Их взяли на абордаж — Летисия приказала не сопротивляться. Всё равно, против полутора десятков головорезов двум дюжинам мирных космонавтов торгового флота не выстоять. И когда трое пиратов ворвались на мостик с дробовиками и абордажными топорами наперевес, Мама встретила их вполне себе историческим: «Добро пожаловать на борт, господа. Желаете чаю, кофею или меня?»
Линн тоже потом пришлось ублажать пиратов. Головорезы всех женщин на борту почли своей законной добычей, не тронули лишь самых младших — сестёр Эйлин и Делию, которым в июне исполнилось тринадцать лет. А вот пятнадцатилетнюю Нору Анталл не помиловали. Нора и в свои неполные пятнадцать была симпатичной девушкой, к тому же, статус матроса-стажёра — юнги — в глазах пиратов делал её одним из наименее ценных членов экипажа — как раз, чтоб развлечься ватаге изголодавшихся по женскому телу мужиков. Линн — третий пилот и старший парусный мастер — могла в этом плане рассчитывать хоть на какое-то подобие защиты. Развёртывание паруса занимает восемьдесят минут, сворачивание — вдвое больше; работа это тонкая и кропотливая: управлять одновременно шестью блоками тросов несущих мачт, равномерно подтягивая и складывая тонкое полотнище километровой ширины и округлой формы. Двое пилотов — парусных мастеров делали это в четыре руки, неторопливо и слаженно: любая ошибка могла повредить хрупкую металлоткань. Так что перед прыжком у Линн и её кузины-напарницы Элинор была пара суток покоя и отдыха.
После всё началось снова. Пиратам, к слову, тоже пришлось попотеть — разминировали ими же установленные заряды «Си-8», угрозой подрыва которых хотели прикрыться от контратаки магистратского флота, буде тот появится. Зря беспокоились, как оказалось: флотский прыгун сиганул в глубину системы, чтобы забросить ударный отряд бэттлмехов на Балават. Шахтёрскую колонию, видимо, посчитали более ценной, чем пару торговых судов. Спорный вопрос, спроси кто-нибудь мнения Линн, и очень обидно было получить на него ответ, сидя в плену у пиратов на борту захваченного звездолёта.
Приказ совершить прыжок по параметрам, которые передали с пиратского звездолёта, Летисия выполнила. Ещё бы не сделать, под дулом дробовика-то. Хоть не с ножом у горла, и то хорошо. Но двое головорезов и в самом деле держали её на прицеле, когда шкипер вводила прыжковую программу в двигло. А старший их полувзвода не отрывал глаз от экранов. Конечно же, Мама Летисия не обманула — себе дороже, застрелят в момент и её, и дочек с племянницами, и всех остальных на борту. Сотрудничество же давало шанс выжить. Пусть даже в статусе пиратов, без шансов вернуться домой — живут и пираты на задворках вселенной.
«Хорош! Не реви, дура!» сказала ей мать на второй день пиратского плена. «Что, убыло с тебя? Лучше привыкай!» И глядя в заплаканные глаза младшей дочери, уже спокойней продолжила: «Мы влипли в большое дерьмо, но бывает и хуже. Тем, кого гонят работать на шахты или в поля, например. Нас — не должны. Сиськами тебя боженька не обидел, но вот тут — в голове и руках — у тебя много полезных знаний и умений. Ты же пилот джампшипа, ты умеешь рассчитывать курс в пространстве и в гипере. И джампшип, к которому приложить твои навыки, у нас есть. Такими как мы не разбрасываются. А сиськи — оно тоже неплохо, и ими ты тоже умеешь работать, не отпирайся, я знаю. Вот, и старайся, смотри по сторонам — кому свои сиськи на нос накинуть, чтобы за ним тебе стало тепло и уютно в нашей новой собачьей жизни. Или ты ждёшь принца на белом коне, чтобы освободил и увёз прямо в столицу?»
Нет, шмыгнув носом, подумала девушка, в двадцать шесть лет нельзя быть такой наивной. Никакого чудесного спасения она не ждала, просто, раздвигать ноги под каждым вонючим пиратом было противно. Но это, видимо, надолго теперь станет частью её жизни. При том, что рабочих обязанностей с них никто не снимал: вахту несли, как положено. Для нормального управления межзвёздным кораблём вроде «Розы Адхары» — «Инвейдером» — нужна дюжина человек: два пилота на мостике, три бортинженера у двигателей и семеро матросов-техпомов, помогающих там и сям. Полный экипаж вдвое больше. Пилотов, к примеру, четверо: один, это обычно сам шкипер, контролирует пространственное положение судна и обстановку вокруг, второй — джамп-навигатор, возится с КФ-двигателем, третий и четвёртый — парусные мастера, их работа сворачивать и разворачивать парус. А как военный транспорт — с этой целью его проектировала лет четыреста тому назад — «Инвейдер» ещё имел на мостике посты связи и РЭБ, боевого управления и командования отдельными подразделениями, в том числе, воюющими на планете внизу. Видимо это предполагалось на случай, если корабль прыгнет вплотную к планете, в точку Лагранжа меж ней и луной — достаточно часто встречающийся вариант расположения.
Да плюс ещё стрелковый пост: не в пример большинству прыжковых судов, полностью безоружных, «Инвейдер» нёс пару лазерных пушек, по штуке на борт. Толку от них, конечно, почти никакого. Хотя от военных Линн слышала, что лишних стволов не бывает: кто знает, вдруг эта пушка и сделает выстрел, который преломит ход боя в твою, а не вражескую пользу? Мама Летисия, впрочем, считала всё это чушью и на стрелковый пост сажала обычно подростков-стажёров — не столько из пушек стрелять, сколько на сенсоры глядеть; вот, от лишней пары глаз толк точно будет.
Сейчас на стрелково-сенсорном восседал, закинув ноги в магнитных ботинках на пульт, пиратский морпех. Поганый довольно тип, из тех, кто любит делать девушкам больно. И ебало у него мерзкое, слишком смазливое для мужика, а тем паче, морпеха. Среди пиратской братвы, как поняла Линн, Красавчик ходил в шестёрках, и за это вот тоже норовил оттянуться на пленниках.
По минимуму на вахте требовался один пилот, по жизни, её несли подвое — пилот и матрос; сейчас Линн досталась в напарницы Нора Анталл. Заплывший от синяка глаз и искусанные распухшие губы подпортили её красоту, и вид у девчонки был совсем потерянный. Не будь тут Красавчика, Линн постаралась бы её успокоить, утешить, а так — отвернулась и демонстративно уставилась на приборы поста второго пилота. Местом первого было капитанское кресло, его занимать мог только сам капитан. По всем корабельным традициям, которые чтили даже пираты. Нора забилась в уголок — на пост боевого управления, сжалась в комок, обхватив колени руками и зацепившись босой ногой за нижнее крепление привязных ремней. В сорока восьми с половиною миллиардах километров над солнцем Итцехо, втрое превосходящим по массе терранское, ускорение свободного падения исчислялось какими-то там меленькими долями миллиметра, и вес полуторастатысячетонного звездолёта не превышал нескольких килограммов. Достаточно было позиционных движков на сверхмалой тяге, чтобы удерживать его от падения в гравитационный колодец, а это особого внимания не требовало. Строго говоря, оно даже не было заботой пилота: за работой движка следил вахтенный инженер из своей кандейки на тринадцатой палубе. Пост старшего бортинженера находился на мостике, и по-хорошему, Норе следовало бы занять его, но прикрикнуть на девочку у Линн не поворачивался язык. Бедняжке и так досталось больше, чем многим взрослым.
Пиратский корабль — «Ходок», одного с «Розой» типа «Инвейдер» — висел на одном уровне с нею в ста четырёх километрах по левому борту. Такая же полукилометровая башня, увенчанная удлинённо-округлой нашлёпкой командной секции, в действительности, включавшей не только мостик и авионику, но и помещения для экипажа, грузовые камеры и маленькую полётную палубу на два борта. Сейчас одно место на ней занимал грузовой шаттл ST-46, принадлежащий родителям Норы Анталл — они и были его экипажем, а на втором красовалась размалёванная красно-чёрными граффити пиратская «тайгресс», полуторастатонный военный челнок, приспособленный для перевозки морпехов.
Система Итцехо пуста: колонию на планете забросили лет двести тому назад, зарядных станций тут не было отродясь, да и никакие маршруты через неё не проходят. Так что и наблюдение за окружающим космосом было чистой проформой. И когда в нескольких сотнях километров по правому борту и выше в пространстве зажглась тепловая сигнатура выходящего из гипера корабля, первым, что ощутила Линн было удивление.
