— Я лучше сдохну, чем выйду замуж за такой кусок дерьма, как ты! — отвечаю я и использую приём, которому меня научила Селеста. Поднимаю ногу и бью коленом по скудному достоинству Чарльза.

— Ах, ты стерва! — кричит он, согнувшись пополам.

— Выметайся вон отсюда или я вызову полицию!

— Ты ещё пожалеешь об этом. Вот увидишь. Я добьюсь от тебя того, что мне нужно. А потом отдам своим ребятам, которые хорошо с тобой повеселятся. Мне никто и никогда не отказывает. И ты не станешь исключением.

— Я сказала, убирайся отсюда! — кричу я.

— Я ещё вернусь и научу тебя уважению, — произносит он с таким зверским выражением лица, что мне становится страшно. Но я стойко выдерживаю его взгляд. Слежу за тем, как он выходит и только когда он покидает галерею, я без сил опускаюсь на стул. Чувствую себя разбитой и слабой. Беззвучные рыдания вырываются из меня, и я прячу лицо в ладонях. Хочется кричать, колотить в стены руками. Но у меня просто нет сил.

Не знаю, как я добираюсь до Селесты, не попав в аварию. Всю дорогу я нахожусь в каком-то трансе. Меня трясёт, сердце бешено колотится в груди. Я всё ещё чувствую ненавистный запах Чарльза, его болезненную хватку на своих руках. Там наверняка останутся синяки. Его голос звучит в моей голове снова и снова. Он стоит за смертью моей матери. Он и мой отец. Это отец что-то сделал, чем вызвал гнев семейства Кроули. Он виноват не меньше в её смерти.

— Мэди, ты в порядке, дорогая? — Мэрион открывает передо мной дверь и впускает внутрь, одарив взволнованным взглядом.

— Нет, я совсем не в порядке, — отвечаю я, и тут же на мои глаза наворачиваются слёзы.

— Милая, иди сюда, — Мэрион заключает меня в крепкие объятия, и я хватаюсь за неё, как за спасательный круг. От неё пахнет свежим печеньем, корицей и сладким парфюмом. И этот запах напоминает мне о маме. У неё не всегда хватало времени на готовку, но каждое воскресенье мы с ней вместе готовили вафли или жарили блинчики. Она пела смешные песенки, которые сочиняла сама. И я с нетерпением ждала каждое воскресенье.

— Мэдисон? Что с тобой? — тревожный голос Селесты доносится до меня откуда-то со стороны. Я освобождаюсь из тёплых объятий Мэрион и вытираю лицо от слёз. Селеста подходит к нам, её брови сведены к переносице, а руки спрятаны в карманах огромного худи. Длинные тёмные волосы собраны в гладкий хвост.

Я мотаю головой, не зная с чего начать и как всё объяснить. Слёзы снова наворачиваются на глаза, но я загоняю их назад.

— Пойдём, дорогая, налью тебе горячего чая, — Мэрион кладёт руку мне на спину и слегка подталкивает вперёд. Селеста встаёт с другого моего бока и берёт меня под руку. Только чувствуя их тепло и поддержку я наконец ощущаю себя в безопасности. Я дома. Я со своей семьёй.

Позже я сижу на кровати Селесты, с головой укутавшись в тёплый плед. По телевизору идёт какая-то очередная мыльная опера, звук сбавлен до минимума. В руках у меня чашка с уже остывшим чаем, но я так и не решаюсь её отпустить.

— Нужно подать заявление в полицию. Пусть они им занимаются. Он должен сидеть в тюрьме, — говорит Селеста, подгибая под себя ноги и усаживаясь в огромном кожаном кресле поудобнее.

— Я думала об этом, но какие у меня есть доказательства? Он даже прямо не сказал, что убил её. Если они и возьмутся за это дело, то в крайнем случае найдут исполнителя. Вряд ли Чарльз так глуп, чтобы оставлять ниточки, которые приведут к нему. Я не удивлюсь, если он уже давно сам прикончил своего наёмника. У меня нет никаких шансов против него.

— Тогда тебе нужно бежать. Ведь он угрожал тебе напрямую. Хватай своего суперского парня и рвите когти.

— Боже, ты говоришь так, словно мы находимся в каком-то голливудском боевике, — смеюсь я нервно.

— А разве это не так? Кто бы мог подумать, что твой отец связан с криминальной бандой. Я всегда считала его таким правильным, благочестивым. А вот оказывается, что прячется за его белым фасадом. И ведь он ещё собирался баллотироваться в мэры города. Ты помнишь?

— О, да. Это была его мечта, он так рвался. Сейчас я даже рада, что он проиграл выборы. Такого человека на посту мэра город точно не заслужил.

— Мэди, мне так жаль. Я даже не знаю какого тебе сейчас. Столько всякого дерьма на тебя свалилось, я бы точно уже легла пластом и притворилась мёртвой. А ты держишься прекрасно, — Селеста сочувственно мне улыбается и встаёт с кресла, перебираясь ко мне на кровать. Подруга заползает ко мне под плед и обнимает меня за плечи.

— Я держусь из последних сил, поверь мне.

— Если тебе что-то понадобится, я всё для тебя сделаю, ты же знаешь, — тихо произносит Селеста.

— Ты уже это делаешь.

Подруга улыбается и кладёт голову мне на плечо. Так мы и сидим в небольшом самодельном шалаше, глядя немое кино по телевизору. Время тянется, солнечные лучи, проникающие через плотные шторы, скоро совсем исчезают. А я, полностью вымотавшись, засыпаю. Просыпаюсь я от звука знакомого голоса. Он звучит приглушённо и сначала мне кажется, что я всё ещё сплю. Но потом голос звучит чуть громче и настойчивей. Глубокий, рокочущий тембр. Кайл. Что он здесь делает? Я окончательно просыпаюсь и тру глаза. В комнате темно, а из-за двери доносятся голоса Селесты и Кайла. Разговаривают они тихо и разобрать суть разговора невозможно. Осторожно я выбираюсь из-под одеяла и выхожу из спальни. Разговор тут же прекращается и Кайл оборачивается на звук моих шагов. Сначала он выглядит немного ошеломлённым, словно его застали за каким-то неподобающим занятием. Но потом расслабляется и расплывается в улыбке. Селеста стоит рядом с ним, сложив руки на груди. Она тоже улыбается мне, но я вижу это волнение и тревогу в её глазах. Я уже жалею, что рассказала ей всё о Чарльзе, теперь она будет переживать, а ей противопоказаны все треволнения. Любая плохая новость может выбить её из колеи. И тогда уже мне придётся за неё переживать.

— Кайл, что ты здесь делаешь?

— А ты не рада меня видеть? — снова эта самодовольная улыбочка, но и за ней кроется что-то, чего раньше я не замечала. Селеста всё ему рассказала. Иначе и быть не может. Смотрю на подругу, и она пожимает плечами, как бы говоря, что она тут не причём. Но я то уже знаю всё. Я вижу этих двоих насквозь.

— Конечно рада, просто это немного неожиданно, — наконец отвечаю я, решив подыграть им и сделать вид, что ничего ужасного в моей жизни не произошло. — Отвезёшь меня домой?

— Куда пожелаешь, — Кайл обнимает меня за талию, и я ощущаю приятное тепло от его ладони на пояснице. От него приятно пахнет, словно он совсем недавно вышел из-под душа. Я нехотя отслоняюсь от него и подхожу к Селесте.

— Спасибо, что поддержала меня, — говорю я, обнимая подругу, — но Кайлу незачем было рассказывать.

Последнее я шепчу ей на ухо. Селеста целует меня в щёку, после чего пристально смотрит на меня.

— Если бы я этого не сделала, ты бы ему вряд ли сказала. Я знаю, как ты любишь сама разбираться со своими проблемами, но с этим ты в одиночку не управишься, — подруга говорит тихо, чтобы слышала только я. А я слушаю её и понимаю, что она права. За столько лет мы изучили друг друга досконально и знаем все наши уязвимые места. Поэтому я ещё раз крепко её обнимаю на прощание и возвращаюсь к Кайлу. Он берёт меня за руку, и вместе мы выходим из квартиры Селесты. Когда мы оказываемся на улице, я ежусь от холодного дуновения ветерка и ближе жмусь к тёплому телу Кайла. Он обнимает меня за плечи, привлекая к себе, и ведёт меня через дорогу к его автомобилю. Сначала, как настоящий джентльмен он помогает сесть мне, а потом уже сам занимает своё место водителя. Только тогда он поворачивается ко мне, берёт меня за руки, и по его серьёзному выражению лица я понимаю, что предстоит важный разговор. Он уже открывает рот, чтобы что-то сказать, но внезапно его выражение меняется. Тревога исчезает из его взгляда, Кайл улыбается своей озорной игривой улыбкой, чем сразу же поднимает мне настроение.