— Девушки, вас угостить? — слышу я чей-то голос и оборачиваюсь, рядом с нами стоят двое мужчин, лет тридцати. В деловых костюмах и при галстуках. Оба так похожи, что и не отличишь. Я даже сначала решаю, что у меня в глазах двоится от выпитого за вечер алкоголя.

— Нет, — говорю я, пытаясь сфокусироваться.

— Да, — отвечает подруга одновременно со мной.

Мужчины начинают смеяться, а я недовольно гляжу на Селесту. Только братьев-близнецов нам тут не хватало. Я знаю, что подруга такое любит. Уже вижу, как она ближе к ним придвинулась, выставив вперёд свою грудь, так, чтобы их взгляд падал прямо на неё. А те два придурка уже слюну пустили. Детский сад, ей богу.

— Извините нас, но мы уже уходим, — я встаю и беру Селесту за руку, буквально оттаскивая её от барной стойки.

— Но, Мэди, мы ведь только что пришли, — недовольно протягивает Селеста.

— Ты сколько сегодня выпила? — спрашиваю я, потому что, знаю, что стоит ей превысить свой алкогольный лимит, как она начинает вешаться на каждого мужчину.

— Не знаю, бокал, два, нет три… Не помню…

Я вывожу её из клуба, пока она окончательно не превратилась в маленькую девочку, которую лишили игрушки. Она подворачивает ногу, совершенно не способная идти на таких высоких каблуках. Поэтому она делает то, что никто бы не сделал в трезвом уме. Селеста снимает туфли и блаженно улыбается. Мы стоим посреди тротуара, и все таращатся на неё, как на умалишенную.

— Селеста, надень туфли, — шепчу я, но она кажется вообще меня не слышит. Поднимает голову и начинает кружиться. Вокруг тут же раздаются смешки. Ладно, нужно поймать такси и отправить её домой, пока она не разделась и не начала плясать в чём мать родила. Слава богу, мне везёт и вскоре подъезжает такси. Я хватаю подругу и веду её к машине, игнорируя её попытки остаться на тротуаре.

— Я хочу танцевать, им нравится, как я танцую, отпусти, — возмущается она, но я не ослабляю хватку.

— Давай садись в машину. Тебе пора домой и спать. Завтра мы с тобой поговорим и обсудим твоё поведение.

— Ты что моя мама? Мамочка, — она высовывается из окна такси и показывает мне язык. Вздыхаю, пытаясь понять, что делать дальше. Эту проблему с выпивкой пора решать. Ладно, займусь этим завтра. Голова уже болит, ни о чём думать просто не могу. Подхожу к водителю и даю ему значительную сумму, чтобы он не только довёз её до дома, но и проследил, что она добралась до квартиры в целости и сохранности. После долгих уговоров он всё-таки соглашается, и такси отъезжает от тротуара. А я достаю сотовый из сумочки и звоню экономке Селесты.

— Алло, Мэрион, Селеста опять не в лучшей форме, я отправила её на такси домой. Встретите её?

— Конечно, милая. Она совсем плоха?

— Хуже, чем обычно, — вижу свободное такси, стоящее у обочины и сажусь в него, — в Бикон Хилл, пожалуйста.

— Её отец будет очень недоволен. Это точно, — Мэрион тяжело вздыхает. Она практически вырастила Селесту. И всегда переживает за неё, как за родную. Мать Селесты никогда не была её настоящей заботливой мамой. Всё, что когда-либо интересовало Камиллу Янг, так курорты, пляжи и молодые массажисты.

— Я приеду завтра утром, хорошо? Нужно это прекращать, она так с ума сойдёт. А я этого не хочу, — машина продолжает стоять, и я убираю телефон от уха, обращаясь к водителю, — почему мы ещё стоим?

В зеркале заднего вида я вижу только его каре-зелёные глаза и слышу, как он хмыкает, после чего произносит:

— Уже едем, не переживайте.

На миг наши взгляды пересекаются, и я почему-то отворачиваюсь. Наконец машина трогается с места, и я снова возвращаюсь к разговору с Мэрион.

— Спасибо тебе, Мэди, за то что присматриваешь за нашей девочкой, — она снова вздыхает и кажется плачет.

— Ну что вы, Мэрион, она же мне не чужая. Ладно, увидимся завтра. И не переживайте сильно, всё с ней будет в порядке.

— Хорошо, Мэди, спасибо ещё раз, — Мэрион отключается, и я убираю телефон в сумочку.

Время близится к полуночи, и я чувствую себя вымотанной. Скорей бы вернуться в свою квартиру и принять расслабляющую ванну. Ноги ноют, и я снимаю туфли, давая им расслабиться. Боже, какой кайф. Откидываюсь на сиденье и закрываю глаза. Машина мерно колесит по ночным улицам, а я могу пока немного передохнуть.

Но потом что-то заставляет меня открыть глаза. Оглядевшись, я замечаю, что мы остановились на светофоре. Мой взгляд падает на зеркало заднего вида, и я снова замечаю, что водитель смотрит на меня. От его взгляда у меня в животе что-то переворачивается. Я выпрямляюсь, чувствуя, что меня застали за каким-то постыдным занятием.

— Чего уставился? Поехали уже.

— У кого-то день не задался, да? — отвечает он, и я с удивлением для себя замечаю, что у него очень приятный, глубокий голос. Но это лишь больше заставляет меня злиться на него. Кто он вообще такой, чтобы лезть в чужие дела. Его работа следить за дорогой, а не заглядываться на клиенток.

— Не твоё дело, — бормочу я, отворачиваясь к окну.

В ответ он хмыкает и качает головой. Я всё ещё не вижу его лица, но чувствую, что он улыбается. И это бесит меня ещё сильней. Слава богу, мы наконец подъезжаем к моему кварталу и я решаю, что отсюда можно вполне дойти до дома пешком. Не хочу больше ехать в обществе этого нахала.

— Остановите здесь, пожалуйста.

— О, так к вам вернулись хорошие манеры? — насмешливым тоном спрашивает он, останавливаясь у тротуара.

— Я пытаюсь быть вежливой, хоть вы этого и не заслуживаете, — отвечаю я, протягивая ему деньги.

— Оставьте их себе, купите книгу об этикете.

— Вы издеваетесь надо мной?

— Ну что вы, мисс, я ещё даже не начинал.

— Знаете, что, не хотите брать деньги, ну и к чёрту вас, — подхватываю сумочку, надеваю туфли и выскакиваю из машины, со всей силы хлопнув дверцей. Вот только я не сразу замечаю, что подол моего платья зажало этой самой дверцей. Я пытаюсь открыть дверь, но она не поддаётся. Стучу в окошко, надеясь, что водитель меня услышит и поможет. Но всё тщетно. Вместо этого, этот придурок жмёт на газ и отъезжает, а вместе с ним и моё платье. Я пытаюсь выдернуть подол, но всё бесполезно. А потом я слышу треск рвущейся материи, и в одно мгновение на мне остаётся только лиф от платья, а всё остальное уезжает вместе с автомобилем.

Чёрт! Что за хрень! Пытаюсь прикрыть сумочкой свои кружевные трусики. А со всех сторон уже начинают собираться зрители, которые так и норовят меня сфотографировать. И тут я бросаюсь бежать. В туфлях получается не очень хорошо. Поэтому приходится их снять и бежать босиком. Вот смех то, ночная пробежка в чём мать родила. Да, не об этом я мечтала. Я бегу по тротуару, игнорируя насмешливые взгляды и перешёптывания прохожих, когда рядом со мной сигналит автомобиль.

— Такси заказывали? — опять этот голос, он ещё посмел вернуться. Вот же гад, решил вдоволь надо мной посмеяться.

— Нет, сама дойду, — рявкаю я, выпрямляясь. Делаю самое невозмутимое выражение лица и вышагиваю по тротуару так, словно ходить без юбки — это новый писк моды.

— Садитесь же, пока вас не приняли за путану.

Я поворачиваюсь к нему и только сейчас вижу его лицо. Светлые волосы коротко подстрижены, в ухе поблёскивает колечко, глаза сияют зелёным огнём, нижняя губа слегка больше верхней и мне нестерпимо хочется попробовать их на вкус. Господи, о чём я только думаю.

— Эй, красотка, не хочешь повеселиться? — какой-то пьяный мужик возникает передо мной, улыбаясь кривой нахальной усмешкой. Верзила тянет ко мне свои огромные татуированные руки, и я отшатываюсь от него назад.

— Валил бы ты, парень. Видишь, же она уже занята, — стальным тоном произносит мой личный водитель, который каким-то чудом оказывается рядом со мной. Его сильные руки обнимают меня за плечи. А сам он принимает воинственную позу, сверля глазами этого парня. На миг мне кажется, что всё вряд ли закончится мирно. Они оба не сводят друг с друга глаз, но потом пьяный верзила расплывается в улыбке и поднимает руки вверх, как бы сдаваясь.