– А почему вы скрываетесь? Насколько я знаю, много тысяч лет назад население поклонялось Богам, и молитвы людей напитывали их силой.

– Это было давно. С тех пор многое изменилось. Вера людей исказилась, превратилась в религию, каждый несогласный выдумывал своего Бога, заставлял верить в него своих близких. С годами между разными религиями возникали войны, моры. В порыве фанатизма, люди уничтожали храмы Богов, древние реликвии, принося непоправимый ущерб себе и нам. Они перестали верить, лишь проклинать. Поэтому Боги и Старейшины решили поддать забвению правду и питать иллюзию. С тех пор для нас всё стало иначе. Мы перестали переживать за то, что ненасытность и вражда уничтожит остатки вашей цивилизации. Люди сами стали сохранять реликвии, как раритет. Без них погибнет всё. Поэтому теперь мы тщательно следим, чтобы всё оставалось, как есть.

Едва ли я поняла истинный смысл всего сказанного и мотивы Богов. Но раз они считали, что так лучше, значит, вероятней всего, так и было. Я сама часто встречалась с прозаичностью этого мира и поражалась. Но Юджин прав, люди щепетильно сохраняют все археологические находки за пуленепробиваемыми стёклами, заборами, толстыми стенами. Нам всегда мало всего и в этот миг мне показались слова Юджина правильными о паразитах. В нас слишком мало веры и слишком много алчности. Мы стремимся получить от жизни всё, не думая о последствиях, уничтожая всё, что может помешать нам получить желаемое.

Так люди уничтожали не просто цивилизации, но и Вселенную, бороздя другие планеты в поисках новых источников ресурсов для своего существования.

– Какие, например, реликвии ты имеешь в виду?

– Наступит время, и ты узнаешь, если на то будет воля Богов.

Портал открылся возле самого парадного моего дома. В этот раз я сдержалась и не упала, но с трудом. Меня трясло и выворачивало наружу, но я старательно скрывала это, чтобы не испытывать на себе презрительный взгляд этих странных глаз снова.

– Сегодня ночью мы идём на охоту! – бросил мне напоследок Юджин и скрылся в портале.

Я была настолько уставшая, что не стала задавать вопросов. Мне хотелось добраться до кровати и проспать двадцать часов к ряду.

Небо едва засеребрилось рассветом, значит, Джексон ещё не успел уйти на работу и скорей всего спит дома. Когда я добралась до двери и открыла её, оказалось, что Джексон дома, но не спит. Он подскочил ко мне и обнял. Объяснений не избежать…

– Что случилось? Я не мог понять, что произошло, ты так стремительно убежала.

– Прости, я просто испугалась. Это, наверное, нервы, и ты прав: я такая трусиха!

– Всё хорошо! Я с тобой! – он гладил меня по спине круговыми движениями. Это всегда действовало на меня успокаивающе.

– Как твоя рука?

– Всё нормально. Хорошо, что у меня нет аллергии на пчелиный яд.

– Что?

– Ну, после укуса пчелы рука не опухла, а если бы что-то было бы не так, то мы удачно находились совсем рядом с больницей. А почему ты убежала?

– Испугалась пчелы, – соврала я. – А потом заблудилась. Моя сумочка осталась у тебя в машине, я не могла позвонить, и пришлось возвращаться домой пешком.

Джексон напоил меня чаем, накормил ужином или уже завтраком, и после него мы отправились в кровать, досыпать оставшиеся пару часов до работы.

Я, как и хотела, заснула, свернувшись калачиком в объятиях своего парня, в самом безопасном месте в мире.

Обитель Стражей. Кабинет Предводителя.

Его шаги были быстры и беззвучны, как всегда. Он был сосредоточен и решителен. За углом показался кабинет начальника. У Юджина оставалось мало времени, но ему, во что бы то не стало, нужно поговорить с Толом до начала охоты.

В кабинете Предводителя не оказалось. Юджин поколебался с минуту и решил всё же дождаться его появления. Он стал ходить по кабинету кругами, выражая подобным образом нетерпение.

Ждать пришлось довольно долго, но Юджин решил, что не может откладывать разговор с Предводителем на потом. Спустя час в кабинет вошёл Тол и удивлённо нахмурился. Он не терпел посторонних в своём кабинете без его присутствия, хорошо ещё, что такое себе позволял лишь Юджин.

– Разве у тебя нет задания? Или я плохо объяснил, в чём твоя задача? – начал ворчать Тол.

– Я всё прекрасно понял, но Дарси пожелала отправиться домой. О том, чтобы остаться даже слушать не стала. Эти люди любят создавать сами себе проблемы, я решил не вмешиваться и посмотреть, куда приведёт их хвалёная свобода выбора.

– Юджин, если с ней что-то случится, пока тебя нет рядом… – начал Тол, но Юджин перебил своего начальника.

– Что с ней может случиться в кровати? Или ты прикажешь мне дежурить возле неё и ночью? Тогда уж точно я в этом участвовать не согласен. Ещё не хватало наблюдать за двумя подростками, – Юджин скривился. В его голове невольно возникли смутные воспоминания тех картин, что ему довелось увидеть во время своих дежурств. Снующие повсюду похотливые люди то и дело зажимаются по углам, предаются разврату и прочим гнусностям прямо на пустынных улицах городов.

– Нет, конечно, у кровати дежурить не нужно, – покачал головой Тол и рухнул в своё кресло. У него накопилось много дел, которые не терпели отлагательств и к которым он не мог никак приступить.

– Почему ты не сказал ей правду? Или вернее сказал не всю правду? Или я не всё знаю? Если мне не изменяет память в видении Оракула говорилось иное.

– С чего ты взял, что она не увидела чего-то еще?

– Тол, Оракул сказал четко, что девочка должна участвовать в какой-то приближающейся битве, но ты говоришь, что ей лишь нужно оплатить долг. Она лишиться сил, как только это произойдет!

– Юджин, ты сам привел её ко мне потому, что не знал, как уговорить человека сотрудничать и теперь упрекаешь за то, что мне удалось её заполучить на нашу сторону, пусть и скрыв часть правды?

– Я ни в чём не упрекаю. Я хочу понять, почему ты не сказал о той роли, что приготовили для неё во всем происходящем?

– Ты думаешь, что она бы так охотно согласилась погибнуть в своем юном возрасте из-за того, что мы не смогли выполнить свои обязанности так, как надо? Хоть ты и не любишь людей, но сейчас существование всего сущего зависит от совершенно неподготовленной, невинной девочки, которая ещё не готова ко всей правде. Она просто испугается того, что ей нужно сделать. К тому же если вы преуспеете в уплате долга, то катастрофу можно будет предотвратить.

– Так сказали Старейшины или это твои предположения?

– Скорее второе…

– Хоть она и человек, но заслуживает знать правду…

– Хватит! Это не моя обязанность! Если так хочешь, то я даю добро на то, чтобы ты всё рассказал. Попробуй! Но если после этого она откажется, то мы погибли.

– Она совсем ребёнок!!! Ей придётся рисковать своей жизнью, скорей всего даже погибнуть, и я думаю, что она вправе знать, за что и какую цену ей придётся заплатить за спасение Баланса.

– Мне тоже её жаль… Как бы это не было странно, но она всего лишь жертва обстоятельств. Но высшее благо важнее. Лучше пока ничего не говорить, пусть она узнает об этом позже, когда не останется выбора.

– Она нас возненавидит…

Тол вопросительно приподнял бровь.

– Тебя это беспокоит?

– Естественно! Если она станет достаточно могущественной, то может наделать бед. Люди живут эмоциями, особенно придают важность мести. Представь себе, если она поглотит слишком много способностей, и мы уже будем не в силах её остановить… Тогда Баланс будет нашей меньшей заботой. Разве не по этой причине Харона заперли без возможности покинуть свой пост?

– Юджин, мы решим все проблемы по мере их поступления.

– Я хоть и не люблю людей, но одну вещь они придумали хорошо: «Всё тайное всегда становится явным!». И потом не говори, что я не предупреждал.

– Мы разберемся с этим. Сейчас у нас есть проблемы посерьёзней.

– Какие?

– Из-за бегства Харона врата были открыты почти сутки. Несколько сотен душ, а может и того больше вырвались на свободу. Источник пока в безопасности, я отослал на его охрану почти всех Стражей, остальные – у врат. Больше некому защищать позиции и реликвии. Даже Оракул остался без охраны. Жрецы нервничают, они пытаются узнать ещё что-то о грядущей войне, но им то и дело приходится отбиваться от новообращённых. Я понимаю, что тебе нужно отдохнуть, но я был бы тебе признателен, если бы ты отправился им на подмогу. Нам нужно новое пророчество, потому что никто не знает откуда ожидать опасности.