Портрет Гали «22 июля» сделан Ириной из Перми.
Отношение к праздникам
Ты уже не богиня, я тебя низведу
До едва узнаваемых линий —
Даже если такое ропщу я в бреду,
Ты всегда остаёшься богиней.
В отношениях на расстоянии, тем более, в неразделённых тяжелей всего даются праздники. Веселье в компании только обостряет чувство одиночества. Галя где-то там – в окружении других людей, и тебе предлагается хотя бы на время (а на самом деле навсегда) забыть о ней. Особенно остра разлука в новогоднюю ночь, и особенно больно звучит застрявшая в голове формула «как ты Новый Год встретишь, так его и проведёшь». Это злая примета заставляет людей притворяться счастливыми – по команде счастливым не будешь, но со всех сторон такие же одинокие, как ты, люди натягивают притворные улыбки, требуют от тебя того же и, чтобы притворяться было легче, принимают алкоголь и объедаются. Чтобы сохранить связь с Галей, я никуда не иду, не ем, не пью и ровно в полночь сажусь за письмо Лукерье Михайловне.
«Иногда я чувствую себя беспомощным – ничто не может сблизить меня с любимой, и я даже не вправе называть её так, раз наши чувства невзаимны. В эти моменты я действительно недостоин её, потому что зачем Гале слабый беспомощный неудачник? Я вижу всю непоправимость ситуации, всю глубину своего падения, но в самой глубокой точке безысходности вдруг появляется простая и спасительная мысль, что единственный способ понравится вашей дочери это стать сильным. Я наивно рассчитывал на успех книги и собирался все заработанные средства потратить на дом в Славянске, но моя самоуверенность была наказана – Галя заставила издательство отозвать книгу уже через два месяца после публикации, так что первый блин оказался комом! Да и дома в Славянске будет недостаточно, чтобы завоевать Галино сердце. Зато я не раз замечал одну закономерность: когда цель настоящая, тебе открываются все двери, люди загораются желанием помочь, а тяжёлые преграды оказываются бутафорными. И этот закон всегда подтверждается на практике – если отношения настоящие, то всё складывается само и самым наилучшим образом, и не надо ничего доказывать. Доказывают только то, что сомнительно и неочевидно, и я не требую веры моим словам. Если у нас с Галей всё по-настоящему, если наша любовь аксиома, то будут и плоды. Если же это лукавство, то жизнь меня накажет, ведь лукавство и есть самонаказание. Если у меня не любовь, то двери не будут открываться, и я рано или поздно окажусь в лабиринте. Вы просто наблюдайте за моими поисками со стороны. Когда Галя начнёт отвечать мне, то смысл писать в Славянск отпадёт, и вы снова окажетесь в неведении происходящего, но до этого ещё далеко. Будет много чудесных событий – они часто случаются у верующих в безвыходных ситуациях. Галя иногда обижалась на меня за то, что всё происходит по-моему, но она ошибалась – всё происходит по любви. Просто Галя пытается запретить жизнь, и тогда жизнь проявляется вопреки её воли. И так продолжается уже четвёртый год. Даже хорошо, что Галя не признаёт наших отношений – вся моя жизнь станет одним большим доказательством любви к ней. Это лучшее занятие, которое можно вообразить!»
Январь 7527
Третьего числа Лукерье Михайловне было «вручено особисто» моё письмо с книгой, а на следующий день Галя зашла на мою вебстраницу. В сервисной метрике можно отслеживать, когда, из какого города и с какого устройства заходили посетители. Четвёртого января страницу посетил обладатель айфона из Койска, посещение было совершено по ссылке из поисковика, никаких сомнений, что это Галя, не было, и в приподнятом настроении я писал в Славянск.
«Лукерья Михайловна, даже если вы ко мне дружелюбны, то из солидарности с дочерью вы не будете отвечать. Рад, что не знаю вашей реакции на мои письма. Галя холодна ко мне, но оставить всё как есть это худшее из решений. Расставаться надо в мире, когда всё исправлено, а Галя держит меня своей ненавистью. Она хочет, чтобы я исчез из её жизни, но именно этим держит меня при себе. Именно об этом вся моя повесть. Она же музыку исполняет, которая вся об этом же. Музыка выражает неразделённые, невыплеснутые чувства, и не было бы их, не было бы и музыки. Чем бы она иначе наполнилась? Вся музыка – это диалог мужчины и женщины. То низкий наступающий голос, то более тонкий и уступчивый, а задний фон олицетворяет общество. Общество – это гармония, а отношения это мелодия. Почему Галя не видит этого? Горю желанием, чтобы каждый день был продуктивным и значащим, чтобы каждый шаг был созидательным. Только от созидания появляется настоящее удовлетворение. Отними у меня теперь Галю, и всё обессмыслится, поэтому я так держусь за неё. Только однажды у меня была обида на Галю – это когда она в издательстве скандал учинила. Я не запрещаю ей быть пианисткой, а она запрещает мне писать. Обида – это слабость и страх перед новым испытанием, и как только преодолеваешь препятствие, обида превращается в победу. Галя учит меня не сдаваться. У нас борьба, где шахматными фигурами становятся издательства, полиция, суды, музыкальные школы, священники. Скоро в ход пойдут страны и континенты. С любовью о Христе!»
Посылка с шоколадом для Лукерьи Михайловны двигалась совсем другим маршрутом, чем заказные письма. Она шла не через Харьков и Краматорск, а гораздо южнее, и спустя три недели застряла в Бахмуте. Бахмут гораздо меньше Славянска, расположен довольно далеко от него, но совсем близко к линии военных действий, чтобы быть конечным пунктом для посылок. Близость к фронту предполагала в нём скопление враждебных донбасскому ополчению войск, и меня это сильно смущало – получалось, что я слал шоколад не на территорию защитников Новороссии, а на территорию, занятую врагом, и посылка могла достаться атошникам. Первая попытка доставки посылки в славянский университет закончилась фиаско, и, чтобы выяснить причины неудачи, пришлось позвонить в университет:
– Здравствуйте, могу я поговорить с Лукерьей Михайловной?
– С Лукерьей Михайловной?
– Да, с хореографом. Она у вас преподаёт.
– Хореография у нас в другом строении, на Университетской 12. Телефон дать?
Узнав о существовании второго здания, звонить туда я не решился, а вместо этого связался с курьерской доставкой по Украине. Это была частная контора с офисом во Львове. К западным украинцам с начала войны моё отношение оставалось предвзятым – я видел в них оголтелых националистов, ненавидящих всё русское. Каково же было удивление, когда по телефону со мной заговорили на чистом русском. Дружелюбие львовянки я объяснил тем, что моё общение с Галиной мамой благословенно. Я был убеждён, что, позвони я и в вермахт ради Гали, мне бы тоже ответили вежливо: «Да, мы немедленно покинем Славянск. Уже к утру выведем из города всю технику!». На той священной войне мы с Галей были на одной стороне и имели одну Родину. Я сообщил доброжелательной львовянке новый адрес получателя, и на следующий день посылку доставили по назначению.
Во избежание подобных логистических недоразумений лучше всего иметь домашний адрес Галиных родителей. Мне пришла мысль пробить его по многочисленным базам данных, и поиски увенчались успехом. Так удалось узнать и отчество Галиного отца, и даты рождения всех членов семьи, и то, что Галя сама прописана в Славянске.
Название родной улицы Гали отдавало чем-то социалистическим, по-украински оно звучало «Новий Побут» («Новый Быт»). Название должно было отражать достижение советского жилищного строительства, и мне не терпелось посмотреть на фото родительского дома Гали. В поисковике уличных панорам Славянска не оказалось – по нему никогда не ездили машины с записывающей всё вокруг камерой, и для онлайн-путешествия он был недоступен. С трудом отыскалось одно единственное фото серых малоэтажек и неровного асфальта на улице, где Галя провела детство. Унылое впечатление от провинциального вида сменилось на праздничное, когда я представил город весной с запахами сирени и цветущими девушками в простеньких платьях. Ради этого я пролистал в соцсетях анкеты студенток педагогического университета.
