Снова скрипнула дверь, и Эван обернулся, недоуменно вскидывая брови. Вошедшего человека он никогда прежде не видел, однако по его напыщенному выражению лица и чистому, явно дорогому камзолу догадался, что тот едва ли коротал дни, стоя на посту в полном обмундировании. Скорее просиживал штаны в окружении многочисленных бумажек, чернильниц и мешочков с позвякивающими в них монетами. Отчего-то особенно хорошо Эван представлял высокого и худощавого незнакомца налогосборщиком, который изредка разъезжал по городу в сопровождении телохранителей и не чурался постучаться в двери самых ветхих домов в нищем районе, предварительно запасшись несколькими идеально отглаженными кружевными платочками, — мало ли, запачкается? Словом, впечатление этот тип производил неприятное. Особенно — когда, окинув брезгливым взглядом Эвана, чинно прошествовал на свободное место и сел напротив, сложив руки на столе и уставившись на узника со снисходительной улыбкой, с которой обычно смотрели на бродячих музыкантов или уличных трюкачей. Словно и от него ожидали зрелищного представления. А может, он так смотрел на всех, кого и за людей толком не считал? Было бы неудивительно.
— Как поживаете, сэр Ридд? — наконец, поинтересовался мужчина, все так же приторно-ласково улыбаясь, а потом, будто опомнившись, осекся и добавил с плохо скрытой издевкой. — Хотя, какой же из Вас сэр…
Эван скривился и, опустив голову, снова дернул на себя руку. Оковы лязгнули, болезненно впившись в кожу, а человек в камзоле равнодушно наблюдал за тщетными попытками заключенного, медленно поглаживая седеющие усы пальцами в безукоризненно белой перчатке.
— Вполне сносно, спасибо за заботу. А ты? — как можно невозмутимее ответил Эван, наблюдая за тем, как собеседник менялся в лице, и стараясь сдержать смешок. Хорошее настроение и миролюбивый настрой мужчины куда-то сразу улетучились. Он резко подобрался, выпрямляя спину и поправляя высокий воротник.
— Для тебя — виконт Баффри или же Ваша милость, наглец, — откашлявшись, произнес бюрократ, и Эван с трудом подавил новую ухмылку. А он этого аристократа за мелкого казначея принял, кто бы мог подумать… — И я прибыл в это захолустье не для того, чтобы тебя развлекать.
— А зачем тогда? — поинтересовался Ридд и тут же прикусил язык, однако господин виконт не стал заострять внимание на его тоне. Вместо этого он потянулся к камзолу и вытащил из внутреннего кармана тонкий свиток, посередине перехваченный потертым грубоватым шнурком, который в сознании Эвана как-то не вязался с элегантным образом сэра Баффри.
— К сожалению или к счастью, тюрьма, в которую тебя сослали, расположена близко к моим владениям, — начал мужчина, разворачивая на столе свиток и аккуратно разглаживая желтоватый пергамент. — А потому заняться просьбой Его Светлости пришлось мне. Слышал что-нибудь об обвале у подножия Туманных Пик?
— Нет, откуда бы? — Эван передернул плечами. Глупый вопрос.
— Примерно с месяц назад селяне в тех местах пожаловались на грохот в горах. Боялись обвала или, может быть, божественного гнева. Так или иначе, к Пикам отправили группу разведчиков, просто для того, чтобы успокоить деревенских. Если бы герцог не отреагировал на крестьянские выдумки, это вызвало бы недовольство среди черни. А там и до бунта недалеко… Хотя обвал, надо признаться, действительно был. И это странно, потому что хребет хоть и высокий, но спокойный. Не припомню, чтобы в тех краях вообще хоть что-то случалось. Разведчики Его Светлости тогда остались разгребать обрушившиеся глыбы вместе с крестьянами. Те боялись, что кто-то мог разгуливать в опасной близости от камнепада, хотя в поселке вроде бы никто не пропал. Вечно разводят волнения и панику на пустом месте. Лишь бы привлечь к себе внимание!
— Ну, и? — столь длинные речи виконта начали утомлять Эвана. Тем более что он по-прежнему не понимал, как всё произошедшее связано с ним. Может, на него сейчас пытались повесить новое обвинение, уже в природном буйстве?
— Под одним из завалов нашли вход в пещеру. Местные утверждают, что ничего подобного в своей долине не видели, что само по себе наводит подозрения. По словам разведчиков — это грот, причем довольно глубокий, уходящий далеко вниз и заканчивающийся подземным озером. Прямо какое-то чудо.
Баффри на секунду запнулся и, неловко дернувшись, снова принялся расправлять отороченный вышивкой ворот.
— Один из людей Его Светлости решил осмотреть пещеру. Уж не знаю, что он там надеялся отыскать. Но что-то определенно нашел, иначе я бы не сидел сейчас здесь.
— Новости — это, конечно, занимательно, — Эван зевнул. — Вот только по-прежнему не улавливаю, при чем здесь я.
— Удивительно, не правда ли? Его Светлость предпочел “тебя” десятку образованнейших умов герцогства. У которых за плечами годы опыта и исследований! Я бы счел это… Досадной ошибкой или случайностью. Если бы герцог Фэйрхолл не повторил твое имя несколько раз.
Изумленный Эван присвистнул, чем вызвал отвращение на лице виконта, однако сейчас это его заботило меньше всего. Куда интереснее было бы разузнать, откуда здешняя шишка о нем вообще знала. На помощь тут же пришли неутешительные мысли — глашатаи наверняка успели раструбить на всю округу последние сплетни. И если они дошли аж до самого герцога… Дела Эвана хуже, чем казалось.
— Дрянь, — вслух выругался он, крепко вцепившись в длинный и потрепанный рукав тюремной робы. Это плохо. Это очень плохо. Когда главному феодалу их области докладывают о том или ином каторжнике, тот может смело переставать надеяться на скорое освобождение. А ведь Ридд даже ничего не совершил! Ну, почти…
— Ты же не думал, что убийство уважаемого профессора сойдет тебе с рук? — гаденько усмехнулся сэр Баффри. Полные губы, ранее кривившиеся в кислой гримасе, расплылись в легкой торжествующей улыбке. — Такая потеря для королевства…
— Никого я не убивал! Меня схватили и отправили в эти подвалы ни за что!
— Ну, разумеется. Хочешь сказать, кто-то другой убил ученого, а потом оставил тело в его собственной книжной лавке? С разбитым окном и развороченными шкафами? В таком случае, даже странно, что тебя той ночью заметил стражник, да еще и с похищенным томом в руках!
— Хорошо. Книгу я и правда взял, — нехотя признал Эван, отводя глаза. — Но только потому, что тот старик отказался мне её продавать! Видите ли, я едва ли смогу её себе позволить!
— А ты можешь? — с деланным любопытством спросил виконт, заерзав на табурете.
— Нет. Поэтому я и уговаривал этого скрягу снизить цену. Или хотя бы позволить мне платить частями!
— И, получив отказ, ты решил вот таким образом расквитаться с пожилым продавцом? Даже для простолюдинов это низко.
— Ничего я с ним не делал, — поморщился Эван, которому эта беседа уже порядком надоела. Как и сам Баффри, взирающий на него с высоты своего титула и степени самовлюбленности. — Да, дождался сумерек и залез в лавку. Да, устроил беспорядок внутри, но только потому, что этот прохиндей после нашего разговора убрал книгу подальше с прилавка! Ну и затем я унес её, разумеется. А продавца за всё это время так и не увидел. Что неудивительно. Я бы не полез внутрь, будь он там. Я же не идиот.
— И все же мозгов удержаться от кражи тебе не хватило, — не преминул заметить аристократ и, прежде чем узник напротив него успел раскрыть рот, добавил: — Зато везения — с лихвой. Не посадили в колодки, не отрубили руки… И Его Светлость проявил интерес к твоей персоне. Когда разведчик привез ему это, герцог сразу же отправил ко мне гонца с приказом разыскать Эвана Ридда из Кентлберри.
И с этими словами Баффри наконец пододвинул развернутый свиток к Эвану, как-то даже облегченно вздыхая и продолжая сдувать с темного кафтана несуществующие пылинки. Миссия его была выполнена.
— И что это? — заключенный скользнул взглядом по пергаменту. Корявый и непонятный рисунок, сделанный грубой рукой воина, как-то не вдохновлял. И тем более не объяснял странного любопытства феодала на его счет.
