Трифонова Вероника Васильевна родилась и выросла в городе Красноярске. Окончила медицинский университет, получив специальность «врач-психиатр». Интерес к писательству проявляла с семи лет, записывая в тетрадях различные истории – как из жизни, так и полностью выдуманные. Также активно увлекалась чтением художественной литературы преимущественно жанров «детектив», «триллер» и «фэнтези». Учась в 2019 году на шестом курсе университета, приступила к написанию собственного первого романа «Последняя жертва», работа над которым была завершена через год.

Помимо написания книг, занимается медицинской деятельностью в области детской психиатрии. Свободное время предпочитать проводить за саморазвитием, прогулками на свежем воздухе, общением с друзьями и играми со своей кошкой.

© Трифонова Вероника Васильевна, 2021

Плотный белый туман душным змеем клубился среди чёрных стволов деревьев в ночном лесу, создавая жуткие иллюзии силуэтов существ, обитающих в нём.

Отрезая все пути к спасению.

Сквозь его глухую завесу едва различалось тяжёлое, прерывистое, свистящее дыхание, так сильно напоминающее дыхание зверя, бегущего от более крупного хищника или охотника.

Ещё не загнанного, но уже чувствующего ловушку. Всем своим существом источающего отчаяние и страх от запаха собственной приближающейся смерти в виде холодного, безликого, равнодушного существа.

Но равнодушного не ко всему. Есть одна вещь, что заставляет его душу взволнованно и возбужденно колыхаться, кружа голову, а сердце радостно подпрыгивать в предвкушении. И это – запах крови своей жертвы.

Феромоны страха, выделяемые ею, ведут хищника даже сквозь этот непроглядный сырой туман, бесконечные деревья, вязкую тьму.

Тяжёлое, паническое дыхание принадлежало женщине, бегущей через ночной туманный лес от неизвестного преследователя. К груди она, что было сил, прижимала свою самую дорогую ношу – полуторагодовалого светловолосого сынишку, который, несмотря на ужасающую ситуацию, крепко спал. Но для него это было к лучшему, а для матери – тем более.

Отчаянно пытаясь не споткнуться о корни кустарника, женщина перебиралась по ним. Это было непросто, держа на руках ребёнка, но она старалась, как могла.

Выбравшись на относительно ровную землю возле болота, она, крепче прижав к себе сына, тревожно огляделась по сторонам.

Вроде никого нет.

Она перевела дух.

Лицо её блестело от пота. Стараясь не расплакаться, чтобы не поддаться панике и не разбудить ребёнка, она огляделась по сторонам, пытаясь понять, куда ей бежать дальше.

Справа болото, от которого поднимается мутный пар. Слева – гора, поросшая мхом. А впереди – такой же страшный чёрный лес. Но выход был один – двигаться вперёд, через чащу, и надеяться, что рано или поздно доберётся до дороги или ближайшего поселения.

Но сначала надо хоть немного отдышаться.

Внезапно где-то рядом заскрипели ветки кустарника.

Женщина подпрыгнула в ужасе и огляделась.

Это преследователь! Он шёл за ней!

За ними.

Срочно, найти, куда бежать! Пока это ещё возможно!

Но она понимала, что было поздно.

Внезапно она увидела за выступом в горе, на котором рос куст, небольшую выемку. Такую, в которую смог бы поместиться маленький ребёнок.

У неё осталось меньше минуты.

Дрожа и молясь изо всех сил, чтобы сын не проснулся, она осторожно поместила его в это отверстие. Мальчик, к счастью, продолжал спать. Оказавшись внутри, он даже сладко повернулся на другой бок.

Быстро посмотрев по сторонам, мать увидела неподалёку от болота крупный камень. Треск кустов стал громче.

Она осторожно столкнула камень в болото. Тот мгновенно утонул, оставив о себе лишь напоминание в виде кругов, разошедшихся по мутной зелёной воде.

Монстр уже стоял перед кустами и смотрел на неё, на болото и круги в воде.

Она выпрямилась и решительно, с издевкой и вызовом, посмотрела ему в глаза. Она не опустила своего взгляда до самого последнего момента. Всё то время, пока он шёл к ней. Не издав не звука, чтобы не услышал ребёнок.

До тех пор, пока всё вокруг навсегда не погасло.

– Так, ну дальше потом досмотрим. Нам ещё осталось сложить вещи в спальне и не опоздать на ужин с дядей, – сказала Ксюша, ставя фильм на паузу и отворачиваясь от экрана компьютера. Она старалась казаться непринужденной, но глаза её всё равно возбужденно метались из стороны в сторону, а руки она и не знала, куда деть, чтобы не махать уже ими из стороны в сторону.

«Дальше там идёт разбор дела об убийстве Савелия в доме, Марии в лесу и пропаже их сына… Потом Андрей вырастает в приёмной семье, становится полицейским и расследует дело своей семьи, узнает в итоге, кто это всё подстроил и кто был сообщником».

Всё верно. Ксюша знала, что убийцей был тихий и забитый одноклассник Марии, одержимо влюблённый в неё. А наняла его бабушка, в целях избавиться от нелюбимой дочки и зятя ради наследства. А потом убила его, имитировав самоубийство – ведь на психически нестабильного можно повесить что угодно.

Ей пришлось вырезать из первоначального источника несколько сцен расследований плюс то, как влюблённая в Андрея потерпевшая по одному из его дел, Таня, едва не становится жертвой его бабушки – преступницы – властной дамы Анастасии Витальевной. Зато в фильме погибает его сослуживец и верный друг.

«Ладно, вот так вот».

– Ксюша? Ты ведь уже видела этот фильм целиком и полностью на премьере, – мягко, с улыбкой произнёс её муж. – А времени сейчас и на кино, и на последние сборы у нас достаточно.

Он всё ещё сидел на диване, но смотрел уже не на экран, а на неё.

Георгий, или, как его сокращённо все звали, Гоша, был симпатичным мужчиной тридцати четырёх лет. Да, она сама считала его таким – но всё же полагала, что такое утверждение будет объективным. Стройное сильное тело, блестящие тёмные волосы с каштановым отливом, прямой небольшой нос и красиво очерченные губы, волевой подбородок. А о его восхитительных туманно-серых глазах она могла говорить вечно. Уютные, тёплые, вселяющие доброту и спокойствие – вот что первым делом приходило ей на ум, когда она смотрела в их живой тёмный бархат. Но больше всего ей нравилось спокойное, уверенное и задумчивое выражение его лица – таким оно было у него практически всегда, и она смотрела бы на него вечно.

Ксюша смущенно улыбнулась ему.

Конечно, он не мог не заметить эти её волнения и размахивания руками. Он знал, что она никогда не могла беспристрастно относиться к своему творчеству, так сказать, «со стороны». Когда ей приходилось читать свою рукопись, даже после всех окончательных правок, ей всё время хотелось выискать, что можно исправить, как написать тот или иной абзац по-другому. Что касалось уже изданных книг, то в этом виде Ксения их не перечитывала – по той же причине она не могла сделать это как обычный независимый читатель. Уж такой она была, хотя мало кому об этом рассказывала.

А теперь ей приходилось смотреть одновременно и экранизацию своей книги, и на собственную сценарную работу. Ведь она сама добровольно согласилась адаптировать сюжет под сценарий, так как просто не могла допустить, чтобы некий другой сценарист переделал её произведение до невозможности, выкроив оттуда всё, что нужно и не нужно, добавив отсебятины и потеряв все основные идеи. Конечно, у неё до этого не было подобного опыта, и она волновалась – получится ли у неё перенести сюжет своей книги на экран? И достаточно ли хорошо, чтобы это было интересно смотреть? А главное, чтобы ей и в сценарии удалось передать все главные сюжетные линии и характеры героев. Но когда вышел фильм, Ксюша вздохнула с некоторым облегчением – он получил вполне нормальные оценки критиков и зрителей.