— Баронесса Аунтийская не желает видеть вас, господин Исхар Хаельт, — от того, каким ледяным тоном девушка произнесла его имя, заклинатель вздрогнул и одним слитным движением развернулся. — И в ваших услугах в качестве телохранителя мы обе не нуждаемся. Можете быть свободным. Надеюсь, мы Вас больше не увидим.

Незаконнорожденный внук герцога Хаелотского на краткий миг переменился в лице, скрывая ярость, но тут же растянул губы в наигранно услужливой улыбке. Играть в дворцовый этикет он тоже умел.

— Ваша милость, я никоим образом не собираюсь беспокоить леди Геому, — он не мог оторвать взгляда от лица Дульсинеи Дирхо, еле сдерживая свой порыв призвать магию и отдать ей ментальный приказ следовать за ним. Маленькая провинциалка с первой встречи не давала ему покоя, всячески подчеркивая его незнатное, по ее убеждению, происхождение, демонстративно не замечая его и сводя с ума своим присутствием. Ужимки ее разбитной подружки лишь вызывали желание вмуровать бестолковку в стену подземелья, предварительно изъяв душу и принеся ее в дар ее Шелессу. — Я хочу поговорить с вами… Вы же окажете мне такую любезность?

Опять этот пренебрежительный взгляд и легкое отталкивающее движение руки. И тотчас у Исхара слетел контроль. Гибкое тело, состоящее, казалось бы, из одних перевитых жгутов мышц, припечатало Дусю к подоконнику. Девушка попыталась вырваться из стальных объятий адепта смерти, но лишь беспомощно застучала кулачками по его спине. А юношу несло. Та внезапная жестокая лихорадка после ритуала призвания стала его истинным освобождением. Он все еще чувствовал себя привязанным к Дариушу Хаелотскому, этому мерзкому пауку-заговорщику, но теперь в любой момент мог не только оборвать связь, но и вытянуть зажившуюся на этом свете жалкую, погрязшую в ненависти и злобе душонку старика из его дряхлого тела.

Встреча с воплощением Змеиного Бога стала переломной в истории его жизни. Планы Бога, чья армия почитателей давно канула за Грань, внезапно поменялись. Шахесс более не требовал кровавых жертв и страха подчинения. Хитрый Аспид с почти напрочь уничтоженной паствой не пожелал покинуть этот мир, проиграв Светлым Богам. Поэтому Исхару, в каком-то роде повезло. Его свобода от деда была обменяна на клятву возродить культ в другом месте, указанном воплощением. Воссоздать свой собственный Род. А для этого ему нужна была «змейка». Та, в которой он почувствовал отголосок южной крови, всего каплю. Та, которая сейчас извивалась под ним, пытаясь стряхнуть его пальцы с себя, увернуться от его губ… та, которая с неожиданной для обоих страстью обвила его руками и ответила на долгожданный поцелуй, так похожий на укус…

— О, мой бог! — прошептала девушка, прикрывая рот от одновременного восторга и ужаса. — Ты именно это хотел мне показать, говоря о своей тайне…

Дульсинея по кругу обошла великолепную статую, сияющую мягким блеском цвета расплавленного розового золота. Огромная змея, застывшая посреди древнего, подземного зала поражала своими размерами и мастерством скульптора, передавшего малейшие подробности ее великолепного, хищного тела, замершего в броске.

— Шшелесс готов принятшшь тебя-шшь, девочшшка, — и вовсе чудовище не было куском застывшего, позолоченного мрамора, как вначале показалось до икоты напуганной баронессе Дирхо. А вполне себе живой, подвижной гадиной, живенько обвившейся вокруг ее дрожащей фигурки, — в каче-шштве же…

— Исхар! — на вырвавшийся отчаянный вопль Дуси воплощение Шелесса закатило свои сверкающие алым глаза и смешно вывалило язык на бок. — Спаси меня!

— Исхар-шш! — промычала рептилия, тряся треугольной башкой и отшатываясь от вопящей девицы, впрочем, не собираясь выпускать оную из своих свивающихся колец. — Ты уверен, что она подойдет в качестве же…

— Ты же мой телохранитель, Исхар! — молитвенно сложила на груди ручки «змейка» и пустила первые пробные слезинки из переполненных мольбой глаз. — Сделай что-нибудь! Она меня сожрет сейчас!

— Какая чушшь! — возмутился Змей и рассерженно расшипелся. Отчего-то его мягкие, пульсирующие жаром объятия не причиняли никакого особого дискомфорта Дульсинее. Наоборот, ей нестерпимо хотелось провести пальчиками по струящемуся золоту узора, дотронуться до переливающихся граней ромбических чешуек на свирепой морде, разглядеть поближе тонкие иглы ядовитых клыков… — Во-первых-шш, я — он! Во-вторых, собственная религия не разрешает мне ест-шшь всякую пакостшшь, я питаюсшшь ишключительно энергией жертв, а ты, моя дорогаяшш…

— Ты слышал! Жертв! — баронесса вырвала из пламенной речи Шелесса доказательство его злонамерений и нервно тыкнула пальчиком в его бок, закованный в чешуйчатую броню. — Неужели ты позволишь мне стать его жертвой? Исхар!…

За ее спиной послышалось сдавленное покашливание, на которое она обернулась, не отводя руку от монстра. Ее сопровождающий закрыл ладонями лицо и мелко трясся в приступе… смеха! Этот гад, предатель и с некоторых пор пылкий поклонник Дуси имел наглость давиться хохотом в то время, когда над ней в буквальном смысле нависла угроза жизни.

— Шшто шмешшного, — на манер своего обидчика прошипела фрейлина и шлепнула свободной рукой по ладоням заклинателя. — Оно! Меня! Хочет! В жертву!

— Я — мальчшик! — гордо рыкнуло чудище, обиженно сопя над ухом девушки и только что не капая слюной ей на прическу. — И перестань меняшш лапатшшь! Я не такой!

— Ней, посмотри, — гвардеец отнял руки от покрасневшего лица, вытер слезы в уголках глаз и кивнул за спину девушки, — он не причинит тебе вреда.

Баронесса Дирхо очень медленно повернулась к Змеиному Богу и ахнула. Ее рука, прижатая к чешуе, наливалась золотистым светом, который тонкими паутинками просачивался под ее кожу, образуя сложную вязь… брачного браслета.

— Ч-что все это значит, — севшим голоском прошептала она, не в силах отвести глаз от творящейся магии.

— Это значит, любимая, что нас благословляет сам Бог Шелесс, — подошедший Исхар стал рядом с Дульсинеей и положил свою ладонь сверху на ее пальчики. — И он все время пытался сказать тебе, что одобряет мой выбор же-ны.

— Же… ны? — все же от неожиданности икнула «змейка», отчего чешуйчатый стиснул пасть и демонстративно шумно вздохнул, выражая свое «одобрение». — Но ты… я…

— Ой, а давайте вы потом как-нибудь все эти «ты-я» обсудите, — вкрадчивым голосом заправского мозгоправа прошелестел Змей и ехидно добавил под вспышку двух одинаковых брачных браслетов, обвивших запястья новобрачных в виде искусно переплетенных змеек, — а если, Исхар, она тебе не подойдет, всегда можно принести ее мне в жертву!

Его Светлость, Шареза Офанаси носило по беседке в королевском парке, словно ужаленного в заднюю лапу мопса. Он тяжело дышал, тряс огромной, по сравнению, с хилым тельцем головой, разбрызгивал слюну, пытаясь докричаться до двоих невозмутимых спутников.

— Старик выжил из ума, я вам говорил! Говорил! — твердил герцог, который с детства мечтал посидеть на троне и поиграться с большой королевской печатью. Мальчишка вырос, а желание испить чашу королевской власти до дна никуда не рассосалось, лишь сделала своего раба еще более одержимым. — Вы видели его выродка? Мальчишка где-то во Дворце или под Дворцом, а мы так и не знаем, что дряхлый паук ему в действительности поручил!

— Успокойтесь, Офанаси, какие-то сутки и мы сможем насладиться падением династии Вельтлантов, — первый его собеседник выражал внешнее ледяное спокойствие, хотя на самом деле накануне успел вывести свои активы в островные банки, а семью отправить к дальним родственникам в южное пограничье. На всякий случай. — Ваша нервозность может создать нам большие проблемы, вы нас всех выдадите, если не прекратите паниковать. А мальчишка… его задача проста — подчинить себе кронпринца и его жену, вывести их из Храма и передать нашим людям, а в это время мы устроим маленький, но очень мощный алхимический взрыв, после которого, поверьте, не выживет ни Король, ни его супруга, вообще никто из приглашенных.