Радиус зоны полного разрушения составил лишь несколько десятков метров, в километре-полутора от взрыва сошла на нет ударная волна. В ближайших ко взрыву домах задребезжали и лопнули стёкла, содрогнулась под ногами земля. Хорошо знакомое всем облако — гриб на тонкой ножке, растущий над развалинами Третьего рабочего посёлка — увидели многие. Огненный шар вспыхнул и погас слишком быстро, чтобы успеть причинить кому-то вред своим световым излучением. Будь потенциальных зрителей больше и будь они ближе, глядишь, и получили бы иные ожог сетчатки и слепоту, но в этот раз — обошлось. И истребители Смитингтона и Валеро, кружащие над городом, даже не шелохнулись, шли своим курсом, но…

— Ёбаный Блейк! — вырвалось у энсина.

Электромагнитный импульс тоже был слишком слаб, чтобы причинить вред бортовой электронике, но связь на несколько секунд прервалась. Потом восстановилась, Джеймс слышал в наушниках междометия и ругань — и своего ведомого, и Филлипса, руководившего их полётом с борта «Деринои», и Маркхэм, которая видела всё на голоэкране в рубке броневагона.

— Твою… свиноблядским поебом триединую мать!.. — Элайза резко подалась вперёд, и едва распавшееся, было, на пиксели изображение Мэтсона восстановилось, сказала. — Вот, значит, как?!

— Вот, значит, так, — удовлетворённо кивнул капитан наёмников. — Намёк понятен?

— Более чем, — процедила сквозь зубы Элайза. — Мне следовало догадаться…

— Так точно, — вклинился на своём канале Смитингтон. Он мог слышать переговоры коммандера и пиратов, но те его слышать не могли. — Хотя я грешил больше на вакуумную или просто гору промышленной взрывчатки и токсичных отходов. А тут блядь по-взрослому.

— По-взрослому, — не удержавшись, повторила за ним Элайза, и Мэтсон усмехнулся с экрана.

— Ты даже не представляешь себе, насколько. У нас тут наготове ещё три устройства, покруче демонстрационного, кстати, и знаешь ещё, что?

— Не тяни.

— Кобальт-шестьдесят.

— Что?

— Вы же, ребята, добываете здесь и кобальт. Вот, я в душе не ебу таких тонкостей, а он, оказывается, моноизотопный элемент — в природе встречается лишь единственный стабильный изотоп кобальт-пятьдесят девять. Шестидесятый же нестабилен, у него период полураспада пять с хвостиком лет, а чтобы его получить в количестве, надо рвануть ядерный заряд рядом с этим самым кобальтом-полста девять, тогда он превратится в шестидесятый. И пылью рассеется по всему следу ядерного взрыва, ужасно поганая штука. Ну да если ты помнишь историю, в Первой наследной так делали. Целые континенты засирали на десятки лет вперёд. Вот, скажем, на Вудстоке, это около Терры — мой старший техник бывал там, когда служил в армии Ляо…

— Я поняла, — сказала Элайза. — Хочешь сказать, что…

— На континент нам, конечно, не хватит, — охотно продолжил Мэтсон, — но уж кратер-то этот с непроизносимым названием мы вам загадим. Тем более, замкнутая котловина, вся хрень осядет внутри…

— И дезактивация влетит в такую копеечку, что проще забить: никакая потенциальная прибыль от добычи сырья тут её не покроет. Я поняла, — повторила Элайза. — И кажется, начинаю понимать и другое…

Она встала так резко, что перед глазами вспыхнули разноцветные мушки. Пошатнулась, вцепилась в край стола, на котором стоял монитор.

— Я ещё не изложил наших условий, — заметил Мэтсон.

— А мне плевать. — Элайза недобро прищурила глаз. — Ты ничего не взорвёшь, пока сам сидишь в городе. И если ты думаешь, что успеешь взлететь раньше нас… ну, можешь попробовать. У меня «Юнион» и «Интрудер» против твоих «Юниона» и грузовика; даже если грузовик вооружён — против канонерки он не канает. Так что я могу закрыть тебе небо, и никуда ты не денешься… вот с этой позиции мы и начнём переговоры через час. До связи!

зона высадки Ново-Синклерского добровольческого

в шести километрах от Кадисии

Балават, Магистрат Канопуса

19 августа 3017 года

— Я не понимаю, о чём вы говорите, коммандер, — в голосе Кевина Мак-Доно звенело хорошо рассчитанное возмущение. — И у меня есть право хранить молчание, между прочим.

— Головидов насмотрелся? — хмыкнул баннер-сержант Скотт. — Может, тебе ещё адвоката найти?

— Уилл, он и есть адвокат, — сказала Элайза.

— А… — сержант коротко, без замаха, ударил Мак-Доно под дых. Перехватил за шкирку, не давая упасть и задумчиво проговорил. — Никогда ещё не бил адвокатов. А ведь давно хотел…

— Ну, вот… — Элайза покосилась на часы. Из опрометчиво объявленного ею часа до возобновления переговоров с Мэтсоном прошло уже сорок минут. — Видишь: хотел и получил. Мечты сбываются…

Она честно попробовала разговорить Кевина по-хорошему. Отчасти из нежелания доводить дело до мордобоя, отчасти — из неуверенности в правоте своей догадки. Головоломка сложилась внезапно, уже когда Мэтсон изложил суть своей угрозы. На десятилетия сделать Нодардашираганский кратер непригодным для разработок — пока не спадёт радиационный фон, это слишком опасный и дорогостоящий трюк для простого прикрытия грабежа. Во взятие заложников играют гораздо проще. Несколько тонн промышленной взрывчатки, которые в шахтёрской колонии раздобыть легче лёгкого, или пара-тройка термобарических бомб, умело заложенных в заводском комплексе, угробят массу ценного оборудования и человеческих жизней — достаточно, чтобы прибывший на планету отряд трижды подумал прежде, чем штурмовать город. Но полное уничтожение колонии… такими угрозами не разбрасываются. И если она прозвучала, то на кону явно не полторы или две тысячи тонн добычи, которые может увезти «Данаис»… ну — десять, пятнадцать, двадцать тысяч тонн плюс захваченные грузовые корабли… которые дорого стоят, но — не настолько дорого. Или настолько? Червячок сомнения шевельнулся в груди Элайзы.

Скотт усадил Мак-Доно на стул — разговор шёл в каюте коммандера — и навис над ним своими шестью футами роста и девяноста кило живого веса.

— Мы ж предлагали тебе по-хорошему, — укоризненно сказал он. — А ты в несознанку. Ну вот зачем?

Навык допроса у Скотта был самый зачаточный — так, нахватался по верхам, пока служил в полку Хадсенна. Тот попытался создать разведывательно-диверсионный отряд, а в таком умение по-быстрому допросить, скажем, взятого языка бывает очень полезно. Но там молодой Уилбур был лишь рядовым бойцом спецназа, и целенаправленно его этому не учили. Сам научился, глядя на старших товарищей.

— Ты ведь с самого начала темнил, — сказала Элайза. — Не только с германием. Тебя запихнули нам на борт в последний момент, ты, в общем, почти никто — кроме того, что племянник лорда Мак-Доно, мелкий и младший, но родственник… как раз такой, которого не жалко потерять, если дело пойдёт наперекосяк, но который достаточно свой, чтобы доверить ему семейные тайны.

— О господи! — взвыл Мак-Доно. — Да что вы оба от меня хотите!?

— Правды, — просто сказала Элайза.

— Я вам не лгал.

— Но умолчал о многом. Теперь рассказывай.

— О чём?!

Уилбур перехватил его за основание шеи и слегка шевельнул пальцами. Мак-Доно взвыл снова — теперь уже нечленораздельно, от боли.

— Настоящая цель этого рейда, — сказала Элайза. — И твои настоящие задачи. Ты ведь адвокат, дружок, то есть — профессиональный переговорщик. Ты должен был договариваться с пиратами?

— Это вы сказали, не я!

— Говори ты.

Скотт запустил руку в карман, извлёк не сигару — обычную пачку сигарет. Закурил, затянулся, свободной рукой резко перехватил Кевина за запястье и поднёс тлеющий огонёк к тылу кисти.

— Давай подумаем, на какой сигарете ты расколешься? Элли, поможешь его подержать?

Сдался Мак-Доно уже на второй. До сеанса связи с пиратами оставалось десять минут.

— Я знаю только про эту колонию, — сказал Мак-Доно. — Мы хотели отнять её у Пристов. Здесь же германий, кобальт, уран, редкозёмы… золотое дно, оттолкнувшись от которого, мы поднимемся выше!