Выйдя из дверей кабинета, я прислонился спиной к стене и медленно сполз. Надеюсь, Корф достаточно надежно спрятал мою тайну, чтобы ректор не успел за эти несколько секунд вытащить ее из моей головы. Впрочем, Радаманту даже касаться меня не потребовалось. Как бы то ни было, что сделано, то сделано.

Поднявшись на ноги, я несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул.

Все. Страшное позади. Впереди нечто более страшное, но оно случится позже.

А сейчас — умыться бы в фонтане.

Ирэн так и сидела, наслаждаясь водной прохладой и… заигрыванием Денисова.

— Миша!

Заметив меня, она вспорхнула со скамейки, подбежала ко мне и чмокнула в щеку. От Денисова это не укрылось. Мажор скривился, словно набил рот лимонами. И поделом тебе, кобель. Нечего чужих заколдованных дам соблазнять.

— Вы, полагаю, уже знакомы, — улыбнулась Ирэн, подведя меня к Денисову.

— Да, имели счастье, — процедил он. — Вы что, вместе?

— Ничего официального, — ответила моя спутница. — Пока что.

Тааак… Как бы это заклятье не довело меня до алтаря. Если Ирэн из-за своей неконтролируемой влюбленности начнет и дальше распускать язык, мне крышка. А уж Матильда-то как обрадуется, словами не передать.

— Ее благородие Ирина Алексеевна фон Штофф! — прогремел глашатай. — Пожалуйте в третью аудиторию.

— Ваши сиятельства, не ссорьтесь тут без меня! — обворожительно улыбнулась Ирэн. — И никаких дуэлей!

И сбежала, оставив меня в опасной близости от Денисова.

— Соблюдайте приличия, ваше сиятельство, — на всякий случай напомнил я. — Хотите драки — устроим на Полигоне.

— О, я очень рассчитываю на это, ваше сиятельство, — зловеще улыбнулся Денисов. — Мне доставит небывалое удовольствие указать вам ваше истинное место.

— Значит, договорились.

— Договорились.

Он резко развернулся на каблуках начищенных туфель и зашагал к стайке девиц — очевидно, выбирать другую жертву. Я задрал голову и поискал глазами Матильду — баронесса беседовала с каким-то напомаженным мужчиной в красном шейном платке.

Я сел на бортик фонтана и украдкой смочил водой ладонь, провел по лбу — стало полегче. Но тревога так и не отпустила. Значит, это не было связано ни с самой церемонией, ни с Денисовым. Было что-то еще…

Но что?

— А я уже все! — Ирэн возникла возле меня как черт из табакерки.

— Что-то ты быстро.

— А чего медлить-то? — отмахнулась она. — Оценки идеальные, ранг шестой… Все со мной понятно. Кстати, я шла последней.

Снова зазвучали трубы.

Немного осоловевшие от долгого пребывания в атриуме абитуриенты уже чуть более лениво подтянулись к балкону. Снова вышел Фрейд — оживленный, взбудораженный — увидел в толпе меня и улыбнулся. Понятно, меня, значит, и правда взяли на карандаш. Впрочем, если посмотреть, так даже лучше. Возможно, и удастся добыть что-нибудь ценное для Корфа. А может и о Радаманте разузнать. Не могла же его сила укрыться от Аудиториума!

— Господа абитуриенты! — Обратился к нам ректор. — От лица всей приемной комиссии Аудиториума Магико благодарю вас за сегодняшний визит. Наша огромная империя полна талантов, и сегодня мы в очередной раз стали тому свидетелями. Прошедшие первичный отбор получат индивидуальные приглашения на вступительные испытания…

Снова эта проклятая тревога. Только теперь она сгущалась вокруг меня, словно маленькая туча. Это начинало бесить.

— А теперь перед будущими абитуриентами выступит Его Императорское Величество Алексей Константинович.

Ректор удалился вглубь помещения. Мы все затаили дыхание. Лишь редкие благоговейные шепотки летали над толпой.

А затем появился сам государь. Торжественно взвыли трубы, и, казалось, даже вода в фонтанах стала журчать тише, а маленькие птички и вовсе умолкли. В атриуме воцарилась гробовая тишина.

Я ожидал увидеть его в каком-нибудь парадном мундире с роскошными золотыми эполетами и вышивкой, а Алексей Третий, оказалось, предпочитал обычные костюмы-тройки. Я даже испытал легкое разочарование — ведь в моем, старомирском, предствлении царь-батюшка должен был быть величественным и всячески это подчеркивать.

А здесь перед нами был ухоженный мужчина средних лет, симпатичный на лицо — только борода была похожа на ту, что носил Николай Второй в моем мире. Близко посаженные глаза, немного горбатый нос, волосы каштановые с рыжиной. Очень скромный. Только ярко вспыхнула драгоценным камнем булавка на галстуке, да золотой перстень на руке поймал лучик света.

Тем не менее от императора буквально исходила волна даже не уверенности или спокойствия — порядка. Словно, появившись, он мгновенно даже как-то очистил воздух. Может потому и был императором? Может у Романовых был какой-то особый Осколок? Или может им принадлежала даже вся половина того камня…

— Приветствую вас, юные аристократы! — голос императора оказался тихим, спокойным. Даже немного безэмоциональным. — Сегодня я пришел выразить вам свое расположение и надежду на то, что лучшие из вас поступят в лучшее учебное заведение не только Петрополя, но и всей империи. Я пришел вселить в вас уверенность и благословить на вступительные испытания, ибо это сложный путь, но путь достойнейших. С божьей помощью вы справитесь и возвеличите не только свои фамилии, но и нашу великую страну.

Император поднял руку, снова сверкнул перстень…

И в этот момент что-то громыхнуло так громко, что я взвыл от резкой боли в ушах.

Кто-то тоже закричал. Затем еще. И еще.

— Аааааа!

Я понял, что Ирэн кричала, только по ее разинутому рту. Я ее не слышал. Вообще ничего не слышал. И мне понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя.

Ирэн зажмурилась, согнулась — явно тоже от боли. Меня отпустило быстрее.

— Смерть аристократам, разделившим мир! — крикнули откуда-то сверху. — Благодать — для всех!

Я задрал голову и ужаснулся. На металлических каркасах стеклянной крыши расположилось несколько человек. Черт. Как они успели туда забраться? И куда смотрела охрана? У каждого в руках какое-то странное приспособление — отсюда я не мог их разглядеть слишком было высоко, да и у меня все плыло перед глазами после той шумовой атаки.

— Смерть тем, кто отнял у нас Благодать! — снова прокричали сверху.

— Повесь «Берегиню», — шепнул я пришедшей в себя Ирэн и оттолкнул ее себе за спину. Защита охватила меня ярким белым сиянием.

— Здесь нельзя… Миша, ты чего?

— Льзя! Вешай, дура!

Тревога взорвалась внутри меня, как маленький атомный взрыв. То, что полдня нарастало, копилось, мучило и иссушало меня, наконец-то прорвалось. Вот что это было.

Но я осознал это слишком поздно.

Одновременно прогремели сразу пять взрывов. Пять вспышек. И стеклянная крыша обрушилась на нас.

Все, что произошло дальше, было словно в замедленной съемке. То ли «Берегиня» как-то затейливо повлияла на мое восприятие времени, то ли просто мозг схватывал слишком много деталей за одну секунду.

Пять взрывов, одновременно — доля секунды в долю секунды. Грохот. Дым. Дым и мириады смертоносных осколков, обрушившихся на нас.

— О господи! — взвизгнул кто-то рядом со мной.

Мне отчего-то казалось, что они падали слишком медленно. Как снежинки в кино про какое-нибудь очередное Рождество. Я бегло огляделся, пытаясь понять, где можно было укрыться. Нигде. До галерей мы не успевали добежать, а весь сад был как на ладони.

Вместе со стеклами падали пять фигур. Пятеро зачинщиков. Тоже медленно. Как-то неестественно…

Все это промелькнуло в моей голове всего за секунду.

— Ставьте блоки! — рявкнул я так громко, что многострадальные уши заложило от собственного ора.

Кто-то меня послушался. Кто-то успел. Большинство — нет.

Не отдавая себе отчета, я потянулся сразу к силе источника — и не просто зачерпнул ладошку, как обычно, а загреб сразу бочку. И пустил все в барьер — «Покров» сейчас сверкал пронзительным и ярким белым светом родовой магии, расползался, рос. Но расширялся слишком медленно. Я не успевал накрыть заклинанием весь двор — только в радиусе метров пяти от себя.