В разгар пирушки Первую сменил фантом, и она растворилась в темноте позднего вечера. Я проследила за тем, чтобы Хильда незаметно скрылась, отводя глаза случайным прохожим. Простое заклинание, но пророю незаменимое. Теперь никто из жителей не скажет, что видел, как девушка шла по пустым улицам, кутаясь в теплый, подбитый мехом плащ. Проводя её до околицы, я оставила девушку ждать в роще, сама же вернулась на праздник, чтобы взять коня.

Пролетая мимо Вакефа, вручила ему в руки последний подарок — травяную куклу с запасом энергии. Вместилища Силы хватит ему года на три, а то и больше. Остаток последней ночи я только и делала, что стяжала всю энергию, которая находилась вокруг за неимением другого занятия. Надо же было хоть как-то отгонять от себя жгучее желание предстоящего путешествия.

Кажется, мистик так и не понял, что ему досталось. Я поцеловала его на прощание в щёку, поблагодарила за всё хорошее, что он сделал и, улыбаясь, удалилась к конюшне. Выбрала небольшого, коренастого мерина, по моим наблюдениям, самого выносливого и кроткого. Создала в опустевшем стойле правдоподобную иллюзию, которая будет радовать батюшку девушки ещё дня четыре по самым скромным моим прикидкам. За это время мы успеем далеко уйти. Вряд ли купец сильно расстроится, а если пошлёт кого-нибудь на розыски, Хильда успеет уже дойти до Мей-Йильи. Если же случится непредвиденная ситуация, и придётся идти пешком, у гостеприимного Ильдуса мы окажемся дня через три.

Шум праздника остался далеко позади. Хильда уже ждала меня на окраине деревни. Руки девушки подрагивали, но не от холода: осень хоть уже и наступила, но заморозка сегодня не было, наоборот, погода сменилась на ласковый тёплый ветер, пришедший с юга.

— Ну что, девочки, пойдёмте, скрываться смысла больше нет.

Из подпространства проявились Третья и Четвёртая, как слоны довольные тем, что им наконец-то можно без опасения передвигаться по земле. Как не строй великолепные хоромы в великой пустоте, все равно тянет к обыденности, к живому, дышащему миру.

Мы двинулись в путь. Первая, материальная Хильда — верхом, а мы с остальными просто плыли над поверхностью земли. Я в который раз порадовалась, что имею эфемерное тело: ему неведома усталость.

— Рийзе, а почему ты себя до сих пор не проявила для остальных? — немного стесняясь, спросила Третья.

— Зачем? — я не поняла вопроса. — Да и для кого — для остальных? Для жителей вашей деревни? Боюсь, велика вероятность, что меня захотят сжечь на костре.

— Нет, я не их имела в виду, — замахала на меня руками иллюзия. — Для тех, с кем ты дружила раньше. Неужели тебе не хочется дать о себе весточку? Сказать, что ты жива, что ты здесь?

— Нет.

Если и кому хотелось дать знать о себе, так только Мелоди. Но ведь она не удержится и расскажет всё как на духу инквизиторшам. А это чревато тем, что меня заберут, не дав выполнить обещаний, данных Вакефу. Сейчас лучше помалкивать, хоть и разрывает желание найти на перекрёстке миров Андроктонуса, и дать знать через него. Чем проще сделать шаг, тем труднее себя сдерживать. Меня останавливало лишь то, что я уже сделала достаточно глупостей, боюсь, эта мне так просто с рук не сойдет. И троицу Хильд бросать я тоже не имею права.

Наверное, слишком долго я молчала, глядя перед собой. Все три девушки выжидательно уставились на меня, ожидая пояснений. Конечно же, выворачивать свои замыслы я им не стала.

— Сейчас не время появляться там, где меня уже похоронили, — коротко сказала я. — Для начала мне нужно пристроить вас в добрые руки. Подозреваю, нам придётся некоторое время провести в столице Империи, Малуме. Пока меня никто не ищет, я могу сосредоточиться на цели.

— Но ведь тебя не могут обязать бросить всё и бежать выполнять свои прихоти? — спросила Первая.

Какие они всё-таки наивные. Тяжело им будет в этом мире, жаль, конечно. Но, возможно, девушки окажутся приспособленными: набьют себе четыре десятка болезненных шишек на лбу и станут в разы хитрее.

— Инквизиция от меня уже не отстанет. Есть у меня тело или нет, я теперь почти безраздельно принадлежу им. Видела бы ты, на что способны мои наставницы. Хотя… Я и сама видела далеко не всё.

— Они могущественны? — вступила в разговор Четвёртая.

— Очень, — подтвердила я. — При всем том, что они такие же пешки в чужой игре, как и я, вынужденные подчиняться чужой воле.

— Я бы хотела к ним под крыло, — мечтательно сказала Третья. — К ним сложно попасть?

— Ты даже близко не знаешь, насколько мерзкие эти люди, — отрезала я. Перед глазами сразу же встала пыточная камера, и профессор Юнг, ныне убирающий навоз за свиньями на бескрайних просторах инквизиторского снабжения. Он был жесток, и, вдобавок ко всему глубоко неправ в своих умозаключениях. Грёбаное чудовище.

— У них есть власть, — не сдавалась Третья.

— Получить власть не такая уж и сложная задача, — огрызнулась я. — Вот только зачем она тебе, когда ты сама из себя ничего не представляешь? Ни опыта, ни знаний, ни каких-нибудь железных ориентиров по жизни. Власть — не самоцель, а средство достижения.

— Тебе легко говорить, — вздохнула Четвертая. Видимо, она была такого же мнения, как и Третья. — А нам страшно. Поэтому мы стремимся под чужое покровительство.

— Логично, но не совсем правильно, — резюмировала я признание иллюзий. — Каков шанс попасть под чужое влияние, которое пойдёт только во вред? Инквизиция постоянно отправляет младших в качестве пушечного мяса. Беспомощных и глупых. Таких, как вы или я. Вы можете быть со мной не согласны, но я придерживаюсь мнения, что молодняк надо оберегать, они — основа будущего процветания, а эти ублюдки устраивают гонки на выживание.

— Но ведь ты же сама ушла в школу? Насколько я поняла по твоим рассказам, твоё учебное заведение ничем не отличается от службы в инквизиции, каждый год вас стравливают друг с другом.

— Да, — неохотно согласилась я. — Но и попала я туда не от большого ума. Мне нужны были знания, остальное меня мало волновало. На момент поступления я могла разорвать человека одними когтями и зубами, если вставал вопрос защиты себя. Поэтому было не так страшно. С одной стороны, я считаю поступление ошибкой. С другой — такой базы боевой магии нигде в Империи больше не преподают. Уверена: мирное время будет не всегда, а когда случится хаос, я буду к нему готова. Ну, а что касается самого существования — даже когда за окном будет умиротворяющий пейзаж, я после школы уже никогда не буду знать, что такое нужда.

— Тогда почему ты отговариваешь меня от службы в инквизиции, — нахмурилась Третья. — Ты сама выбрала путь силы, чем мы хуже?

— Вы не хуже, — поправила я неточную формулировку. — Вы — другие. Неужели так сложно понять? Почему Вакеф вам не вдолбил в голову, что основа викканства — это сеять вокруг добро и любовь. Не ощущаете такой потребности?

— Нет, — троица ответила хором.

— Я очень надеюсь, что дядюшка Вакеф ошибся, — выразила общую мысль Четвёртая. — Мне всегда хотелось подавлять именно силой, а не добром и любовью.

— Вы просто озлобились из-за обстоятельств. Но я учту, — решила я свернуть тему предназначения. — Когда мы доберёмся до Мей-Йильи, сможем день-другой побездельничать, просканирую вас на способности.

— Правда?! — встрепенулась Первая, которая в основном старалась помалкивать. Кажется, её эта тема волновала больше всего. — Ты обещаешь?

— Будто у меня есть выбор.

Первая зевнула, прикрывая рот ладонью. Под наш разговор она медленно-медленно моргала.

— Хильда, как насчёт поспать?

— Не рано ли? — заробела Первая.

— Нет. Прежде всего нам нужно довезти тебя, полумёртвая от усталости ты никому не нужна. Слезай с коня, — приказала я.

Первая натянула поводья, останавливая живой транспорт, и спрыгнула на землю. Я попросила девчонок подождать, а сама свернула с тропы вглубь леса. Метрах в двухстах обнаружилась довольно просторная, заброшенная нора. Повезло нам сегодня.

Поднялась вверх, чтобы убедиться: погони нет, вокруг ни единой живой души за исключением пугливых мелких зверьков да птиц. Хищники, видимо, в своё время ушли — ведь мы находились всё ещё на территории, где могли бродить охотники из деревни моей подопечной.