Моя мама… Она странный человек. Сложно описать её в двух словах. В плане воспитания детей она даже строже своего мужа, но при этом частенько проявляла к нам заботу, которой отец похвастаться не мог. Не знаю, как было у сестёр, но общение с ней у меня каждый раз вызывало некоторые трудности. Даже когда она обучала меня простейшим заклинаниям, я чувствовал себя неуютно. Да, её манера обучения очень хороша. Но ввиду сложности материала, я не всегда всё схватывал с первого раза. И когда я её просил, чтобы она объяснила ещё раз, она так вздыхала, что я начинал ощущать себя самым тупым валенком в мире. Именно поэтому у меня и возникла привычка учиться самостоятельно. Текст в книге не будет смотреть на тебя столь унизительным взглядом. Я понимаю, что мама делала это не нарочно, но из-за этого чувствовал я себя просто ужасно. А лет с тринадцати я и вовсе перестал обращаться к ней. Нет, я не начал лучше разбираться в схемах. Я лишь нашёл себе человека, который не реагировал так остро на мои затупы.

Ника — моя вторая сестра. Она старше меня на три года. И то, что она приёмная, не делает её чужой. Скорее, наоборот. Если бы кто-то когда-нибудь заставил бы меня составить градацию, кого я в своей семье люблю больше остальных, то она бы встала на первое место. Всегда спокойная, она была для меня воплощением уверенности в себе. И если в боевых навыках я старался равняться на отца, то характером и поведением я больше стремился к ней. Она легко разжёвывала мне любую тему, связанную с магией. И я не видел и намёка на то, что ей это в тягость.

Не знаю, как так вышло, что родители взяли её в семью, так как я тогда ещё совсем мелкий был. Но я очень рад этому стечению обстоятельств. Без неё моё детство стало бы ощутимо тяжелее. Пусть она и старше, но я всегда считал её своей ровесницей. Она единственная, с кем я мог просто поговорить по душам. Да… Наверное, мои родители не самые лучшие в мире. Но я их понимаю. Они взрослые и пытались растить детей, как умели. Оба моих дедушки с семьёй почти не контактировали. Бабушка тоже наведывалась крайне редко. Отчего изначально я даже не знал про её существование.

Сейчас моя сестра учится где-то в Европе, и я уже давненько с ней нормально не разговаривал. Всего несколько раз удалось перекинуться парой слов во время семейной конференции. Она и на каникулы домой не приезжала. А набирать ей самому как-то не хотелось. У неё теперь своя взрослая жизнь. Звонить ей по всяким пустякам слишком уж по-детски. Ника поддерживала меня в мои юные годы, и я не хочу больше отвлекать её. Со своими проблемами нужно учиться разбираться самому. Не смогу же я вечно висеть у неё и родителей на шее.

К слову, о висении на чужой шеи. Надо бы подумать над тем, как бы так обзавестись алиби, чтобы никто не смог заподозрить, что я не принимаю Вспышку, отправляя номинальные отчёты о тренировках. Всё-таки на продаже капсул можно неплохо заработать. С учётом их количества, деньги будут не самыми большими, но и делать ничего не надо. Нужен лишь толковый план. Возможно, имеет смысл и впрямь выходить на улицу, изображая практические занятия? Как и говорил Александр Валерьевич, камеры нынче повсюду. И у такой организации, как РАНМН, есть к ним доступ. Разумеется, просто следить за нами не могут. Но вот запросить данные у сотового оператора о расположении человека — проще некуда. А после, столь же непринуждённо можно получить запись с камер за нужный час. Конечно, без причины этого никто делать не будет, но ситуации бывают разные. И вот если заподозрят меня в чём-то, то тогда, да. Именно на такой случай и нужно перестраховаться.

— Макс, есть минутка?

— Да, — отвлёкся я от планшета, переведя взгляд на Тёму.

По-моему, он впервые ко мне обратился со дня нашего знакомства. И сделал он это тогда, когда Гали не оказалось рядом. Сейчас перерыв между парами и она куда-то убежала со своими новыми подругами. Интересно.

— Это насчёт физкультуры. Я пообщался с Аркадием Виссарионовичем, и он обещал никому о наших результатах не сообщать.

— Э… — неожиданная тема разговора поставила меня в тупик. — Хорошо.

На самом деле я и не знал, что на это сказать. С чего вдруг мой сосед по парте решил за меня поратовать перед тренером? Да и откуда ему было знать о моём нежелании светиться? Или же он в первую очередь захотел прикрыть свой зад, а сейчас пытается выставить себя благодетелем?

— Ещё пока ты делал скручивания, я заметил, что ты не слишком-то старался. Ты явно мог делать их и быстрее, но специально себя сдерживал, — сказав это, он посмотрел мне в глаза. — Я ведь прав?

— В какой-то мере, — в своём стиле ответил я.

Не нравится мне откровенничать с теми, в ком вижу потенциальных врагов.

— Сначала я даже подумал, что во всех остальных упражнениях ты проиграешь, сделав вид, будто хорош лишь в одном направлении. Но и в приседаниях ты снова обошёл меня совсем на чуть-чуть, как если бы делал это нарочно.

Его слова подняли в моей голове целый шторм мыслей, который одномоментно привёл меня к одной интересной догадке:

— Так ты поддался на перекладине?

— Да, — кивнул он с лёгкой улыбкой. — Я, как и ты, не хотел показывать максимум способностей. И когда ты обошёл меня в приседаниях, я понял, что по какой-то причине тебе очень нужно победить в каждом из состязаний. Я собирался сделать на одно подтягивание меньше тебя, но слегка не рассчитал скорость. Но, если я правильно понял, разговор с Аркадием Виссарионовичем у вас всё равно прошёл гладко.

Я тяжело выдохнул, видя, как легко меня раскусили. Мне не хотелось говорить о споре между мной и учителем, но я не видел ни одной причины, чтобы не рассказывать.

— Перед пробежкой я предложил ему пари. Если выиграю во всех номинациях, он позволит мне не приходить на его занятия.

— Ты и впрямь так занят? — спросил парень, явно имея в виду мои неумелые попытки отмазаться от совместных походов куда-либо.

— Не так чтобы прям очень, но свободного времени и в самом деле немного. И мне показалось, что выкроить себе лишние полтора часа в понедельник — хорошая идея. Правда, если бы ты не поддался, я бы вместо этого потерял время в пятницу.

— Он собирался заставить тебя ходить на дополнительные занятия? — с сочувствием поинтересовался Тёма.

— Ага. Только вряд ли они бы мне помогли. Чтобы ещё больше поднять силу, мне нужно железо тягать. Уличные же тренажёры мне ничего не дадут.

— Согласен. А ты ходишь куда-то в качалку?

— Пока нет. Я же в области жил. Собственно там и занимался. Тут пока ещё не успел абонемент никуда взять. Да и не до этого. Как я уже говорил, родители меня загрузили.

— Что-то связанное с бизнесом? — предположил он.

— Вроде того.

На самом деле я не люблю врать. И сейчас, в общем-то, не соврал. Моя мама не просто какая-то там домохозяйка. Она первоклассный специалист в области зачарования и артефакторики. У нас дома есть целая комната, отведённая под её работы. Там куча полок, заставленных простенькими магическими предметами на любой вкус и цвет. Всё это наша семья продаёт, пользуясь связями отца и обоих моих дедушек. А ещё нам иногда оставляют заказы на что-то конкретное. И насколько я знаю, именно с этого мы и зарабатываем больше всего. Так что задания, которые мне присылают и впрямь относятся к бизнесу. Пусть и не в том смысле, в котором это предполагает Тёма.

— Учусь помаленьку всякому, — мне показалось важным дополнить свои предыдущие слова. — Если с работой в Росмагнадзоре не заладится, то мне будет куда податься.

— Здорово, — не очень-то радостно произнёс мой собеседник. — А моим родителям пришлось влезть в долги, чтобы меня сюда отправить. Ни мать, ни отец у меня столько не зарабатывают.

— И зачем всё это? — спросил я, предвкушая интересные подробности. Как бы ни была стройна его легенда, нестыковки вполне могут где-то вылезти.

— Да-а, — отмахнулся он, не особо горя желанием рассказывать. — Знакомые посоветовали. Мол, после стажировки я буду деньги лопатой грести. И не только легко смогу помочь родителям финансово, но и сам же кредит и погашу.