– Вот что обронил один из преследователей.

Я достал из кармана пуговицу и протянул дознавателю. Рассмотрев ее герб, Васильев нахмурился.

– Дерьмо… О, прошу прощения, ваше сиятельство. Это все усложняет.

– Вполне солидарен с вашей экспрессией, – мрачно усмехнулся я.

– Могу я забрать ее как вещественное доказательство? – попросил дознаватель. – У нас в штате есть артефактор с редкой специализацией по психометрии – способен считывать образы и воспоминания с предметов. Если он над ней поколдует, возможно удастся что‑то нарыть о личности вашего преследователя. Но вы сказали, что заметили двоих. Второго, как я понимаю, совсем не разглядели?

– Увы. Только силуэт в машине. Вроде высокий, но не назвал бы крупным. Не выше вас, – прикинул я.

– Что ж, хотя бы одна ниточка у нас есть, – он с беспокойством взглянул на часы. – Что‑то не едут… Дайте мне минуту, ваше сиятельство.

Он закрыл глаза, явно пытаясь сосредоточиться на ментальной связи. Я тем временем бросал взгляды на фургон “скорой”. Если бы все стало совсем плохо, Ирка бы меня позвала. Значит, можно было надеяться на лучший исход.

Васильев кашлянул.

– Ваше сиятельство, мне нужно отлучиться. Мои коллеги увидели брошенный черный “Руссо‑балт” на трассе. Не исключено, что это ваш преследователи. Как бы то ни было, рекомендую вам отправляться домой, когда здесь будут улажены все формальности. Если нам что‑то понадобится, мы свяжемся.

– Да, хорошо, – рассеянно отозвался я.

Что‑то во всей этой истории не давало мне покоя. Словно пазл не складывался. Чего‑то я не учитывал. Или не чувствовал. Но никак не мог понять, чего именно.

Васильев откланялся и торопливо зашагал к дороге. Вскоре я услышал рокот мотора, и затем автомобиль развернулся и унесся в сторону города. Судя по скорости, дознаватель здорово торопился.

Я подошел к фургону медиков.

– Ну как там?

Ира устало потерла глаза.

– Отключилась наконец‑то. Проспит до завтрашнего вечера.

Лекарка сурово уставилась на Ирэн.

– Уверены, что все же не хотите поехать в больницу?

– Нет, – покачала головой девушка. – Это у нас далеко не впервые… Но я уговорю тетушку на новое обследование.

– Валя ваша, ваше благородие.

Ирэн дали подписать какие‑то бумаги, что несколько удивило меня, учитывая, что совершеннолетней она не была. Но может как‑то обошли правила ради дворян. Я выбрался из душной “скорой” – печка работала так, что я всего за пару минут пропотел до трусов.

И не успел дойти до Ланге, как у нас снова появились гости.

Первым на склон вывалился молодой “ищейка” Иннокентий, оформлявший меня в Отделении и принесший Штоффам вести о Шуваловых. За ним еще двое – вроде бы помощник Корфа Алексеев и еще какой‑то тип борцовской наружности.

– Здравствуйте, Михаил Николаевич, – обратился Иннокентий. – Простите за задержку… Торопились как могли.

Я пожал плечами.

– Вы, вероятно, разминулись с Васильевым.

– С кем? – не понял Алексеев.

У меня засосало под ложечкой. Нет, нет, только не это…

– Васильев Игорь Николаевич, младший дознаватель. Приехал, собрал сведения. Буквально только что уехал…

“Ищейки” изумленно переглянулись.

– У нас нет никакого Игоря Николаевича Васильева, ваше сиятельство, – заявил Алексеев. – Совершенно точно таких нет.

– Черт! – у меня внутри словно что‑то оборвалось, а за шиворот будто налили ушат ледяной воды. – Нужно его догнать!

Никого не спрашивая, я метнулся к автомобилю “ищеек”, но незнакомый мне сотрудник со зверской рожей успел меня перехватить.

– Куда, бл…?! В смысле, куда изволили намылиться, ваше сиятельство?

Я резко развернулся и вырвался из захвата. Спросить бы с него имя и звание, чтобы потом отчехвостить за неподобающее обращение. Но сейчас было не до этикета.

– Он только что уехал, – тараторил я. – Всего несколько минут назад! Нужно догнать и перехватить его, пока он не отъехал далеко!

Помощник Корфа быстро сориентировался.

– Попробуем. Михаил Николаевич, вы запомнили его автомобиль?

– Нет… Не разглядел толком, – я изо всех сил напряг память, стараясь вспомнить хоть что‑нибудь. Силуэт автомобиля на трассе я разглядел смутно. На дороге было темно. Но когда Васильев зажег “Жар‑птицу”… – Вроде седан темного цвета. Но не уверен.

Алексеев разочарованно скривился.

– Идемте, – он жестом указал в сторону дороги. – Можно попробовать объявить перехват. Я могу связаться с ближайшим постом и потребую останавливать каждого для проверки. Но нужно точнее понимать, кого искать. У нас нет ничего, кроме имени. Михалниколаич, вспомните хоть что‑нибудь, молю!

– Этот Васильев светил удостоверением сотрудника Тайного отделения, – уже на бегу сказал я. – Потому я и поверил ему.

Проклятье! Какой же я болван! Ведь чувствовал, что что‑то было не так. И мог же связаться с Корфом, уточнить, был ли Васильев его человеком. Но слишком поторопился и не внял чуйке. Артефакт и корочки ввели меня в заблуждение. Поверил… Вера людям в этом мире явно до добра не доведет.

Мордоворот сел за руль, Алексеев – на переднее пассажирское, а мы с Иннокентием расселись сзади.

– Саш, быстрее, – торопил водителя помощник Корфа. Сам он при этом кому‑то активно строчил в телефоне.

– Уехал в сторону города?

– Да, – отозвался я.

Мордоворот быстро завел двигатель, мы шустро развернулись, и водитель поддал газу. Водил он явно лучше Матильды – поездка обещала быть насыщенной.

У Алексеева зазвонил телефон, и я откинулся на сидении подальше, чтобы не фонить.

– Слушаю! Да… Пытаемся. Назвался Васильевым Игорем Николаевичем… Да, уже поручил проверить. Я же писал. Принято.

Закончив звонок, Алексеев снова уткнулся в экран и принялся что‑то строчить.

Мордоворот Саша лихо вписался в очередной поворот. Иннокентий крепче ухватился за дверную ручку.

– Что вы ему рассказали, ваше сиятельство?

Я передал ему содержание разговора. Упомянул о пуговице и артефакте. Да и в целом пришлось кратко пересказать все, что произошло до этого.

– Скверно, – заключил “ищейка” и задумчиво побарабанил пальцами по ноге. – А ведь нам навстречу попался один автомобиль, уже почти на самом подъезде к вам. Я еще удивился, почему он так разогнался – дорога‑то сложная. Саш, помнишь, ты пошутил, что он на тот свет торопится?

– Ага, – ухнул мордоворот. – Темная “Сильвия” это была. Запомнил.

Алексеев обернулся к водителю.

– Уверен, Сань?

– Точно. “Руссо‑балт” “Сильвия”, у нее решетка еще такая затейливая. Модель распространенная, но запоминающаяся. Я заприметил на повороте.

Опять “Руссо‑балт”? У меня во время погони не было ни времени, ни желания разглядывать решетки, но что если это была одна и та же машина? Ведь тогда я заметил двоих в салоне… Одного, в шляпе, я видел, когда он пошел проверить нас после аварии. А вот второго во время погони не рассмотрел. Не мог ли он быть Васильевым? Это бы объяснило, почему он вернулся за пуговицей…

Но что это за парочка такая – сотрудник Тайного отделения и представитель Аудиториума? И был ли тогда аудиториумец настоящим? Но если он был ненастоящим, то зачем тогда забирать пуговицу?

Ни черта не понимаю…

– Молодец, Саш, – выдохнул помощник тайного советника. – Буду ходатайствовать, чтобы Корф выписал тебе премию.

– Нам бы сперва голов не лишиться из‑за болтливости его сиятельства, – мрачно ответил мордоворот.

Возразить мне было нечего. Накосячил я изрядно.

– Героизм одних – это следствие разгильдяйства других, – отозвался Иннокентий. – Нам не привыкать. К тому же юношу особо не в чем обвинить – он пытался сотрудничать. Да и откуда ему было знать, кого собирался прислать Корф?

Но я себя не оправдывал. Следовало быть умнее.

Алексеев снова что‑то застрочил в телефоне. Казалось, он и вовсе прирос к аппарату.