Девушка тяжело вздохнула и, оставив в покое сумку, нервно сжала плотную ткань лежавшего на коленях дорожного плаща. Затейливые узоры на нём едва заметно переливались в солнечном свете, пробивающемся сквозь разноцветные стекла витражей, и Роксана невольно засмотрелась на них, вновь прокручивая в памяти свой недавно состоявшийся разговор с Верховной, а точнее — просьбу, с которой та обратилась к своей младшей ученице. Год назад подобное доверие польстило бы Роксане, однако теперь ею двигал только страх. Девушка понимала, что ведьма еще не забыла о неудачном побеге своей подопечной. На это явно указывали как её ожесточившийся синий взгляд и холодный подчеркнуто вежливый тон, так и тонкая усмешка на подведенных тёмной помадой губах, при воспоминании которой юная Эйнкорт каждый раз невольно вздрагивала. Та будто бы открыто намекала — несмотря на то, что наказания не последовало, прощение Роксане будет непросто заслужить.
Но не только испортившиеся отношения с Верховной ведьмой тревожили девушку. Она понятия не имела, как в одиночку сумеет справиться с возложенным на неё заданием, и совершенно не представляла, как будет находить общий язык с пока что еще незнакомыми попутчиками. Роксана грустно усмехнулась и набросила на плечи светлую накидку, с отстраненным видом принимаясь завязывать шнуровку. Тяжело было поверить, что еще совсем недавно она больше всего боялась ненароком подвести и разочаровать свою наставницу, боялась не оправдать её надежд и тем самым показать, что все усилия, которые Верховная вкладывала в неё, оказались напрасными, а она сама — глупой и неблагодарной, какой, по мнению окружающих, и положено быть избалованной девочке из знатного семейства. Эта мысль заставила Роксану резко качнуть головой и крепче стиснуть ни в чём не повинный плащ. Девушка не знала, было ли сегодняшнее задание щедрым подарком Верховной, которая вдруг решила дать своей адептке возможность исправиться и доказать, что она, несмотря на случившееся, по-прежнему заслуживала доверия. А если нет… Что ж, в любом случае, это было уже неважно. Сомнения, зародившиеся в сердце Роксаны почти полгода назад, уже окончательно укрепились и теперь то и дело укалывали её за бездействие, словно острыми шипами. Оставаться в светлой башне, пропитавшейся насыщенными цветочными ароматами и притворно-сахарной вежливостью немногочисленных учениц, с каждым днем становилось всё тяжелее.
Негромкий звук приближающихся шагов заставил девушку отвлечься от не слишком приятных размышлений. Она встрепенулась, поспешно отложила в сторону ставшие в один момент такими лишними вещи — ей не нужно было поднимать взгляда, чтобы понять, кто вошел в сиреневую гостиную. Легкую походку Верховной ведьмы Роксана бы узнала где угодно, а от знакомого лавандового аромата её духов у девушки в груди зародился какой-то суеверный трепет. Трепет, так и побуждающий покрепче вжать голову в плечи и в испуге закрыться от внешнего мира. Но Эйнкорт слишком хорошо помнила своё место в сообществе, чтобы даже из-за мрачного настроения пренебречь столь почитаемыми ведьмами правилами. А потому, едва заслышав тихий шорох платья, она порывисто вскочила со своего места и, подобрав подол цветастой юбки, присела в вежливом реверансе, которым все обитательницы башни традиционно приветствовали наставницу. От волнения у Роксаны тревожно забилось сердце и похолодели ладони, но она не посмела вскинуть голову, чтобы поискать одобрения в выразительных фиалковых глазах или увидеть едва заметную оценивающую улыбку. Собственная покорность обжигала девушку, болезненно задевала её гордость, но поделать ничего с этим Роксана не могла — очень уж велика была сила Верховной, чтобы теперь, после собственного опрометчивого и не задавшегося побега, до глубины души оскорбившего наставницу, пытаться противостоять ей даже в таких мелочах, как привычные утренне-бытовые ритуалы. Девушка еще очень хорошо, практически до дрожи в коленях, помнила ледяной взгляд и вмиг ожесточившееся лицо Верховной, когда та обнаружила её у ворот особняка, тайком пытавшуюся перелезть через высокую ограду. Помнила громкий возмущенный крик, от которого кровь похолодела в жилах, и резкую вспышку молнии, тонким кинжалом рассекшую ночное небо и ослепившую рухнувшую на землю Роксану. От неприятных воспоминаний, вновь мрачными картинками замелькавшими перед глазами, девушка судорожно вздохнула — она как никто другой знала, что в молчаливом и сдержанном гневе ведьма была страшна не меньше, чем в приступе пылкой ярости.
— Доброе утро, милая, — негромкий голос Верховной, глубокий и мелодичный, отчего-то напоминающий плеск волн в подземном озере, прозвучал совсем рядом. — Признаться, я уже и не ожидала застать тебя здесь…
Леди Бриджет Делорен, Верховная ведьма в их небольшом и мало известном сообществе, с поистине королевским достоинством прошла мимо Роксаны, оставляя после себя длинный шлейф сладковатого лавандового аромата. Высокая и статная, с точеным строгим профилем и четко очерченными скулами, она всегда притягивала восхищенные взгляды окружающих, в какой бы момент — во время томительно-ленивой прогулки по окутанному летним зноем саду или же перед праздничным ужином в кругу своих учениц — ни появлялась на людях. И Роксана часто, не без потаённой девичьей зависти, представляла, как выглядела бы её наставница на пышном светском приеме или даже торжественном балу, где наверняка смогла бы затмить даже более знатных и обеспеченных аристократок не столько внешними данными, сколько внутренней силой, которая сквозила буквально в каждом её взгляде и каждом случайном жесте. И тем не менее, сейчас Верховная ведьма вызывала у Роксаны только ужас, от которого странно щемило в сердце, а по телу пробегали мурашки.
— Думала, что ты давно пересекла границу с герцогством Фэйр, — тем временем продолжила леди Делорен, медленно и бесшумно, точно кошка, обходя длинный обложенный подушками диван и усаживаясь в глубокое кресло, обитое сиреневым бархатом. Даже в столь ранний час её осанка была прямой и царственной, а поза — бодрой и уверенной.
— Я почти готова, госпожа, — поспешила выдавить из себя Роксана, неуверенно выпрямляя спину и отчего-то смущенно потупив взор. Ведьма наверняка догадывалась о сомнениях, которые терзали её ученицу, и теперь не слишком-то доверяла её словам, пусть и предельно вежливым. — Хотела лишь убедиться, что не забыла ничего важного.
— Что ж, это в твоих интересах, — медленно кивнула Верховная. — Никогда не знаешь, что может понадобиться в долгой дороге к горам.
Солнечные лучи поигрывали на её крупных каштановых локонах, убранных в высокую прическу, золотистыми бликами, точно драгоценная пыльца, радугой переливались на её немногочисленных украшениях, и особенно — на обручальном кольце с крупным, но аккуратным прозрачным камнем. Верховная ведьма была замужем за виконтом Делорен, зажиточным хозяином всех окрестных земель и особняка, в башне которого и приходилось ютиться всем ведьмам. Впрочем, жаловаться с их стороны на тесноту было бы несправедливо, потому что о такой богатой, уютной и, что самое главное, спокойной уединенной обстановке другие колдовские сообщества и гильдии могли только мечтать. Не считая, конечно, королевского круга магов. А виконт Делорен, судя по всему, любил жить на широкую ногу. Впрочем, за всё то время, что Роксане довелось прожить под защитой и опекой ведьм, она ни разу не видела супруга своей госпожи. Да и вообще кого-либо из посторонних, за исключением разве что личной горничной леди Бриджет. Осознание этого и раньше вызывало у девушки смешанные и противоречивые чувства, а в последнее время — страх и настороженность. Роксана чувствовала себя точно птица, запертая в изящной серебристой клетке. Её точно так же старательно опекали, лелеяли, но всё же держали вдали от остального мира, не подпуская даже к окружившим особняк прутьям ограды-клетки. И если поначалу девушка старалась относиться к такому образу жизни с пониманием, памятуя, что Верховная ведьма и её ученицы в своё время фактически спасли Роксану и подарили ей не только свою компанию и крышу над головой, но еще и множество новых знаний, то теперь она очень сомневалась в бескорыстии леди Бриджет. Роксана не знала, испытывали ли остальные адептки что-то подобное, но не без мрачного предчувствия догадывалась, что если те и подозревали что-то нехорошее, то предпочитали об этом помалкивать. Оно было и понятно — в конце концов, никогда нельзя было знать наверняка, что случайные сплетни или по неосторожности пущенные слухи не дойдут до ушей Верховной. Под контролем леди Делорен было всё в этой башне, хотя, как с усмешкой иногда думала Роксана, и за её пределами тоже — недаром же виконт оставался подозрительно безучастным к делам супруги.
