— Сегодня опять уйдёшь? — поинтересовалась мама, убирая тарелки.

— Идём оперу слушать, — кивнула я.

— Культурный мальчик, — со смешком заметил папа. — Неужто добровольно согласился? Или ты пустила в ход пытки и угрозы?

Я даже слегка обиделась на это замечание. Да, я в семье белая ворона, честно и искренне любящая классическую музыку. К тому, что эту мою страсть почти никто не разделяет, я давно привыкла. Вполне может быть, что для Рауля поход в оперный будет немалой жертвой, принесённой с целью меня очаровать. В любом случае, это нельзя не оценить.

— Даже инициативу проявил, — ответила я спокойно. — Мало ли, вдруг мы нашли друг друга? Выясню вечером.

— Выясняй, — покладисто согласился папа. — Но чтобы к одиннадцати была дома.

Выходные пронеслись со скоростью курьерского поезда, я даже не заметила, как наступил вечер воскресенья. Только начав складывать в сумку тетради, нужные в понедельник, вспомнила о грядущей проверочной и схватилась за голову. Вот потому и не хотела никаких знакомств, пока учусь. Увлечёшься, всё себе испортишь перед самым дипломом, и потом вместо приличной компании придётся идти в какую-нибудь шарашкину контору за гроши и без карьерных перспектив.

У меня, у простой девушки, и так не очень-то много шансов привлечь внимание достойного работодателя. Часть мест всегда достаётся родне и знакомым начальства, а на остальные охотнее берут парней. Единственный, и то не гарантированный шанс — быть первой на курсе. Пока что мне это удавалось.

Плюхнувшись с конспектом на кровать, я тяжело вздохнула. Может, прав был папа, и мне стоило пойти в художественный, стать дизайнером украшений? В этой сфере у меня и связи, и знакомства, и отцу не помешает толковая помощница. Но нет, мечта стать магом оказалась важнее семейных традиций, и искать в жизни лёгких путей я не стала. Теперь вот буду полночи расплачиваться.

Так, носом в конспект, я и заснула. Повторять продолжила по дороге в универ, не только в автобусе, но и на ходу. Потому не сразу сообразила, что за мужчина в форме преградил мне путь к крыльцу. Пару раз недоумённо хлопнув глазами, я наконец осознала, что передо мной полицейский.

— Вход через второй корпус, — равнодушным басом сообщил он.

— А что случилось? — спросила я, не закрывая тетрадь.

— Кража. Идёт расследование. Идите через второй корпус.

— Что украли?

Не сказать, что мне было уж очень интересно это узнать. Не далее как в прошлом году, во время ремонта, из кабинета декана факультета целительства украли ноутбук с диссертацией. По этому поводу было довольно много шума, усилили пропускной режим, ничего, конечно же, не нашли, и кончилась история, в общем, ничем. Через каких-то полгода всё в универе вернулось на круги своя. Так чего, спрашивается, переживать и любопытствовать?

— Что-то там из музея, — неопределённо пожал плечами полицейский. — Проходите поскорее, девушка.

Стоило бы последовать этому совету, тем более что до начала пары осталось меньше десяти минут, а до второго корпуса топать было довольно прилично, но я застыла на месте, ошарашенная новостью. Кража в музее, с ума сойти! Да что оттуда можно украсть?

Конечно, там хранилось немало редких книг, но ценность они представляли скорее для историков, чем для практиков. В любом нынешнем учебнике сведения полнее и достовернее. И ни одна из них не была по-настоящему старинной, фотокопию как антиквариат не продашь. Та же история с артефактами: подлинников хватало, но все они были простенькими. Точно такие, даже лучше, современнее, предлагает любой торговец. Цена самому дорогому была сотня крон, значит, скупщик краденого не даст и полсотни. А все ценности и редкости были просто муляжами.

Итак, если воров заинтересовали не экспонаты, то что? Компьютеры в музее были тоже древние, давно заслужившие праведным трудом место в музее электроники. Только вот редкостью они пока не стали, хоть и успели устареть, на деньги от их продажи разве что в студенческой столовой пообедаешь. Один раз. Может, два, если повезёт найти любителя старой электроники. Слишком много хлопот и слишком мало выгоды.

Честное слово, если уж обворовывать университет, то почему не какой-нибудь начальственный кабинет? Система безопасности одна везде, а ценностей там не в пример больше. Да что там начальство, во многих аудиториях установлены проекторы, каждый из которых стоит как всё музейное имущество.

— А что украли? — всё-таки спросила я, когда полицейский как раз уже повернулся, чтобы уйти.

— Не знаю. Вы студентка, вот и идите учиться. Не мешайте полиции работать.

Спорить я не стала, тем более что уже опаздывала. Да и глупо было надеяться, что парень из оцепления так прямо мне и ответит. Даже если сам знает, что крайне сомнительно, делиться информацией со случайной мимо проходящей девчонкой не станет.

На протяжении трёх пар я то и дело возвращалась к размышлениям о случившемся. И ничего толкового мне в голову по-прежнему не приходило. Я не могла себе представить, что стоило бы красть из музея. Разве что мотивы воров были сугубо хулиганскими. Какие-нибудь студенты решили испытать себя и свои умения, скажем, на спор. Если бы расследование вела я, пожалуй, начала бы именно с такой версии. Может, и полиция начнёт. Как-никак, факультет защитной магии всегда был печально знаменит подобными сомнительными подвигами своих студентов.

На этом мне стоило бы и успокоиться, но почему-то никак не получалось. Потому после занятий я отправилась не домой, как планировала ещё с утра, а на поиски магистра Шерона. Он совершенно точно должен был быть в курсе подробностей случившегося, и я почти не сомневалась, что от него смогу их узнать.

Магистр Шерон отыскался на кафедре. Сидел за своим столом, смотрел в окно и задумчиво потягивал кофе. Мне пришлось кашлянуть, чтобы привлечь его внимание. Но не сказать, что это прямо-таки удалось. Магистр на меня посмотрел, но мыслями явно остался где-то очень далеко.

— Что случилось в музее? — спросила я. — Что оттуда вообще могли украсть?

— Несколько муляжей артефактов, ничего ценного, — неопределённо шевельнув плечами, ответил магистр. — Банальное хулиганство, я думаю. Кстати, хотел тебя попросить прислушаться к болтовне студентов. Те, кто это сделал, наверняка не удержатся, похвастаются.

Я кивнула. Вот и начальство склоняется к той же самой версии. Да ничем другим случившееся и быть не может, только следствием очередного дурацкого спора. Единственное, что было мне в свете этого факта непонятно, это зачем вызвали полицию. Обычно с кражами наглядных пособий разбирались без посторонних.

— Магистр Пламли позвонила в полицию, — неожиданно выдал мне разгадку Шерон. — Она с утра пришла подготовить всё для ректора, он ещё одну встречу в музее запланировал на сегодня, а после комиссии остался жуткий беспорядок. Зря она так.

— Зря, — согласилась я. — Теперь ведь все молчать будут.

Будут. Как рыбы об лёд, по меньшей мере ближайшую пару месяцев. На ковре у ректора постоять и выговор схлопотать одно дело, но полицейское расследование — совсем другое. Под суд никто не захочет, это уже совсем не весело. От отчисления родительские титулы и кошельки подобных шалопаев спасали и будут спасать, но уголовное обвинение далеко не такой пустяк. Посадить, конечно, не посадят, замнут, но мало всё равно не покажется.

— Да уж, — скривился магистр. — Но ничего не поделаешь.

Тут было не поспорить. Поезд ушёл, нам осталось только рельсы целовать. И жить дальше. Если хорошо подумать, случившееся неприятно, конечно, но пережить можно. Немного дополнительной уборки, некоторый ремонт — витрины разбили, это уж как пить дать, да пара бесед с полицейскими детективами — вот и все издержки.

— Там до сих пор всё перекрыто? — спросила я наудачу.