Арина вспомнила Валю, свою одноклассницу из Углегорска. Через год после окончания школы девчонки из их класса решили собраться. Поболтать о новой жизни, вспомнить старую. Конечно, пришли не все. К то-то уехал, кого-то не отпустили с работы или из дома, а кто-то просто не захотел вспоминать и встречаться со старыми подругами. Но полтора десятка девчонок завалились в ресторан «Алтай» в центре города.

Заняли два стола, заказали салаты, горячее и вино и начали пировать. Было шумно и весело, говорили, перебивая друг друга. Мужики за соседними столами оглядывались на них. Но замечаний не делали и вести себя тише не просили. Понимали, девчонкам весело, пусть покричат. Они только вступили во взрослую жизнь, пусть вновь вернутся в детство. Хотя бы на несколько часов. В ресторане засиделись до темноты и решили идти в кино. На последний сеанс. Вышли всей гурьбой на улицу, на ходу натягивая пальто и закручивая шарфы. Валя шла между Ариной и Светой, держа их под руки. Не доходя два квартала до кинотеатра, она остановилась.

– Все, девчонки, пока! Я убегаю.

– Как, – растерялась Арина. – А кино? Все же идут.

– Я не могу, – вздохнула Валентина. – Рада бы, но… Работа.

– Какая работа? – не поняла Арина и взглянула на часики.

– Половина девятого.

– Работа, – Валентина остановилась и запахнула ворот пальто. – У меня сегодня ночная смена.

Арина перевела взгляд на Свету. Та понимающе кивнула.

– И часто у тебя ночные смены?

– Раз в неделю, – вздохнула Валентина. Глаза у нее были печальные. – Иногда два. Но не чаще.

Света молча обняла ее и пошла по тротуару. Арина чмокнула Валю в щеку и догнала Свету.

– Что это было, Светка? Какая ночная смена?

Света молча шагала по мокрому тротуару.

– Света!

Света остановилась, взглянула на Арину, усмехнулась, взяла подругу под руку и опять зашагала.

– Вот такая ночная смена у нашей Вальки.

– Какая ночная смена может быть в универмаге? – не сдавалась Арина. – Все магазины давно закрыты.

– Ну, мало ли, – глаза Светы смеялись, но говорила она серьезно. – Товары разбирают, документы какие- нибудь подписывают. Учет делают. Или переучет.

– Какой переучет? – Арина заметила насмешку в глазах подруги. – Что ты мне голову морочишь? Куда Валя пошла?

Света остановилась.

– Ты что, дура? – спросила она. – Совсем ничего не понимаешь?

Арина ошарашенно молчала. Почему она дура? И чего она не понимает?

– У Вали ночная смена, – отчеканила Света. – И у директора универмага тоже. У них вместе ночная смена. Понимаешь?

Арина молчала. Ей очень хотелось сказать, что такого не может быть. Что Света все не так поняла. В конце концов, может быть, действительно, переучет…

– Они проводят ночную смену в одной постели, – сказала Света тоном первой учительницы, пытающейся объяснить безнадежному тупице правила деления на восемь. – Такие у Вали условия работы. И потому она быстро продвинулась по служебной лестнице и сейчас получает зарплату, которая нам с тобой не снилась. Теперь поняла?

Света развернулась и пошла дальше. Арина догнала подругу и схватила под руку.

– Светка, а ты могла бы так?

Света остановилась и освободила руку.

– Слушай, Ариша, давай без этих идиотских вопросов. Она протянула руку, словно хотела обнять Арину, но та уклонилась от объятий.

– Нет, ты скажи. Ты могла бы так?

– Не знаю, – Света все-таки притянула подругу к себе. – И тебе не советую думать об этом. Конечно, я должна сказать тебе: «Нет! Я бы так не могла! Я бы на такое никогда не согласилась!» Но это будет неправдой. Все зависит от обстоятельств. Попадешь в Валькину ситуацию, когда отца нет, мать – алкоголичка, а братьев кормить надо, и не на такое согласишься.

Света двумя руками встряхнула Арину.

– Все! Успокоилась! Хватит думать об этом. Никто твою Вальку не убивает. Она взрослая баба. И это ее решение. Подумаешь, домой сегодня не придет. Зато через год на машину заработает. Не то что мы с тобой! Так и сгнием в своей конторе.

Арина подняла голову и почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

– Все, говорю! – Света еще раз тряхнула ее. – Мы в кино идем. Комедия. Пьер Ришар. Смеяться надо, а у тебя глаза на мокром месте.

Света обняла ее за плечо и потащила за собой. Арина покорно засеменила рядом, уткнувшись носом в бок подруги. Она решила обдумать ситуацию потом, когда вернется из кино. Но после кино она отправилась ночевать к Светке, они заболтались о смешном французе в черном ботинке, и Арина забыла о Вале.

…Арина остановилась. Теперь у нее возникло то, что Света тогда назвала «ситуацией». Чтобы остаться в Москве, ей придется проводить ночные смены с Львовым. Нет, на такое она не согласна. Конечно, возвращение в Углегорск ничего хорошего ей не сулит. Дом отца продан. Значит, жить ей придется в маленькой квартирке тетки Дарьи. Опять заводская контора. А если там не будет места и ей придется искать работу… Куда она пойдет? Арина обернулась и взглянула на высившуюся за спиной громаду небоскреба. Еще не поздно. Она может вернуться. Он ведь сказал: «Я буду ждать».

Арина представила, как она заходит в знакомый кабинет.

«Вернулась?» – улыбается Львов. Она молча опускает голову. Тогда он подходит ближе, одной рукой задирает подол юбки, другой – расстегивает пуговицы платья. А она молчит. И только кусает губу, чтобы не зарыдать. Нет, она этого не хочет. Лучше Углегорск.

Арина подумала, что должна действовать быстро, чтобы не было времени передумать. Не звонить Свете. Она начнет уговаривать «не делать глупости», заставит приехать. Глеб притворится, что он возмущен подлостью Львова, а сам будет исподтишка поглядывать на ее ягодицы, раздумывая, как бы половчее в них еще раз вцепиться. Нет, ехать надо в аэропорт, брать на месте билеты и лететь. А Светке она позвонит уже из дома. Когда устроится на работу и обретет душевный покой. Позвонит, объяснит ситуацию и попросит прислать ее вещи. Хотя… Зачем ей в Углегорске модные шмотки?

Да, она так и сделает. Арина шагнула к краю тротуара и подняла руку. Через мгновение около нее затормозил синий жигуленок, и белобрысый парень в красной бейсболке склонился к открытому окну.

– Куда едем, красавица?

Арина вздохнула, еще раз обернулась на небоскреб и шагнула к машине.

– В аэропорт.

– Да, Люба. Конечно, я понимаю, что ты не хотела нас подвести.

Игорь переминался с ноги на ногу у большого окна и смотрел на стоящие в ряд самолеты, прижимая к уху мобильный телефон. Разговор уже давно его раздражал, но собеседница продолжала что-то доказывать, и он вежливо поддакивал, думая о своем.

– Я все понимаю, Люба! – сказал он. – Ребенок, конечно, самое важное. Не беспокойся. Я что-нибудь придумаю.

Наконец женщина выговорилась. Игорь попрощался и отключил телефон. Еще одна проблема. Повариха не может лететь в Израиль из-за болезни ребенка. Не смертельно, конечно. Повариху можно подобрать и на месте. Но неприятно. Не хотелось, чтобы экспедиция начиналась с левой ноги. Впрочем, сейчас есть дела поважнее поварихи. Он только что проверил оборудование по длинному списку, оставленному ему отцом, и обнаружил, что не хватает блоков питания. И спектроскоп привезли не той марки, которую заказывал отец. А до отлета самолета чуть больше четырех часов.

Игорь вернулся в ангар, где шла погрузка. По периметру огромного здания стояли открытые ящики, между которыми ходили группы людей. Одетые в черные комбинезоны сотрудники службы безопасности проверяли содержимое и давали команду закрывать ящик. За дело брались рабочие, и через несколько минут небольшой подъемник укладывал ящик на платформу аэропортовского грузовичка. Игорь подошел к мужчине с аккуратной бородкой и пышными бакенбардами, шагавшему рядом с сотрудниками службы безопасности с документами в руках.

– Как дела, Феликс Алексеевич?

Мужчина, наблюдавший за проверкой очередного ящика, кивнул и сделал какую-то пометку в своих бумагах.