— Я пользуюсь случаем, — пояснил глава Ордена. — Разве это плохо? Нам и так трудно жить в этом мире. Знала бы ты, сколько усилий стоило Изивалу, основателю Ордена, вывести нашу организацию в ведущую десятку Гильдий-Целителей.

— Кстати, а куда делся ваш Изивал? Он погиб?

— Нет, здравствует и по сей день. Кажется, я говорил, что он ушёл из Малума после того, как маги начали строить высотки. Сказал, что пойдёт в горы и будет плясать с юными девами. Оставил нам маяк, как святыню для самых сложных случаев. В прошлом году один из наших студентов ходил к нему, до сих пор парень в шоке пребывает.

— От чего?

— Не знаю. Говорит, Изивал рассказывать не велел, — Зедаон неожиданно гоготнул как жеребец, я чуть не подпрыгнула. Похоже, этот старикашка что-то знал, причём весьма скабрезное в отношении студента и основателя Ордена, вот только мне говорить не хотел, предпочитая ржать в одиночестве. — Ты, конечно, здорово ушла от темы, но мне готовить тебе компоненты для четырёх комплектов доспеха?

— Да я даже понятия не имею, что вы мне предложите! — взбрыкнула я, опасаясь, что сейчас Зедаон мне впарит нечто бесполезное.

— Тогда готовлю. Уверен, ты не сможешь отказаться. У Доспеха Духа практически нет слабых мест.

— Практически?

— А ты что, думала, что в нашем мире существует защита, способная оградить от всего? — вопросом на вопрос ответил глава Ордена. — Нет.

— Черт с вами, готовьте, вечером займусь, — махнула я рукой и, уже собираясь выходить из кабинета, обернулась. — Я буду в книгохранилище.

От обилия свободного времени я бестолково пролистывала первые же попавшиеся под руку книги, но без дела быстро заскучала.

— Андроктонус! — закричала я, выйдя на Перекрёсток Миров. — Тащи сюда свою упругую задницу!

Ответа не последовало. Видимо, на Перекрёстке Миров его не было. Грустно выдохнув, я поплелась назад, к безмолвным пыльным фолиантам.

Ифрит ждал меня, сидя на диванчике и аккуратно листая страницы какой-то тетрадки.

— Ну надо же, — улыбнулась я ему. — А на Перекрёстке увидеться было нельзя?

— Ты меня перед своими позоришь, — вполне серьёзно ответил гость. — Теперь каждая шавка с Перекрёстка будет знать, что у меня упругая задница. Лучше бы про член упомянула.

— В следующий раз обязательно так и сделаю.

— Зачем звала-то? — Андроктонус демонстративно закрыл тетрадь и уставился на меня непроницаемым взглядом.

— Скучно мне, — призналась я, садясь рядом с ним. — Что-то прямо тоска одолела, не поверишь.

Я даже не успела среагировать на движение. Ифрит в мгновение ока оказался у меня за спиной, сильные руки ухватили за уши, заставив прогнуться.

— Скучно ей, — сквозь зубы процедил он. — В следующий раз потревожишь меня без веской причины — накажу!

— Да, да! — закричала я, водя пушистым хвостом по скульптурному торсу. — Давай, мой сладкий, накажи меня! — я, насколько это было возможно с зажатыми в клешни ифрита ушками, сменила позицию, упёрлась коленями в сидение диванчика. И приподняла юбку, обнажая розовые ягодицы и раздразнивая хранителя моей сестры.

— Ты прямо напрашиваешься, кошка… — немного растерянно сказал Андроктонус, ослабляя хватку.

Но я продолжала гнуть свою линию.

— Давай, накажи! — я потрясла попкой чуть ли не перед самым носом ифрита. — Ну!

— Ты прямо вынуждаешь, — проворчал Андроктонус. Он схватил меня за ноги, я мгновенно потеряла точку опоры, но ифрит не дал мне упасть. Я рефлекторно вцепилась коготками в обивку, и, влекомая силищей ифрита, продрала мягкую обивку двумя дорожками. Удерживая меня за бёдра, он перекинул мои ноги через спинку дивана. — Я ведь хотел погуманнее. Теперь будешь отрабатывать сполна.

Попку обожгло пламенем, до слуха донёсся звонкий шлепок.

— Ай! — вскричала я, засаживая свои коготки поглубже в диван. — Больно!

— А ты как думала? — Попку снова обожгло, но не так. Я скривилась, но промолчала. В мокрую киску упёрлась головка его огромного члена. Я с придыханием ждала, когда же он приступит. Низ живота преисполнился приятным, щекочущим теплом, я, закусив губу, ждала. Будто вдохновившись моей стойкостью, ифрит начал меня умело охаживать. Подозреваю, задница даже магической Сущности может покраснеть, если по ней пройдётся суровая длань Андроктонуса.

Тихонечко поскуливая, я понемногу входила во вкус: с каждым ударом возбуждение всё нарастало. Член ифрита не торопился в меня войти, но уже был обильно смазан моими горячими соками.

— И это всё, на что ты способен??! — подначила я Андроктонуса, вызвав в нём угрожающее «хм».

Свистнул воздух, и мне на спину опустилась плеть. Если я ничего не напутала… Из лёгких от боли выбило весь воздух. Глаза застелило белёсым туманом.

— Ещё?! — грозно навис надо мной ифрит, щекоча спину кончиком плети. Я чувствовала только лёгкое прикосновение на фоне полыхающего от боли и желания тела.

— Да!

— Ну… Держись крепче.

Плеть снова свистнула, опустившись лишь небольшим участком самого кончика на мой многострадальный зад. А ведь ифрит, оказывается, владел ей в совершенстве. Кожа инструмента наказания длинной песней прорезала воздух. На этот раз чувствительно щелкнуло по ушку.

— Ауууу! — взвыла я, пытаясь вывернуться и выцарапать ифриту хотя бы глаз. Но я не смогла и с места сдвинуться: меня будто придавило невидимой глыбой.

— Не дергайся, а то будет ещё больнее, — в голосе ифрита ясно прозвучали зловещие, металлические нотки. — Ты меня опозорила перед всеми этими шавками, — плеть снова свистнула, обжигая бедро. — Ты! — Удар. — Совсем! — Ещё удар, я сжала зубы и зажмурилась. — Попутала берега! — Непроизвольно проступили слёзы. В мою истерзанную плетью тушку с напором проник член Андроктонуса, насаживая меня словно шашлык. — Грязная кошка.

Тело свело судорогой от столь резкой смены ощущений. Диванчик уже был разлохмачен в хлам, я в приступах страсти и ярости доковыряла его до голой доски.

Войдя в меня на полную глубину, ифрит застыл. Когтистая пятерня с силой сжала попку. Я даже не скривилась: это были безобидные цветочки по сравнению с плетью.

— Будешь ещё у всех на виду фамильярничать?! — сквозь зубы процедил Андроктонус, склонившись над самым моим ушком. — Я ведь позволяю тебе практически всё, когда мы наедине…

— Буду, чёрт рогатый! Буду! По первому же зову тебе придётся тащить свою упругую аа-а-а-а-а! — не успела договорить, как взвыла, протяжно, высоко от того, что член Андроктонуса во мне резко задвигался, заставляя содрогаться всем нутром.

— Я буду трахать тебя до тех пор, пока ты не изменишь своего мнения, — довольным тоном проинформировал ифрит. — Давай, кошечка, кричи…

И я продолжала, не в силах сдерживать эмоции. Ифрит долбил меня настойчивым тараном, не давая спокойно вздохнуть, тело горело болью, периодически отвлекая внимание от самого процесса, взгляд упирался в равнодушную ко всему тетрадку, которую перед встречей без интереса листал Андроктонус. «Альтернативные способы получения информации» — автоматом прочитала я и… кончила, сгибаясь пополам.

— Хорошая девочка, — я почувствовала, как настойчивые пальцы ифрита нащупали клитор и с силой его сжали, заставляя меня кусать губы от чрезмерно острых ощущений. — Что же ты опять замолкла? — Толчки становились настойчивее, чаще, безжалостнее. — Ну… Где твой чудесный голосок?

— У-у-у-у, — не сдержалась я и вновь попыталась соскочить с длинного члена. Меня насквозь пропитывало странное чувство: с одной стороны было сладко и здорово, с другой хотелось убежать подальше от неистовствующего ифрита.

— Громче, сладенькая, — пропыхтел Андроктонус, и я поняла, что он вот-вот сам взойдёт на пик. Я закричала, благо, мне даже притворяться не пришлось. Хотя нет, заорала. Голос слился с мурлыканием, которое невольно вырывалось из груди.

Андроктонус, завершив последние аккорды, похоже, решил меня разорвать. Вцепившись в мою попку хищническим хватом, он, рыча, наполнял меня горячим семенем.

Наверное, пора выдохнуть. Этот невинный диванчик не переживёт второго захода, я была уверена, что в следующий раз расшибу и доски.