Ксюша задумалась. Если честно, она ещё не начинала писать про биографию маньяка из её новой книги. Про того, который зверски убил всю семью главной героини, Алёны, а сама она еле спаслась. Пережив трагедию, девушка, которой на тот момент было всего шестнадцать, два года в беспамятстве пролежала в психиатрической больнице.

«А почему так было, будет рассказано в конце книги».

Вот и нормально.

Георгий тоже отметил, что друг куда-то пропал, когда за ужином она завела с ним разговор на эту тему.

– Он собирался придти к нам на выходных, – сказал он, доедая луковый суп, который Ксения перед этим готовила три часа. – Но у него не получилось. Он опустил ложку в пустую тарелку и отодвинул её. – Да и вообще он стал редко отвечать на сообщения. Я решил, что не нужно сейчас сильно его беспокоить, раз по человеку видно, что ему не до всего. Может, работы много. Хотя…

Пока он рассуждал, Ксюша убирала со стола и включала чайник.

– Может у него что случилось и поговорить с ним стоит? – нахмурился Гоша. – Связано это с работой, не связано… Ладно, я ему позвоню. Не будет времени – потом перезвонит. В конце концов, рано или поздно он всё равно объявится. Куда он денется?

Они принялись пить чай, перейдя на разговоры про другие темы. Ксюша поддерживала беседу, вникала в суть и высказывала своё мнение, но на заднем фоне её сознания уже чётко вырисовались и закрепились мысли о дальнейших событиях в книге.

«Так. У следователя Васильева тоже было много работы, когда Алёна обратилась к нему с жалобой на угрозы, присылаемые ей, после того, как она уехала в другой город, чтобы ничего не вспоминать и жить дальше».

Поздно вечером, когда Гоша уже спал, она сидела на кухне за ноутбуком и лихорадочно стучала по кнопкам, стремясь записать всё, что она сегодня поняла, и старалась ничего не упустить.

Здание районного отдела полиции, к центральному входу которого Георгий сейчас подходил, было самым обычным, пятиэтажным, построенным из серого кирпича. В его небольшом дворе стояли две обширные клумбы, в данное время года представлявшие из себя лишь отгороженные выцветшим бордюром голые участки рыхлой земли.

Раньше Гоше никогда не доводилось бывать на работе у своего друга. И теперь он, обходя пустеющие клумбы по заасфальтированной дороге, невольно удивлялся тому, что все окна были ещё старыми, стеклянными, с облезшими деревянными рамами.

«Там, наверное, сквозняки гуляют, а зимой холодно. К тому же, в целях практичности, не очень хорошо», – подумал он. Впрочем, он подозревал – всем тут было просто не до того, чтобы что-то менять. Лень, нехватка времени, всё и так всех устраивает… Извечная ситуация.

Сегодня днём, после длительного обсуждения с главой маркетингового отдела перспективности продаж книг одного из новых авторов, он нашёл время позвонить Юре, и тот неожиданно пригласил его заехать вечером к нему на работу. «Я тут, аки книжный червь, допоздна буду сидеть, и разбирать ворох служебной документации», – пожаловался он. «Гена тут заявил о срочном, безотлагательном деле на сегодня и на коленях умолял поработать одному. Не за спасибо, конечно. Обещал небольшой презент. Так уж и быть, чего не сделаешь ради старого друга…»

Геной звали сослуживца Юры, тоже оперативника. Насколько Гоша понимал, он не слишком отличался от своего коллеги по возрасту. Его «срочным и неотложным делом», как считал Юра, была очередная симпатичная красотка, а обещанным презентом, как подозревал уже сам Георгий, стала бутылка хорошего коньяка. Он знал, что у приятеля была своя коллекция самых разнообразных алкогольных напитков, которую он регулярно пополнял. А на любой праздник непременно презентовал один из своих «экспонатов», причём его качественность и дороговизна были прямо пропорциональны важности праздника и значимости для Юры того, кому он будет дарить. Например, на корпоративный праздник он мог притащить самую обычную водку, а вот тестю на юбилей – вино многолетней выдержки. Вот только кого Юра в этом высказывании назвал хорошим другом – Гену или коньяк – был ещё вопрос.

Юрий, одетый в мятую красную толстовку, белую футболку и серые штаны, встретил друга у пропускного пункта и повёл по коридору, который больше напомнил Гоше офисно-административное помещение, нежели обитель служащих правопорядка: чистый кафельный пол, навесной потолок, стены, выкрашенные в нежно-сиреневый цвет. Двери, мимо которых они время от времени проходили, были дубовыми, и в коридоре всё ещё чувствовался запах полированного дерева. Таблички с тиснеными надписями на них сверкали. Здесь явно недавно был сделан ремонт.

Они дошли до конца коридора, и начали подниматься по узкой бетонной лестнице, на которой пахло хлоркой – судя по – всему, её недавно помыли – на второй этаж. Там уже обстановка была проще – коридор был без всяких следов свежей отделки. Голубая краска на стенах успела поблекнуть, а плитки потолка местами почернеть.

«Так, значит, на первом этаже обитает начальство. Туда же в основном приходят по своим делам все посетители. Что ж, логично было в первую очередь отремонтировать именно там».

Правда, окна было бы логично тогда тоже заменить. Может, бюджета не хватило? Или это только планируется сделать? Возможно. Он вспомнил, как два года назад ремонтировали седьмой и восьмой этажи, где располагались отдел прозы и отдел детской литературы, и во сколько тогда это обошлось. Тогда ещё секретарша заведующего отделом прозы, Алина, столкнулась с рабочим, у которого было полное краски ведро… На то, что происходило потом между этими двумя, посмотреть собрались все.

За этими мыслями Гоша вместе с Юрой вошёл в одну из дверей, которая скрипнула, пропуская их.

– Вот, – обвёл тот руками помещение. Тут у нас оперативный штаб, так сказать. Здесь мы работаем.

Помещение было просторным. Стены, как и в коридоре, были выкрашены в голубой цвет, который здесь был ещё более потемневшим. В центре было свободное пространство, а по бокам стояли письменные столы с компьютерами. Рядом находились тумбочки с выдвижными ящиками. Из ближнего к Гоше ящика торчали бумаги и шнур, похожий на зарядочное устройство от телефона. Почти на всех тумбочках стояли принтеры; только на той, что была в углу, красовался металлический электрический чайник. Там же стояли банки с кофе, упаковки чая и пакеты, судя по всему, с печеньем, пряниками и прочими закусками. Всё пространство у противоположной стены занимал шкаф, заставленный папками. Другой такой шкаф, но поменьше, стоял по правую руку от Гоши.

На каждом столе вкупе с канцелярскими принадлежностями помещались кипы бумаг. Экраны всех, кроме одного, что стоял у правой стены, компьютеров, были чёрными и неподвижными, а кресла на колесиках задвинуты к столам.

Стол, за которым сидел Юра, был больше всего завален бумагами. Рядом с ними, на краю стола, примостилась кружка, а на экране высвечивались столбцы, как понял Гоша, неких данных.

– На самом деле я почти закончил, – хмыкнул друг, спешно что-то печатая. – Я тут вкалываю как раб, понимаешь ли, пока Ванька опрашивает свидетелей, а этот придурок – он бросил презрительный взгляд на соседний стол, за которым, видимо, работал Геннадий – сейчас развлекается с какой-то, как он сказал, хорошенькой, кучерявой… Он махнул рукой. – Ну да ладно.

– Юра, у тебя кружка упадёт, – предостерёг Гоша, указывая на неё, стоявшую в опасной близости от края стола.

– Ах, это… Он схватил её, поспешно сделал большой глоток, допивая содержимое, после чего понёс пустую кружку в угол, где стоял чайник. – Чай будешь? – предложил он.

– Нет, спасибо, – отказался Гоша, выдвигая ближайшее кресло, аккуратно вешая на его спинку куртку и присаживаясь. Несколько мгновений он молча наблюдал за тем, как тот управляется с мытьем кружки весьма простым и находчивым способом – наливает из чайника воду в неё, полоскает и… выпивает. Потом всё же не удержался:

– Юра! Тот промычал, допивая воду. – Уж не завидуешь ли ты Гене, который побежал к очередной молодой и кучерявой? – Гоша подмигнул ему. – Скучаешь по своей холостяцкой жизни?