— И даже после этого ты не отдал им компанию? Ведь именно из-за неё я лишилась мамы, как ты мог? — говорю я, еле сдерживая слёзы. Горькая обида, снова разрастается в моей душе, отравляя её, словно яд. И мне даже дышать сложно. Я смотрю на отца, ожидая ответа, но он медлит. Его глаза красные от непролитых слёз, выглядит он хуже некуда, но, несмотря на это, я понимаю, что часть меня хочет его ударить. Он столько натворил, а теперь даже ответить за это не в состоянии. Но я сжимаю кулаки, впиваясь ногтями в ладони, и сдерживаю себя. Я понимаю, как сильно он раскаивается, как страдает. Но это не умоляет его грехов.

— Я должен был, но что-то продолжало меня удерживать. Я лишь крепче вцепился в неё, стал работать усерднее. Делал всё, чтобы выкупить обратно часть акций у Кроули. Но всё напрасно. Казалось, что я одержим работой. Мои мысли были только о том, чтобы показать Кроули, что я сильный, что я могу существовать без их поддержки. Даже, когда Чарльз захотел жениться на тебе, я всё никак не мог избавиться от своей одержимости. Я считал, что женившись на тебе, он успокоится. Я останусь у руля компании, ты будешь жить в достатке, а когда я умру, Чарльз сможет управлять компанией. Но я был слишком глуп, чтобы понять, что на этом он не остановится. Он тут же убьёт меня, как только вы распишитесь. А когда он стал угрожать и тебе то, тогда я словно очнулся. Что-то щёлкнуло в моей голове, и я понял, в какую яму загнал нас с тобой. И теперь заполучив тебя, Чарльз готов перейти к следующему этапу.

— Что ты имеешь в виду? — слушая рассказ отца, я сама словно погрузилась в какой-то туман. В моей голове всё смешалось и теперь я с трудом понимаю, что происходит. Всё это напоминает какой-то кинофильм, такого же не может быть на самом деле. Убийства происходят только на экране телевизора, в настоящей жизни никто никого не убивает.

— Милая, тебе нужно бежать отсюда, — рука отца касается моей щеки, и тогда я замечаю первую одинокую слезинку на его лице. — Когда придёт охранник, ты встанешь и побежишь, а я отвлеку его на себя. Ты сильная, всегда была такой, ты справишься. Всё поняла?

— А что будет с тобой? Ведь он может тебя убить, я не могу оставить тебя здесь.

— Не беспокойся обо мне, Мэди, — папа улыбается мне, немного вымученной улыбкой, и притягивает к себе. Я дрожу, мои руки немеют, и я чувствую соль на губах от слёз, которые заливают моё лицо. Я слышу шаги, и папа обнимает меня ещё крепче. — Когда выйдёшь в коридор, добежишь до его конца, то тебе нужно будет повернуть налево, а потом два раза направо. Там будет выход. Но тебе нужно будет бежать очень быстро. Эти охранники, как гончие, вмиг тебя догонят. Но я сделаю всё, что в моих силах, чтобы дать тебе время.

— Я не верю, что всё это действительно происходит, — шепчу я.

— Скоро всё закончится, — шаги в коридоре замолкают, и дверь резко распахивается, — один раз налево и два направо, запомнила?

— Время объятий закончено, — грубым голосом заявляет цепной пёс Кроули и рывком поднимает отца на ноги. На его губах снова эта ехидная ухмылка, но она быстро испаряется, когда отец выкручивается из его хватки и валит охранника на пол. В нём откуда-то снова появляются силы, словно открылся какой-то запасной источник. Я с мгновение смотрю на него не в силах оторвать взгляд.

— Мэди, беги, — кричит мне отец, чем тут же вынуждает меня подняться. Я бросаюсь к выходу, но там замираю на месте и поворачиваюсь к отцу. Вижу, что ему становится всё сложнее удерживать охранника и тот вот-вот вырвется и бросится за мной следом. — Быстрее, Мэдисон!

Лицо отца красное от напряжения, он слабеет с каждой секундой. Наши взгляды встречаются, и я чувствую невероятную боль в груди. Но всё-таки нахожу в себе силы и бросаюсь бежать. Рёбра болят, каждый вдох даётся мне с большим трудом. Никогда не любила бегать, а зря. Если бы я больше занималась бегом, то сейчас это бы мне пригодилось как никогда кстати. Один раз налево и два направо. Один раз налево два направо. Повторяю это словно мантру, пока петляю по коридорам, и когда заветная дверь предстаёт передо мной, то у меня открывается второе дыхание. Я берусь за ручку и толкаю дверь вперёд. Свежий осенний воздух ударяет мне в лицо. Я оглядываюсь и понимаю, что нахожусь где-то в лесу. Замечаю новенький блестящий чёрный грузовик и мчусь к нему, предвкушая, как уеду отсюда как можно дальше. Вернусь к Кайлу и скажу, какой дурой я была, когда оставила его. А он обнимет меня крепко-крепко и больше никуда не отпустит. Вот только всем моим мечтам приходит конец, когда я слышу голос Чарльза за спиной:

— Не так быстро, дорогуша.

Я медленно оборачиваюсь, как раз в тот момент, когда мощный удар в живот сносит меня с ног. Я падаю на холодную землю заваленную сухими листьями и замираю в позе эмбриона. Боль такая сильная, что хочется кричать, но я не могу произнести ни звука, просто лежу с открытым ртом и смотрю, как ко мне подходит Чарльз. Охранник Майкл стоит надо мной, как всегда бесчувственно глядя в сторону. Два бездушных монстра, готовые разорвать меня в любой момент.

— Я ещё с тобой не закончил, лапушка, — Чарльз наклоняется надо мной и проводит своей ладонью по моей щеке, но я отшатываюсь от него. Это заставляет его улыбнуться. И от этой улыбки моё сердце леденеет. Кроули встаёт и щёлкает пальцами в сторону Майкла. Тот кивает и смотрит на меня, а когда наши взгляды встречаются, то я вижу в его глазах только пугающую пустоту.

— Когда Майкл с тобой закончит, ты станешь гораздо сговорчивей, — говорит Чарльз, после чего разворачивается и уходит. Я хочу сказать ему, всё, что думаю о его самодовольной роже, о том, какой он псих и что место ему в аду. Но я просто открываю рот и не произношу, ни слова. Обречённо смотрю на своего тюремщика, надеясь на его жалость, на то, что у него проснётся совесть. Но это не работает. У монстров нет совести. Они безжалостны. Они жестоки и любят причинять боль. Первый удар приходится мне на поясницу, и я гулко вою от нестерпимой боли. Удары сыплются на меня снова и снова. Но вскоре я перестаю чувствовать боль. Глаза закрываются, моё тело немеет, и я отключаюсь, в тайне надеясь, что когда в следующий раз очнусь, этот кошмар закончится. Я буду лежать в тёплой кровати в надёжных объятиях Кайла. Он будет гладить меня по голове и убеждать, что мне просто приснился страшный сон.

Кайл

Я никогда не верил в случайность, в судьбу, предназначение и прочую сверхъестественную фигню. Я считал, что в жизни всё зависит только от нас самих. Мы в ответе за то, что получаем. Каждый наш шаг, каждое действие приближает нас к желаемой цели. И никакие суеверия тут не помогут. Но встретив Мэдисон, я серьёзно задумался, возможно это судьба нас свела? Как ещё объяснить, что между нами мгновенно установилась неведомая связь. Нас непреодолимо тянуло друг к другу. Я знал, что она та самая. Девушка, ради которой я снова рискну раскрыть душу. После разрыва с Рэми, мне казалось, что я больше не смогу полюбить кого-то так же сильно. Она уничтожила все мои чувства, растерзала сердце и оставила меня справляться с тем хаосом, что она устроила в моей жизни. Если бы не Ингрид, которая практически вернула меня с того света, я бы наверняка покончил с собой. И я безмерно ей благодарен. Ведь без её помощи, я бы не встретил Мэди.

— В общем, дела обстоят следующим образом, фургон удалось отследить до парка Бостон Коммон. Там им удалось скрыться, и мы потеряли след. Но есть предположение, что они так и не покинули территорию парка. Все мы знаем, какой он большой. В этом парке множество мест, в которых можно укрыться. И по моим данным семья Кроули ежегодно вкладывает деньги на благоустройство парка. Чарльз наверняка знает все укромные уголки, где можно скрыться от любопытных глаз. Кайл, ты слышишь?

Я встряхиваю головой, пытаясь сосредоточиться. Когда мне сообщили, что Мэдисон похитили, я несколько минут просто шокировано смотрел в стену. А ведь я опоздал всего на пару минут. Пара минут, которые стали самыми значимыми в жизни. Теперь она у Кроули и он вряд ли ведёт себя с ней хорошо. Этот поддонок обязательно распустит руки. Но я даже думать об этом не могу. Я сжимаю кулаки и смотрю на Грэма. Он пристально взирает на меня из-под своих густых чёрных бровей. Пышные чёрные волосы зачёсаны назад, а борода идеально подстрижена в дорогом салоне. Грэм мой одногодок, но выглядит гораздо старше меня. И это не удивительно. Он вырос на улице, рано повзрослел и через многое прошёл, чтобы в двадцать семь лет заправлять целой бандой.