По возвращению домой тоже принимаюсь собираться. Должен же дракон блеснуть своей начищенной чешуей!
Ровно без 10 пять стою перед западным входом. Почти похож на нормального человека, влюблен и повержен.
Птичка на удивление пунктуальна, секунда в секунду.
Огромные солнцезащитные очки в пол-лица скрывают серые глаза, темно-синее короткое платье подчеркивает ее изящную фигуру, сверху накинут светлый плащ, волосы убраны на одну сторону, струятся по ее молочной шее. Девушка-мечта!
Вот только идёт, похрамывая и ступая на ушибленную ногу! Раненая птичка! Лёгкая добыча для дракона!
— Здравствуйте, мистер Лавлесс!
— Добрый вечер, мисс Айскра, — я протягиваю ей руку и притягиваю к себе, — Вы должны вернуть мне мой утренний поцелуй!
— Ну что ж, не хочу быть у Вас в долгу, — птичка осторожно целует меня!
Мой внутренний дракон о жестяных огненных крыльях ликует! А как же! Такая долгожданная добыча!
42. Сердце остановилось!
Лиза
Мэтт Лавлесс и свидание? Это что за ребус получился! И как его разгадать? Боже ж мой! Ну сегодня день сюрпризов! Я буду полной дурой, если не соглашусь! И раньше меня звали, но никогда, не хотела пойти так сильно, как сейчас! Просто у нас все странно: вначале страсти, а потом свидания! А на пароме, что это тогда было? И мы странные…
Ах, Мэтт, если встречаться с тобой будет также хорошо, как спать…
Лиза, сколько можно думать о сексе? Пока Мэтью рядом…
Решено, идём: вечер, воскресение, Центральный парк. Нарочно не придумаешь… Надо ещё домой! Сегодня я хочу быть не такой, как всегда! Не просто девчонкой, а настоящей женщиной!
Мэтт провожает меня сочным поцелуем и я чувствую его вкус на губах до самого дома.
А дома, дома кутерьма: дети не слушаются, доводят бабушку. Я прошу ее остаться ещё хотя бы до моего возвращения из Лондона и пытаюсь урезонить двойнят:
— Вот давайте сядем и поговорим как взрослые, чем уже Вам бабушка не угодила? Она ж для вас старается.
— Она нам ничего не разрешает, — жалуется Майя.
— Ещё телефон отобрала, — Ник в отчаянье!
— Про телефон, допустим, мы не раз говорили… У вас это уже зависимость и тут я бабушку поддерживаю.
— Тебе легко говорить, у тебя Мэтт есть, а нас кто защитит? — всхлипывает Майя.
— От кого? От бабушки? Да вы вообще уже? Я понимаю, что сейчас вам она кажется строгой, но поверьте, она хочет как лучше и поступает так, как поступила бы и наша мама.
— Но мамы нет, Бетти! — Ник грустно смотрит на меня.
— Зато есть мы друг у друга и бабушка! Надо не обижать бабушку, а наоборот, жалеть, она такая одна и столько делает для нас и за себя, и за маму!
— Бетти, а бабушка тоже может умереть как мама? — Майя смотрит в упор.
— Если мы ее будем обижать, то скорее всего да! — но не могу я сейчас говорить неправду.
— Мы не хотим, чтобы она умирала, Бетти, — Ник хватает меня за рукав!
— Тогда давайте, так, вы пойдете к ней сейчас и извинитесь…
Они немного надуваются, но бегут к бабушке. И конечно она их сразу прощает. Я же знаю, что она и не обижалась.
— Лиз, а чего ты одна? Где Матвея своего потеряла? Говорил, что доставит тебя в целости и сохранности… — спрашивает бабушка.
— Надо и нам друг от друга отдыхать! Тем более вечером — снова!
— Что-то вы, Лиза, прям зачастили со встречами!
— Ну такое у нас будет впервые! — загадочно улыбаюсь и на всякий случай добавляю — это настоящее свидание!
— До этого что было?
Я даже сразу не нахожусь с ответом. Действительно, а что было? Страсти, потеря девственности, снова страсти, надежды, признания и полунамеки, непонимание… Вопрос, только чего не было?
- Бабулечка, до этого была репетиция, а вот премьера впереди!
- Ничего себе такая репетиция!
Времени ещё много, но я думаю мне нужно тщательно подготовиться!
Нет, я не буду пугать Мэтта боевым раскрасом или розовыми волосами. Я буду сегодня для него просто другой: уже не серой птичкой, а жар-птицей!
Тщательно подбираю, что надеть, а чтобы защититься от назойливого внимания, достаю огромные солнцезащитные очки! Солнце сегодня и правда активно!
Когда заканчиваю, придирчиво рассматриваю себя перед зеркалом!
Все как и хотела! Пора!
Ник провожает меня взглядом:
— Бетти, ты такая…
— Какая, Никки?
— Как мама!
И это из уст моего брата наивысшая похвала!
Прихожу вовремя. Ну как прихожу, прихрамываю на одну ногу! Мэтт уже ждёт! Да он и вправду подготовился: блестит как новая монета, такой притягательный! Поза выдает нетерпение, мощная грудь часто вздымается, а в карих глазах играет беспокойное пламя. Когда он просит отдать свой утренний поцелуй, я хотела б ему отдать все наши поцелуи с самого начала и забрать их снова себе.
— Птичка, ножка болит? — обращает внимание на мою бледность, — сейчас моя дорогая!
Легко подхватывает меня на руки и несет к ближайшему конному экипажу, коих в Центральном парке множество.
Усаживает меня на сидение:
— Карета подана, принцесса!
- Мэтью Лавлесс, Вы ли это? Паром, конная прогулка, что дальше? Татуировка с моим именем через всю грудь?
— А что? Неплохая идея, но только не имя, а Ваш, портрет, мисс Айскра! И позировать для него Вы должны полностью обнаженной!
— У Вас богатая фантазия, сэр, Вам бы книги писать!
— Вы как знали, мисс, иногда пописываю по ночам, после плотских утех в компании одной маленькой птички.
— Птички, Вы говорите? Не думала, что Вас интересуют эти невинные создания…
— Не все они так невинны, как Вы могли бы подумать, мисс! Они могут быть и жестокими.
— Да неужели?! А быть может, Вы, сэр, сжимаете свою птичку в руках, уж слишком сильно, от чего ее маленькое сердечко может не выдержать!
Мы выезжаем на дальнюю дорожку Центрального парка, Мэтт обнимает меня одной рукой:
— Как посоветуете мне поступить с маленькой птичкой?
— Просто отпустите ее из Ваших рук, сэр, и она к Вам сама вернётся!
Мэтт зарывается лицом в мои волосы:
— Лиза, мы уже заигрались… Не думал, что скажу подобное, но надо поговорить серьёзно!
— А Вы так сможете, мистер Лавлесс?
— Не буду обещать, мисс Айскра, но постараюсь…
Его губы все ближе, его дыхание учащается. Он замирает в миллиметре от моего лица:
— Вы такая красивая, мисс Айскра, я уже говорил Вам? И такая желанная! И…
— Ну продолжайте же! Кровь стучит в висках, напряжение достигает предела…
Темнота укрывает нас от посторонних глаз и тут только мы вдвоем. Как две одинокие далёкие звёзды в холодной вселенной.
— И такая любимая!
Сердце остановилось!
Tom Odell — Another Love
43. Очень опасен
Мэтью
Маленькая сероглазая ведьма сняла свои гигантские темные очки и стала прожигать меня взглядом. Ещё один взмах длинных изогнутых ресниц — превращусь в кучку пепла.
А дракону даже с запасным сердцем трудно восставать из пепла, чай не Феникс.
Уже нет смысла скрывать, сердце, ты пропустило удар! Ещё один левый хук от птичкиных глаз отправит тебя в нокаут. И тебя, мое сердце дракона, не реанимируют никаким электрошоком.
Я хочу быть серьезным сейчас! Ой, даже самому смешно. Когда я в последний раз был вообще серьёзен? На похоронах Маши, наверное, когда впервые взглянул в серые бездонные очи ее дочери. Кто ж знал, что и одного взгляда станет достаточно, чтобы я оказался там, где я сейчас!
Мы слишком полюбили игру и остановится теперь уже невозможно. Мы приняли правила, но следовать им уже нет никаких сил. А все потому, что это, к чертовой матери, совсем не игра! Пора принять данный факт!
— И любимая! — буквально впечатываюсь в птичкины губы, проводя по ним языком, постепенно завладевая ее ртом полностью. В этот поцелуй я вкладываю всю нерастраченную нежность, компенсирую ей каждую пролитую из-за меня слезинку! Я забираю ее боль на себя! Проглатываю ее страх!
