Мужчина печально вздохнул, когда воспоминания захлестнули его. Внезапно, чуткий слух ветерана, магическим образом обострившийся из-за проклятого обелиска, уловил какой-то посторонний звук. Нет, Дед и до этого мог за полсотни шагов легко услышать ползущую по песку змею, или ту же ящерицу. Ветеран мог отличить в шуме ветра и шелесте песчинок тихий шорох, с которым по песку катился клубок острых колючек.

Однако в этот раз было что-то другое!

«Такой топот может издавать только человек! — усмехнулся воин. — И это точно не мертвяк, те ходят медленнее, немного подволакивая ногу».

Ветеран обрадовался будущей встрече с людьми. Он выбрался из своего укрытия и двинулся к дороге навстречу сородичам.

«Наверняка у них найдётся и еда, и вода, а может быть даже что-то покрепче!» — Дед облизнул губы, мечтая о пиве.

В темноте показались неясные очертания пяти воинов, одетых в доспехи. Дед расслышал их дыхание и позвякивание металла. Они шли пружинисто, уверенно, как могут идти только тренированные люди. Когда до них оставалось около двадцати шагов, Дед решил на всякий случай окликнуть их, поскольку не желал, чтобы его спутали с нежитью, или посчитали какой-то другой угрозой!

«Хотя какая же я сейчас угроза? — хмыкнул он. — Изголодавшийся, похудевший и безоружный мужик в крестьянской одежде!»

— Эй, парни! — крикнул Дед. — Как же я рад вас видеть! Надеюсь, у вас найдётся кусочек вяленого мяса?!

— Оу!? — низкий гортанный возглас одного из пяти воинов насторожил Деда, но он слишком устал, чтобы осознать свою ошибку сразу.

А когда вся пятёрка потянула из-за пояса своё оружие, Дед потянулся к поясу, вспомнил, что сам отстегнул свой меч вместе с ножнами и кожаным ремнём, когда гонялся за ящерицей.

Ветеран застонал, а в голове бичом ударили чёрные мысли:

«Как я мог так ошибиться? Разве можно быть таким тупым, таким глупым, таким беспечным!?»

Клыкастые орки окружили человека, уткнув в его тело сразу несколько ятаганов.

— Человек!? — воскликнул один из них, затем он глухо зарычал и добавил: — Что ты тут делаешь?!

— Как что? Гуляю! — упавшим голосом ответил Дед. — Разве это преступление?!

— Не смей задавать вопросы хозяевам этих земель!

Дед хохотнул:

— Где ты видишь тут землю? Вокруг один только песок!

Кончик одного из ятаганов надавил ветерану на грудь, разрезав ткань рубахи. По телу побежала кровавая струйка. Отодвинуться было невозможно, поскольку в спину и бока упирались ещё несколько острых предметов.

— Ты решил спорить со мной, жалкий человечишка?! — возмутился орк, оскалив клыки сильнее прежнего. — Я отрублю твою паршивую голову и установлю на пике рядом со своим шалашом! Вороны будут клевать с неё мясо до тех пор, пока не останется маленький жёлтый череп, напоминающий мне о твоей противной роже!

— Я нахожусь не на вашей земле, орк! — возразил Дед осторожно. — Мы сейчас в пустынных землях некромантов! Они тут хозяева, а не ты.

— Некромантов давно извели! Их земли теперь наши! — зарычал другой орк, стоявший за спиной у безоружного человека.

— Давайте убьём его и съедим! — предложил третий.

Неподалёку с дороги послышались шага, а затем донёсся ещё один грубый голос:

— Умолкните!

Сказано это было весьма солидным басом. Из темноты вышел огромный брутального вида орк с боевой раскраской на лице. Щеки, лоб и всё пространство вокруг глаз было вымазано красной краской с небольшими жёлтыми контурами. Подбородок был украшен зелёным цветом, а в носу, словно у быка, было вставлено металлическое кольцо. Чёрные волосы на голове орка оказались стянуты грязной яркой лентой. Получившийся конский хвост торчал кверху, придавая и без того высокой и солидной фигуре орка, ещё немного дополнительного роста. Виски и вся боковая часть черепа были начисто выбриты.

«Краска на лице главаря уродцев почти полностью поблекла, а местами осыпалась, — заметил Дед и сделал вывод: — Эти орки в походе не меньше недели».

Тем временем, первый орк, проливший человеческую кровь, облизнул губы и промычал:

— Бычий Хвост! Этот человек будто сам просится к нам в котелок!

Брутальный орк подошёл к нему вплотную и посмотрел на него сверху вниз. Первый орк, сник и отвёл взгляд.

— Свяжите его и отведите к остальным! — велел тот, которого называли Бычьим Хвостом.

— Это ничейная земля, а между нашими расами мир! — попытался выпутаться Дед, противясь оркам, которые заламывали ему руки. — Отпустите меня! По какому праву вы меня схватили!?

Бычий Хвост наклонился к человеку и, обнажив грозные громадные клыки, уверенно и жёстко ответил:

— Мы делаем это по праву сильного! Теперь ты мой раб, человек, и будешь делать то, что я скажу, если, конечно, не хочешь, чтобы я избавил тебя от языка!

Оркам не удалось заломить Деду руки, поэтому они впятером повалили его на каменную дорогу и, придавив человека своим весом, стали вязать его верёвками. Ветерану оставалось лишь рычать от злости, стонать от боли и безысходности.

Через несколько дней, следуя по дороге на запад, а затем на север, орки вывели Деда из песчаной жёлтой пустыни. Теперь отряд вёл пленника по каменной пустоши, которая простиралась во все стороны, и конца её не было видно ни на западе, ни на востоке, ни на севере. Разница между двумя биомами всё же была: идти по каменной поверхности было значительно легче.

Однако и тут были свои трудности и свои препятствия.

То и дело вдоль пути попадались невысокие скалы, изредка отряд оказывался рядом с ними, когда виляющая между красноватыми валунами старая дорога, ведущая на север, пробегала в их тени. В каменной пустыне было почти так же жарко, как и в песчаной. Тут часто попадались участки дороги, густо усыпанные мелкими камешками, на которых можно было легко поскользнуться и упасть.

Зато тут было меньше песка и пыли.

Рассматривая окружающий пейзаж, Дед всё чаще задумывался о том, что его ждёт в скором будущем. Перспектива оказаться рабом орков угнетала ветерана.

«Я пережил столько сражений, столько переделок и нападений, что другим хватило бы и малой толики для того, чтобы расстаться с жизнью, — думал ветеран. — А я выжил, выстоял! При этом я не стал ни жалким калекой, ни беспомощной лежачей и больной обузой… Неужели я закончу свой путь так бесславно!?»

Дед попробовал расшевелить верёвки, которыми были связаны его руки. К сожалению, большие узлы за спиной были завязаны крепко и надёжно.

Рядом недовольно зарычало клыкастое существо:

— Чего встал!? Пошевеливайся!

Какой-то орк, из тех, кто брёл позади пленника, пнул Деда пониже спины и человек не удержался, упал, проехавшись боком по острым маленьким камешкам. Рубаха не выдержала, порвалась, на предплечье появилась кровь.

— Неуклюжий розовокожий червяк! — прокомментировал падение Деда кто-то из молодых орков.

Остальные просто оскалились, обнажив крупные клыки и резцы. Дед с трудом сел и посмотрел в глаза обидчику.

— А ты развяжи меня! — Дед улыбнулся. — Тогда мы и посмотрим, кто из нас неуклюжий и кто — червяк!

К месту событий подошёл грозный предводитель отряда:

— Что случилось?! — рыкнул Бычий Хвост.

— Эта розовая болотная пиявка споткнулась и упала!

Дед возмутился:

— Я упал, потому что кто-то, словно трус, толкнул в спину связанного!

Предводитель растянул губы, в широком оскале показались громадные и грозные клыки.

— Поднимите его и сделайте так, чтобы он больше не падал! — рявкнул Бычий Хвост. — Мне не нужны задержки в пути!

Ноздри вождя угрожающе раздувались, будто оправдывая первую половину его имени. Сходство с быком усиливалось ещё и габаритами предводителя.

Рядовые орки решили не испытывать судьбу, отвели свои взгляды в сторону, пытаясь не провоцировать своего лидера на агрессию. За несколько дней пути Дед насмотрелся на их драки, с помощью которых орки выясняли отношения и составляли табели о рангах. Чем слабее был орк, тем более низкую ступень в иерархии племени он занимал. Среди воинов немощным делать было нечего. Такие орки могли стать в лучшем случае шаманами. Дед заметил, что приказы молодого вождя не обсуждались, а выполнялись беспрекословно. Возможно, виной всему были габариты Бычьего Хвоста, который выделялся на фоне других орков за счёт своего роста, ширины плеч и большой силы.