Филлипс одобрил её идею. «Разумный ход», заявил командир «Деринои». «Который возможно спасёт нам корабль».

«На время перезарядки эти манёвры не повлияют?» спросила Элайза. На её памяти, звездолёты ни разу ещё не использовали свою способность маневрировать в обычном пространстве.

«Могут затянуть на десять-двадцать часов», признал Филлипс. «Но думаю, она учтёт это при расчёте орбиты, чтобы приблизиться к точке ко времени перезарядки».

«Лишние десять-двадцать часов… ладно, мы ведь закладывались минимум на шесть дней — пока «Ипполита» не перезарядится у Итцехо. И то, если Смитингтон…»

«Его папаша — начальник штаба Резервного флота», сказал Филлипс. «Командующий де-факто, и говорят ещё, что Киалла к нему прислушивается. Особенно ночью».

О последнем Элайза пока не слышала, но всё равно кивнула. Если Дошува решит подтереться её рапортом и не отправит второй ударный отряд на Скайфог, Джеймс спишется с отцом через ретрансляторы Ком-Стара на Брикстане и Локтоне. Обычная передача такого рода будет идти дня три, но у энсина тугой кошелёк, денег в нём хватит и оплатить пересылку вне графика. Не за красивые элайзины сиськи: сведения об интриге Мак-Доно против клана Пристов, хозяев «ММ&М», стоят и не таких затрат. Смитингтоны найдут, как ими распорядиться. Как фронесс, они далеки от корпоративных разборок, и всяко, не в доле с Мак-Доно. И повлиять на полковника Джордан — комбрига Народной добровольческой — чтобы та приказала Дошуве послать отряд на Скайфог, адмирал может. Оплачивать ускоренную пересылку приказа он вряд ли станет, так что идти ему из столицы до штаба Ново-Синклерского те же три дня.

«Ходок» прыгнул к Данианширу через пару часов после того как «Роза Адхары» ушла на Скайфог — позавчера, двадцать шестого. Связаться с комбатом Дошува Смитингтон может ещё из зенита, с зарядной станции, но убеждать его отправится лично, а это тоже займёт время. Три с лишним дня от станции до планеты, и надо ещё найти транспорт. Так что куда скорее — дней пять, может, неделю. Значит, сейчас он ещё в пути, тридцать первого или второго сентября будет в Лондинии; если всё пройдет гладко, Дошува поднимет в ружьё батальон и стартует числа шестого, не раньше. Девятого или десятого они доберутся до Скайфога по цепочке из «Ходока» (или любого попутного транспорта) и «Ипполиты», которая будет ждать их в надире Итцехо. При худшем раскладе, связь со столицей и продавливание их плана там накинут ещё пять-семь дней.

Дальнейшее зависело от того, как будет действовать бандитский король. Десант на Мэнорбир — едва ли: с двумя дропшипами, прикрывающими его зенитным огнём и РЭБ и с двумя десятками мехов на стенах форта, он крепкий орешек даже для штурмовой роты усиленного состава. Неизбежные потери при этом должны быть неприемлемы для ограниченных в возможности их восполнить пиратов. И это толкает его к осаде, которую им придётся высиживать с несколькими сотнями голодных бывших рабов за компанию. Только что проведённый захват и зачистка лагеря Адбул-Джаббара дали ей козырь в виде заложников — жён и детей уортингтоновских вояк. Даже пираты обычно чувствительны к подобным вещам. Возможно, этого хватит, чтобы Уортингтон действовал осторожно, хотя бы на первых порах. Возможно…

Усадив «мародёр» на землю, Элайза заблокировала управление, сняла нейрошлем и закурила. С двумя тяжёлыми мехоэвакуаторами она успеет забрать и «уоспы» Перовичей, и трофейные «феникс-хок» с «вольверайн». Отремонтировать их до начала осады уже вряд ли получится, но мы рады и этому. Плохо, что бой у Итцехо оставил от всей её воздушной поддержки единственный «сперроухок», вот это ужасная непруха, конечно. Вермеер опытный лётчик и хорошо поработал против отряда Абдул-Джаббара, но шестёрка «хеллкэтов» ему, конечно, не по зубам. Хотя чтобы использовать их, Уортингтону придётся разворачивать полевой аэродром… под прикрытием севших дропшипов, конечно, так что атаковать его на земле почти нереально. С минуту Элайза сидела и просто курила, глядя в погасший экран бэттлмеха.

Возможно, придётся оставить Мэнорбир и отступить, но не сюда — на север, а к югу, вниз по течению реки. Район, где пытался укрыться Абдул-Джаббар, наверняка будет занят Уортингтоном, зато к югу тянулись безлюдные земли. Пожалуй, надо послать туда самолёт на разведку, пока есть время — провести аэрофотосъёмку, составить по ней хотя бы приблизительные карты. И не бросать попыток собрать ополчение из бывших рабов. Элайза достала компад, чтобы сделать об этом пометки. План следующего этапа операции уже начал складываться в её голове.

к северо-западу от Мэнорбира

Скайфог (Мир Уортингтона)

Периферия

28 августа 3017 года

Первый конвой увёз в крепость трофейные «феникс-хок» и «вольверайн»; их разгрузили в ремзоне Мэнорбира. Элайза отправила лэнсы Бизоса и Утпата сопровождать его; обратно с мехоэвакуаторами отправился лэнс Фиорелли. Хотя гарнизон пиратов и был уничтожен, дропшипы Уортингтона отделяли лишь считанные часы пути; следовало подстраховаться. Солнце уже уходило за горизонт, когда мехоэвакуаторы вернулись за повреждёнными «уоспами».

Григория Перовича похоронили на невысоком пригорке неподалёку от места его последнего боя. Осколки 80-миллиметрового снаряда, брони и стекла панорамного экрана обратили его живот и грудь в кровавое месиво, но лицо, защищённое нейрошлемом, осталось нетронутым.

— Пойдём, — Элайза склонилась и тронула Зейнаб за плечо.

Невысокая темнокожая астроказийка медленно встала с колен; лицо её было опухшим от слёз. Длинные волосы, заплетённые во множество тонких косичек, в беспорядке рассыпались по плечам. Сколько ей было, лет двадцать? Похоже на то, если не меньше; девчонка совсем, хоть и успела стать матерью. Да и повоевать. Элайза не знала, что ей сказать. «Всё будет хорошо»? Может, и будет. Или не будет. Но человек, рядом с которым она провела три года, которого любила и который любил её, так и останется мёртв.

Двое солдат вырыли могилу. Элайза не знала, какой веры придерживался Григорий, да и придерживался ли вообще, но вознесла заупокойную молитву, которую знала. Потом автоматчики трижды выстрелили в воздух. Дерево на Скайфоге не росло, сколотить крест было не из чего. И в головах только что насыпанного холмика как маленький обелиск поставили нейрошлем. Лысый Крис Экк принёс из кабины «локаста» фляжку с коньяком и столбик надетых одна на другую блестящих металлических стопок; пили не чокаясь. Зейнаб отошла, села на землю, обхватив колени руками; Элайза, подумав, устроилась рядом.

— Ты куришь? — спросила она.

Зейнаб помотала головой, но сигарету взяла. В кабине меха она, как и Элайза, сидела раздетая до трусов, да так и наружу выбралась; нагота была последним, о чём она могла думать, если думала об этом вообще. Элайза поднесла ей зажигалку; девушка закурила, закашлялась с непривычки. Посмотрела на неё блестящими от слёз глазами.

— У тебя кроме него никого больше нет? — спросила Элайза.

— Отец… но я к нему не вернусь.

— Ты тоже в разладе с семьёй?

— Я… нет. Просто… замуж меня уже не выдать, с ребёнком и в девятнадцать лет. А жить у отца… он меня примет, но он ведь немолод уже. И сыновей у него нет. Только племянники, которые точат ножи на него и друг на друга. Если… у них что-то получится, меня в лучшем случае разлучат с дочкой и продадут в чей-то гарем. Отец потому и учил меня управлять бэттлмехом, чтоб я могла убраться из Йезера… вообще с Астрокази.

— Твой мех…

— Он не мой, он отрядный. Мех Гриши… тот да. Наверное, теперь мой.

— Когда «феникс-хок» починят, его будешь пилотировать ты.

— Я… — девушка бросила тлеющую сигарету. — Я буду, конечно. Не уверена, что вообще хочу… — она помолчала. — Но здесь у меня тоже немного путей. Мехвоином или техпомом… и лучше четыреста в месяц, чем полтораста.

Четыреста си-биллов в месяц было обычной зарплатой мехвоина-новобранца. Полностью обученный техник получал две сотни, помощник техника — сто пятьдесят. С ростом квалификации росла и зарплата. Элайза кивнула.