Нет, гениальных идей у меня так и не народилось. Торчать под душем час в надежде на озарение я не стала, быстро ополоснулась, вытерлась, набросила халат прямо на голое тело, потому что всё бельё, разумеется, осталось в комнате, в комоде, вышла и радостно обнаружила себя в одиночестве. О случившемся напоминали только изрядно помятое покрывало и дорожка моей одежды от двери до кровати. Впрочем, не только моей.

Стоило ли прибраться? Может быть, но именно сейчас мне этого совершенно не хотелось. Я тупо остановилась посреди комнаты, на самом краешке пятна света, падающего из коридора. Чёрт возьми, я переспала с мужчиной, которого, вроде бы, даже по имени не называла ни разу. Даже мысленно. Да, да, так всё и было — просто секс, ничего личного. Чёрт.

Чтобы не тонуть в бесполезных размышлениях, я решительно сунула ноги в тапки и пошла вниз, на кухню. Надо вычистить тарелку как следует и вернуть на место, в сервант. Не хватало ещё потом объяснять маме, зачем я её вытаскивала.

По пути на кухню я мельком заглянула в гостиную. Некромант сидел у камина с бокалом и задумчиво глядел на догорающую бумагу. Больше следов ритуала там не осталось. Может, конечно, попали на ковёр какие-то брызги, но чёрт с ними, всё равно никто не заметит.

Тарелка, к счастью, была уже помыта, стояла в сушилке. Не то, чтобы я боялась вида крови или вроде того, но прикасаться к остаткам совсем незнакомого и непонятного ритуала всегда боязно, мало ли что. Пусть уж лучше их убирает тот, кто его и проводил.

Натерев тарелку полотенцем до блеска, я дошла до порога кухни и остановилась. Во-первых, сейчас придётся зайти в гостиную, чтобы вернуть посудину на место. И что-то сказать. А во-вторых, я увидела проклятый конверт, лежащий на полке в коридоре. Напоминание о том, что вместо практики мечты, шансы на которую у меня очень даже были, в понедельник мне предстоит отправиться в бандитское логово.

Стиснув тарелку до боли в пальцах, я решительно прошагала по коридору и гостиной до серванта, и распахнула его дверцу с такой силой, что посуда на всех полках жалобно звякнула. Клянусь, я не слышала шагов позади, хотя точно знала, что перед сервантом в полу есть одна скрипучая доска. Когда мама на неё наступает, мне из моей комнаты слышно. Но сейчас тишину не нарушил ни единый звук. Потому просто чудо, что я не подпрыгнула от неожиданности, когда удивительно тёплые руки легли мне на плечи, а тарелка, выскользнув из пальцев, мягко перелетела в нужную стопку.

— Успокойся.

— Ещё пару раз повтори это слово, и я закачу тут истерику, — фыркнула я.

— А есть смысл?

— Повторять или истерику закатывать?

То ли последняя вспышка нервного напряжения окончательно оставила меня без сил, то ли поработала какая-то неощутимая для меня магия, но я расслабилась. Закрыла, уже осторожно, дверцу серванта, и медленно выдохнула. Вдоль позвоночника скользнула знакомая дрожь. Завтра будет завтра, и пускай его будет. Пока что у меня есть сегодня, и надо этим пользоваться.

Подняв руки, я скрестила их на груди, накрыв чуть поглаживавшие меня пальцы своими ладонями, медленно развернулась, вынуждая следовать за мной, и пошла к лестнице, по пути выключая везде свет. Мысль о том, что выглядит это как безмолвное приглашение остаться на сегодня, вызвала у меня улыбку: на самом деле действовала я машинально, но оно и хорошо, что так получилось. Уж не знаю, смогла бы сделать это обдуманно или нет.

На этот раз всё было неспешней, как-то основательней, и в чём-то даже лучше. Вернувшись с небес на землю, я успела сонно подумать, что Лорел была определённо права: гораздо лучше, когда твои желания не игнорируют. А если их ещё и слегка предугадывают, вообще прекрасно.

— Мы об этом поговорим.

— Ага, — сквозь зевок согласилась я, устраиваясь поудобнее. — Потом.

— Завтра.

Завтра так завтра. Именно сейчас мне было настолько хорошо и спокойно, что это слово даже не пугало, впервые за последние недели. Да хоть камни с неба, сейчас я буду спать.

* * *

Утром никакого разговора не состоялось. Не потому, что мне так хотелось, просто забыть я умудрилась не только про проблемы, но и про будильник, который по-хорошему надо было переставить хотя бы на полчаса пораньше. Так что собираться пришлось крайне поспешно, дабы не столкнуться на крыльце с милейшей госпожой Дормун и не стать на ближайшую пару лет главной темой сплетен всего района. А ещё чтобы всё-таки увидеть списки по практике до того, как приближаться к ним станет опасно если не для жизни, то уж во всяком случае для самоуважения.

В машине я уже вполне обдуманно погрузилась в изучение документов из переданного Дрейком конверта. На первый, второй, да и третий взгляд они выглядели вполне прилично и серьёзно: запрос на имя декана, копия для научного руководителя, предполагаемый рабочий график, примерный перечень рабочих задач и обязанностей и ещё несколько бумажек для полного и окончательного ублажения университетской бюрократии.

Честное слово, если бы не все остальные обстоятельства, я бы всерьёз рассмотрела подобное предложение: довольно интересная работа в солидной компании, да ещё и с оплатой возможных сверхурочных. Не сказать, чтобы самое лучшее, но точно одно из. Но опять же, если не учитывать нечто крайне важное.

Тем не менее, вчера мне было высказано очень верное замечание: это не только петля, в которую мне предстоит добровольно сунуть голову, но ещё и шанс что-нибудь выяснить о злоумышленниках. Они ведь добровольно распахивают передо мной двери своего логова. И всё, что я там услышу, увижу или выведаю — моё.

— Между прочим, — заметила я, когда мы уже въезжали на парковку, — вот и доказательство того, что университетская братия не при делах. Если бы кто-то из здешнего начальства был замешан, меня в эту контору просто распределили бы.

— Да, — после небольшой паузы согласился некромант. — Но им известно, кто твой научный руководитель.

— Тогда почти наверняка в деле кто-то из студентов моего курса, — пожала плечами я. — Потому-то и ограбление музея прошло так бездарно.

— Или так, или их человек просто невероятный параноик.

— Или ты просто невероятный параноик, — буркнула я. — Притормози, я хочу поскорее увидеть, насколько мне не повезло.

А ещё — увернуться от обещанного разговора. Хотя бы уже потому, что в данный момент музейно-артефактная история волновала меня куда больше, чем проблемы несуществующих отношений. Или существующих не-отношений. В общем, чего-то там существующего или нет, неважно чего, в любом случае оно подождёт.

Именно с этой мыслью я пробежалась по ступенькам крыльца, толкнула дверь, змеёй проскользнула через турникет и рванула к спискам. Народа возле них было на удивление мало, всего три человека, да ещё несколько кучек студентов толпилось по углам. И, что совсем удивительно, никаких магических подстав пока не наблюдалось. Ну, или они были слишком хороши, чтобы я их заметила.

Нетерпение не позволило мне остановиться и взглянуть повнимательней. Да и попытайся я это сделать, едва ли вышел бы толк. У меня даже руки сейчас дрожали так, что пришлось сунуть их в рукава куртки, чтобы не позориться. Без того меня считают той ещё заучкой, а если увидят в таком вот состоянии, решат, что я окончательно тронулась на почве будущей карьеры. Ведь это же надо — почти пять лет успешно избегать всякого злословия на свой счёт, и под самое прощание с университетом оказаться в сплетнях по уши!

За годы учёбы я отлично запомнила, в какую часть какого листа попадает моя фамилия, так что поиски много времени не заняли. На пару секунд прикрыв глаза и медленно выдохнув, я прочла нужную строку. И чуть не взвыла.

Мало того, что эти негодяи лишили меня душевного покоя и самоуважения! Из-за них я ещё и лишилась практики в лучшей компании, разрабатывающей магические охранные системы! Почти всего, ради чего я работала с первого курса!

Тайком переведя дыхание, я отошла от стенда. Не стоит забывать, что в сравнении с другими возможными эта неприятность не так уж и велика. А главное, вовсе не непоправима. Подумаешь, работа. Есть немало способов её получить, дипломная практика один из самых простых, но вовсе не единственный. Так что ничего не поделаешь, надо идти в деканат.