Любопытство запросто пересилило нежелание опоздать на автобус. Всё так же на цыпочках я подкралась поближе к двери и затаив дыхание прислушалась. Некоторое время из кабинета доносился только звук шагов. Магистр Шерон явно нервничал, быстро ходя из угла в угол. Он всегда так делал, когда у него случались какие-то неприятности. Но нынешнее ограбление, точнее даже хулиганскую выходку, едва ли можно было отнести к числу таковых. Повод для раздражения определённо, но едва ли для серьёзных переживаний.
— У кого ещё были ключи? — довольно резко спросил ректор.
— У меня и ещё на проходной два комплекта, оба всё время были на месте, их никто не брал.
В голосе магистра слышались растерянность и даже паника. Это заставило заволноваться и меня. Неужели случившееся использовали как предлог для каких-то неприятных перемен в работе музея? Но каких?
И вот что ещё было примечательно: магистр не упомянул о моих ключах. Вообще-то у меня не было права иметь собственный комплект, но слишком уж муторно выходило каждый день заполнять бумажки, чтобы получить дежурный. К тому же, со своими ключами я могла выполнять поручения в любое время, в том числе тогда, когда бюро пропусков уже закрывалось.
— Тогда где воры их взяли?
— Не представляю.
— Копии?
— Не может быть, — уверенно возразил магистр Шерон, наконец-то прекратив метаться по кабинету.
— Кто вообще знал об артефактах? — заметно раздражённо спросил ректор.
— Кроме нас с вами? Никто. Во всяком случая я никому не говорил.
— Ты на что намекаешь?!
— Я не намекаю, — огрызнулся магистр. — Просто говорю как есть.
— Какой из них был целью?
— Не представляю.
Я буквально увидела, как Шерон развёл руками. И почувствовала, что окончательно запуталась. Выходит, воры проникли в музей, воспользовавшись ключами. Потому, очевидно, и не сработала сигнализация, ключи зачарованы, чтобы отключать её автоматически. Как они их достали, неизвестно.
Саму заготовку скопировать нетрудно, но чтобы повторить наложенную на ключ магию, необходимо иметь доступ к управляющему блоку сигнализации, который есть только у начальника охраны и его заместителя. Именно заместитель сделал копию для меня, тайком от своего шефа и за небольшую услугу: я упросила отца продать ему кольцо для его невесты со значительной скидкой.
— Выходит, никто не знал, что мы храним тут подлинные артефакты, никто не мог заполучить ключи, но, тем не менее, кража состоялась, — сердито отчеканил ректор. — Так получается?
— Получается так, — мрачно согласился Шерон.
Я остолбенела. Выходит, я не один год любовалась этими вещицами сквозь стекло, даже не подозревая, что передо мной подлинники?! С ума сойти можно! Ладно «корень» и «камень», это, можно сказать, пустяки, но «звезда» не просто бесценна, она ещё и опасна! Зачем хранить её в музее у всех на глазах под видом муляжа?! И как вообще она могла тут оказаться?
— Книгу не нашли?
— Нет, сейф не вскрыли, она на месте.
— Давай ещё раз взглянем на шкафы.
Мне очень хотелось бы знать, зачем это понадобилось ректору. Но и того, что я уже услышала, было достаточно, чтобы угодить в серьёзные неприятности. Такое, во всяком случае, у меня вдруг появилось ощущение.
Оставаться и выяснять, насколько оно верно, я не пожелала. Как могла быстро добежала до дверей, проскользнула в коридор и опрометью бросилась к лестнице. Пока что у меня оставались шансы успеть на автобус. Правда, это уже не казалось особенно важным.
На автобус я успела. Подбежала к остановке буквально в последний момент, вскочила на подножку и выдохнула с таким облегчением, будто от погони оторвалась, хотя никто меня не преследовал, кроме собственного, непонятно откуда взявшегося страха. Ну в самом деле, чего так разволновалась? Да, новость была из разряда шокирующих. Мягко говоря. Но что грозило лично мне?
Усевшись к окошку, я невидящим взглядом уставилась на проплывающие мимо окна и витрины, и попыталась привести мысли в подобие порядка. И первой, с которой преуспела оказалась та, что магистр Шерон зря не рассказал ректору о моём личном ключе от музея.
Нет, я была бесконечно ему благодарна за доверие и попытку прикрыть меня от неприятностей. Но ведь самое минимальное расследование приведёт к тому, что правда откроется, и тогда ему же будет хуже. И мне тоже наверняка мало не покажется.
С другой стороны, я ведь знать не знала, что артефакты в музее подлинные. Но кто мне поверит? Похоже, мы с магистром оба крепко влипли. И пока что совершенно непонятно, как будем выпутываться. Разве что удастся найти настоящих воров. Но как это сделать? Я ведь не полицейский детектив.
Дома я наспех разогрела себе ужин и принялась за еду, не переставая думать о деле ни на мгновение. Да, не детектив, но голову на плечах имею, и вроде как умею ей пользоваться. Значит, кое-что могу. Например, знать, что искать всегда нужно того, кому преступление выгодно. Если, разумеется, речь не о маньяке каком-нибудь, но едва ли маньяки грабят музеи.
Итак, что мы имеем? Кто-то знал, что артефакты подлинные. Или нет. Обычное хулиганство, по случайности вручившее воришкам практически бесценную вещицу, тоже пока не получалось исключить. Мне отчаянно не хватало деталей. Например, все ли пропавшие артефакты были подлинными, есть ли другие подлинники, оставшиеся на своих местах…
Пока единственное, чем я располагаю, это картина места преступления. Застыв перед опустевшей тарелкой, я вызвала в памяти музей таким, каким увидела его, прежде, чем приступить к уборке.
Разбиты были многие витрины, но к их содержимому не притрагивались, оно так и осталось лежать на своих местах среди осколков. Мантии повытаскивали и разбросали повсюду, но, пожалуй, исключительно для усиления общего впечатления беспорядка. А вот в книжных шкафах что-то искали. Это подтверждал и разговор ректора с магистром.
Итак, что получается? Глядя правде в глаза, это едва ли было настоящее хулиганство, скорее старательная под него подделка. Не то, чтобы имелись доказательства, но я почти не сомневалась, что так оно и было.
Пропали три артефакта. Ценность двух из них была сугубо коллекционной, но третий определённо мог представлять для преступников практический интерес. И вот в чём состоял вопрос: для чего прихватили пару других? Чтобы никто не догадался, что целью была звезда?
Я даже фыркнула над этой мыслью. Глупость несусветная, это всё равно, что спички с кухни прихватить, чтобы замаскировать кражу бриллиантов из сейфа. Кто в здравом уме подумает, что вор заглянул за спичками, а бриллианты случайно в сумку свою по пути закинул?
Но зачем-то «камень» и «корень», тем не менее, забрали. Если не с целью запутать следствие, то с какой? Более достоверно изобразить хулиганство? Тут делать выводы, не зная, сколько ещё в музее было подлинников, не получалось. Если много, то может и так, а если только эти…
— Посуду помыть не забудь, — попросила заглянувшая на кухню мама и удалилась, прихватив вазу с печеньем.
Стоило, наверное, попробовать поговорить с магистром Шероном. А может, он сам начнёт разговор. Ведь поймёт же, если уже не понял, что если ректор возьмётся разбираться, быстро узнает о существовании дополнительного комплекта ключей. На первый взгляд пульт охраны добропорядочно показывает их правильное количество, но стоит чуть копнуть, как выяснится реальная цифра.
Не исключено, что правду он мне расскажет. Мы в одной лодке, можно сказать, так почему бы не действовать сообща? Впрочем, тут нельзя исключать и того, что мне попросту укажут, что это совершенно не моё дело. И это, вообще-то, будет совершенно правильно.
Помыв посуду, я побрела в свою комнату. Надо было заняться учёбой, но кража не желала выходить из головы. Артефакты и книга. Первое воры получили, а второе — нет. Выходит, захотят вернуться? Или такую же книгу можно достать в другом месте? Не зная, о какой именно речь, гадать бесполезно.
Плюхнувшись на кровать, я зарылась в подушку и сердито засопела. С тем количеством информации, которым я располагала, можно было настроить бесконечное множество версий и безнадёжно затонуть в океане беспочвенных догадок и рассуждений. Нужно было узнать больше. Или наплевать на всё это и жить дальше.
