Огорченный собственными мыслями Игорь вошел в последнее кафе и внимательно оглядел столики. Нет. Ни одного знакомого лица. Где же гуляет Согомонян со своими людьми, вместо того, чтобы сверять списки и проверять наличие паспортов? Игорь потянул носом воздух. Удивительно вкусно пахнет кофе. А что он, собственно говоря, суетится? Списки давно проверены и утверждены, паспорта собраны. Люди перед поездкой и нелегкой работой решили расслабиться. Что в этом плохого? И ему надо расслабиться, а не бежать обратно в ангар, где прекрасно обходятся без него. Все на своих местах, все знают, что делать. А он сейчас сядет и выпьет прекрасный, судя по запаху, кофе.

Игорь встал в очередь.

Ему надо перестать оспаривать мнение отца. Это просто глупо с его стороны. Авторитет отца признают самые видные археологи. И не только России. А он, Игорь, постоянно пытается доказать что-то свое. Отец расстраивается, и ему это упрямство только во вред. Игорь ведь ушел из института и перешел в свой Департамент только из-за отца. Чтобы не быть «сыном профессора Парусникова». Игорю стало стыдно. Конечно, это был мальчишеский поступок. Он должен был смирить свою гордыню, перестать обращать внимание на злобных дураков, которых все равно не переспорить, и стать продолжателем дела отца.

Но ничего. Еще не поздно. В конце концов, ему всего тридцать два. Даже не возраст Христа. Что там отец говорил об орнаменте на полях рукописи Сабиума? Он расшифровал его не полностью? Вот Игорь и доведет эту работу до конца. Докажет всем, а прежде всего самому себе, что он ученый. Настоящий исследователь, которому покорятся любые вершины. И эта экспедиция, против которой он так рьяно выступал, станет первым камнем, который он заложит в основание научного сотрудничества с отцом. Он приедет из Израиля и поставит вопрос о возвращении в институт. Отец будет счастлив. И его давление сразу нормализуется.

Игорь подошел к прилавку, взял поднос, поставил на него тарелочку для пирожного. Стоящая перед ним дама в платье странного цвета медлила и никак не решалась сделать заказ.

«Ну же, ну, давай! – мысленно подстегивал ее Игорь. – Скажи что-нибудь. Ты же здесь не одна».

Дама наконец вроде решилась, повернулась к буфетчику, но в последний момент заколебалась.

«Когда ты колеблешься и мечешься, ты похож на нее, – шепнул внутренний голос. – Обрати внимание на то, как это неприятно. Как это мешает окружающим».

«Неприятно, – согласился Игорь. – Но я уже принял решение. Я прекращаю все метания. Я буду тверд, как скала. Я возвращаюсь в институт и займусь серьезной наукой. Все! Нечего меня добивать».

Дама все еще не решалась сделать заказ. Ладно, пусть она размышляет хоть до утра, какой кофе ей заказать. А он будет действовать. Игорь протянул руку, взял щипчики и зацепил ими эклер, покрытый аппетитной глазурью.

Дама резко обернулась. Она оказалась молодой и очень красивой. Ее зеленые глаза были полны слез. От неожиданности Игорь разжал пальцы, и эклер упал прямо ему в тарелку.

– Так какой кофе вы выбрали? – спросил буфетчик.

Арина попыталась что-то сказать, но спазм, перехвативший горло, не позволил ей произнести ни звука. Она только махнула рукой в сторону меню с яркими рисунками. Буфетчик понял ее жест по-своему.

– Кофе по-венски?

Арина кивнула. Пусть будет по-венски, хотя она хотела обойтись без сливок. Буфетчик запустил машину, заправил емкость с молотым кофе и взялся за сливки. Наконец спазм отступил. Арина перевела дыхание и кивнула на пустое блюдо.

– Но я хотела эклер. А его забрали.

– Это не проблема, – улыбнулся буфетчик, переливая дымящуюся черную жидкость в чашку. – Сейчас закажем другие.

Он повернулся в сторону кухни и крикнул:

– Маша, эклеры закончились!

Буфетчик подвинул Арине чашку, над которой высился белоснежный замок из взбитых сливок.

– Садитесь за столик, – пригласил он. – Эклер вам принесут.

Арина расплатилась, забрала чашку с кофе и пошла к столику. Мужчина, стоящий в очереди за ее спиной, сделал неловкое движение, словно хотел протянуть ей свою тарелочку с эклером, но Арина решительно отвернулась. Раньше надо было думать. Когда тянул свою руку с блестящими щипчиками и забирал ее эклер.

Так как же ей все-таки лететь? Разумнее всего, конечно, через Хабаровск. Завтра утром будет на месте. Не может быть, чтобы поезда не было. Пусть не московский. Питерский. Екатеринбургский. Новосибирский. На какой- нибудь из поездов она обязательно сядет. С другой стороны, заманчиво пожить в Москве еще пару дней. Когда она еще сюда попадет? Деньги, полученные от Глеба, у нее есть. Значит, можно погулять на всю катушку. Она жила в Москве столько времени и не побывала ни в одном ночном клубе. Несколько раз Володя водил ее в ресторан. И все. Вернется – даже рассказать нечего будет. Но как она пойдет в ночной бар? Одна? И что такого? Вот возьмет и пойдет. Хватит всего бояться! Хватит строить из себя недотрогу. По большому счету, этот Львов абсолютно прав. Подумаешь, великий делопроизводитель. В Москве наверняка есть специалисты поопытнее. У которых и английский получше, и скорость работы на компьютере повыше. Почему он должен взять на работу не их, а ее? Она молода, красива. Вот и пользовалась бы этим, чтобы остаться в Москве. Нет, надо было психовать, убегать, а сейчас сидеть и думать, как добираться до Углегорска, куда даже самолеты не летают. Так ей, дуре, и надо!

Какое-то движение сбоку от столика отвлекло Арину от мрачных мыслей. Она подняла глаза и увидела мужчину, который стоял за ней в очереди и подло перехватил предназначенный ей эклер. Сейчас он улыбался какой-то смущенной улыбкой, смотрел на Арину и протягивал ей тарелочку с эклером.

– Вам просили передать, – быстро сказал мужчина, заметив протестующее движение Арины.

«Неправда, – мелькнуло в голове у Арины. – Никто не просит посетителя выполнить роль официанта. Он сам вызвался. Наверняка взял тарелку и сказал, что передаст мне. Почему? Что ему нужно?»

– Я вас невольно обидел, – продолжил мужчина. – Позвольте мне присесть рядом с вами и загладить свою вину.

– Никакой вины за вами нет, – произнесла Арина, разглядывая сквозь опущенные ресницы склонившегося к ней незнакомца. Высок и строен. Волосы светлые, коротко постриженные, прямой нос, серо-голубые глаза, глядящие с легким прищуром. Симпатичный молодой человек.

– Ну как же нет вины? – возразил незнакомец. – Я взял пирожное, которое было вашим, влез без очереди. Простите. Я не хотел оставить вас голодной.

– Наш общепит исправил вашу ошибку. – Арина кивнула на тарелочку с эклером. – Все благополучно разрешилось, и я не осталась голодной.

– Слава общепиту! – Незнакомец без приглашения уселся за столик напротив Арины и представился: – Меня зовут Игорь.

– Очень приятно. А меня Арина.

– Я так и думал, – сказал Игорь и даже выпятил нижнюю губу, словно удивляясь собственной проницательности.

– О чем думали? О том, что меня зовут Арина?

– Я думал, что у вас необычное имя. У женщины такой красоты не может быть обыденного имени. Вас не могли звать Людой или Валей. Я решил, что вас зовут Диана. Или Валерия. Оказалось, даже лучше. Арина.

Арина улыбнулась и, чтобы скрыть смущение, отколола ложечкой кусочек эклера и отправила в рот. Да, она не ошиблась! Свежий эклер с кофе по-венски – это то, ради чего стоило оказаться в аэропорту.

– Куда вы летите, Арина? – спросил Игорь, с видимым удовольствием произнеся ее имя.

Арина помрачнела. Невольно Игорь напомнил ей о самой неприятной проблеме, стоящей перед ней. Куда она летит? В Хабаровск. Или в Благовещенск. Или никуда не летит. Нет, в Москве ей делать больше нечего. Значит, все-таки летит.

Игорь расценил ее молчание по-своему.

– Вы никуда не летите? Может быть, вы кого-нибудь провожаете? Или встречаете? Надеюсь, не мужа и не своего молодого человека?

Последняя фраза заставила Арину отвлечься от своих мыслей.