Пейдж идет с нами после тренировки, да? Я забронировала столик на 19:30.

Кажется, что Илайджа приходит в себя, выражение его лица становится отчужденным, а все тело напрягается.

Я открываю рот, чтобы отказаться.

Софи хватает меня, опять придвигая ближе к стене.

‒ Знаешь что, Ил? В этом деле у тебя выбора нет. Она идет со мной. Если ты против, можешь валить домой.

‒ Я не собирался отказываться, дурочка!

Я смеюсь, отказываясь анализировать странное облегчение, которое ощутила, услышав его ответ.

Софи подмигивает мне.

‒ И ты, правда, готова бросить меня ради нее? Где, к чертям, твоя преданность?

Мы с Софи смеемся.

За это я заслуживаю небольшой шлепок, от которого я снова ахаю, и, принимая во внимание, что он сделал это перед Софи, то я задумываюсь: настолько ли он открыто флиртует перед своей подругой со всеми девушками, с которыми спит, или это потому, что он хочет казаться беспристрастным?

Странным образом выбитая из колеи, я отбрасываю эту мысль и сосредотачиваюсь на нем? чтобы вновь обойти его. В этот раз без жульничества.

У меня одна проблема.

Большая проблема.

Софи теперь знает не только ее имя. Но и знает, как она выглядит, возраст и место работы.

И если она продолжит в том же духе, к концу дня она будет знать всю ее биографию.

И, исходя из того, что уровень моего тестостерона достиг отметки «выше крыши», инстинкты настаивают на том, чтобы я склонился над Пейдж и доказал ей, что ей нельзя трахаться со мной. Но датчик самоконтроля разбит. Уничтожен. Мое поведение буквально кричит о желании обладать Пейдж, и Софи все это прекрасно видит, подмечая все мои слабости.

Софи теперь знает, кто мой секс-друг.

И ее речевой поток не остановить.

Учитывая скорость Софи, мама будет знать об этом к концу недели. Она будет планировать свадьбу к началу следующей недели.

Черт.

Мне следовало быть более настойчивым и не позволять Пейдж присоединятся к нам. Но еще странно то, что… Я видел ее выражение лица, когда она решила, что я пренебрегаю ею, и попросту не смог этого сделать.

Что еще более странно, я хотел побыть с ней и заняться скалолазанием. Я встречал не так уж много девушек, которые любили спорт, и было удивительно, что она действительно в этом хороша. Я давно так не веселился.

Не то чтобы я признаюсь в этом Софи. Она либо убьет меня, либо побежит к моей маме, что гораздо быстрее.

Масштаб моей проблемы я осознал, и это задевало за живое, когда обе девушки ушли в раздевалку, болтая и хихикая как две давние подружки.

Пейдж, может, и согласится мирно расстаться после того, как у нас был секс.

Но с другой стороны Софи? Она меня убьет. Теперь, когда они с Пейдж сблизились, ничто не остановит ее от дружбы с ней. А это значит, что я обречен.

Обречен на постоянные встречи с Пейдж на работе, даже когда наш роман закончится.

Обречен на то, что мне придется постоянно с ней пересекаться, а все из-за того, что мой лучший друг, подлый предатель, решила позабыть о нашей дружбе в пользу женской солидарности.

Я иду в раздевалку и душевую комнату, чтобы переодеться к вечернему выходу ‒ синие джинсы, чистую белую футболку и черные ботинки. Я одеваюсь на двадцать минут раньше девушек, и, не имея другого выбора, жду их все это время на выходе из зала.