Кирстен измотана, на нервах, она в грязи, ей больно, ее окружат синие небеса и цветы. Красота вокруг нее не имеет никакого смысла.

― Я не понимаю, ― говорит она, ― почему здесь?

― А где еще? Твоя мать любила цветы, ― говорит он.

― Любила убивать цветы, более вероятно, ― отвечает она. ― Она убила все растения, которые у нас были.

― Ладно, ― уступает он, ― поправка: любила срезанные цветы. Я посылал ей цветы на день рождения каждый год. Лилии… ― он шмыгает носом, ― … были ее любимыми.

Кирстен помнит огромные цветочные композиции, появляющиеся каждый год. Она всегда считала, что они от отца, но теперь понимает, что это было бы совсем не в духе их отношений: в них не было ни капли романтики. Она не помнит, чтобы они даже прикасались друг к другу. Она не понимала, что держаться за руки для пары в порядке вещей, пока не увидела, как так делали чьи-то родители.

Когда прибывали букеты, ее отец жаловался на сенную лихорадку. Он выбрасывал цветы, как только хоть один лепесток становился коричневым: проверял их на этот предмет каждый день.

― Оно погребено под тем деревом, ― говорит он, показывая на леопардовое дерево в нескольких сотнях метров.

Кирстен и Сет берут по лопате и закидывают их на плечи. Они, должно быть, выглядят устрашающе в своей рваной одежде, с синяками на коже и запекшейся кровью.

― Ого, ― произносит Миллер, делая вид, что сдается. ― Посидите там, щеночки.

― Давайте займемся делом, ― говорит Сет. Солнце быстро садится.

― Серьезно, ― говорит Миллер. ― Мне нужно обыскать тебя, ковбой.

― Незачем, ― отвечает Сет, вытаскивая пистолет из кобуры. ― Я упакован. Итак?

― Ну, будь добр оставить это в машине, пожалуйста.

― Почему?

― Сынок, не обижайся, ― говорит он, упирая руки в бедра, гавайскую рубашку треплет ветер. ― Но я тебя не знаю и не могу тебе доверять. Пару недель назад любовь всей моей жизни была убита по причине, которую я никогда не пойму. Затем появляетесь вы двое в своей панк-одежде, говоря, что вы те люди, которых сказала мне ждать Кэрол. Я надеюсь на лучшее, но я не пойду на середину поля с кучкой незнакомцев с пистолетом. Я не вооружен. Я думаю, будет справедливо попросить тебя оставить свое оружие в машине.

Сет задумывается, а затем пожимает плечами.

― Справедливо.

Он подходит к багажнику, но Миллер останавливает его, кладя руку на теплый металл.

― Он сломан, ― говорит он. ― Не открывал его годами. Просто положи пистолет под подлокотник.

Он делает так, как просит Миллер, одаривая Кирстен быстрым вопросительным взглядом. Она едва заметно кивает. Они устремляются к дереву. Миллер идет следом.

― С какой стороны? ― кричит Кирстен из-под сени дерева.

― Там, где ты стоишь! ― кричит в ответ Миллер.

Близнецы начинают копать. Кирстен роет с помощью одной руки, но использует ногу, как рычаг. Адски больно. Земля тверда, как обожженная глина. Телефон Кеке пикает из-за предупреждения сахарного приложения. Код оранжевый: осталось три часа.

― Вы уверены? ― спрашивает Сет, вытирая лоб. ― Вы уверены, что оно здесь?

Они оба поднимают взгляд одновременно, им в лицо смотрит дуло его пистолета.

― Вы, бл*ть, шутите, ― произносит Кирстен.

― Мы те, кто мы есть, как мы уже сказали вам, ― говорит Сет. ― Мы хорошие ребята.

― Я знаю, ― отвечает он, ― продолжайте копать.

Они знают, что он имеет в виду для их могил.

Мужчина плотного телосложения, одетый в угольные джинсы и отполированные рабочие ботинки, выглядит совершенно неуместно в ярком и красивом «БейбиКо». Он стоит перед вращающимся стендом с кружками-непроливайками, проигрывающим детские песенки, в конце которых звучит натянутый смех. Он хочет, чтобы здесь было больше посетителей, чтобы он хотя бы попытался смешаться с толпой. Яркие товары на полках, кажется, выцветают перед его глазами. Это как ходить по городу-призраку в пастельных тонах.

Он превосходно выполняет свою работу, но это не его работа: это противоположность его работе. Если бы существовала полярная противоположность тому, в чем он хорош, то это бы было оно. Но он не тот, кто отказывается от работы.

Он хватает голубую силиконовую бутылочку с изображением хихикающего снеговика и бросает в корзину. Он надеется, что никто, кого он знает, не увидит его здесь. Это будет сложно объяснить. Еще одна причина, по которой он хотел сделать это онлайн, но Доктор сказал нет. Это срочно, сказал он, и он не хочет никаких бумажных следов. Перейдя к новому проходу, он подпрыгивает, когда «БейбиКо»-бот неожиданно появляется из-за угла. Бот настроен на клоунскую тематику: большие глаза, красный нос, гротескная, нарисованная улыбка. Униформа из ярких, конфликтующих цветов и хик-хик-хик смеха. Пугает до чертиков. Не удивительно, что этот магазин похож на кладбище.

― Поздравляю! ― выдает роботизированный шоп-ассистент. ― Могу я вас обнять?

― Если только хочешь, чтобы я сломал тебе руку, ― отвечает мужчина.

― Беременность такое особенное время. Вы и ваш ребенок заслуживаете самого лучшего!

Мужчина пытается обойти бота, но тот блокирует ему путь.

― Чем я могу вам помочь? ― спрашивает клоун, ярко светясь и продолжая жутко смеяться.

Мужчина издает рык.

― У нас отличные скидки на одноразовые подгузники! ― выкрикивает машина, оживляясь. ― Упаковка из сорока подгузников для новорожденных всего за 999 ранд! Покупайте две упаковки за тысячу семьдесят пять!

Мелодия атакует его слух.

Мужчина закатывает рукава, похрустывает костяшками пальцев. Разминает шею из стороны в сторону. Наслаждается быстрой фантазией, в которой ломает боту шею, повернув запястье, и тащит его тело в секцию плюшевых игрушек, чтобы позже оно напугало детишек.

Эта фантазия возбуждает его. Он глубоко вдыхает.

― Мне нужно…

Что ему нужно? Если бы он знал, он бы не стоял тут, как столб.

― Да? ― спрашивает бот, отчаянно желая помочь.

Мужчина понимает, что показал шрам на своей руке и опускает рукава обратно. Такому шраму не место в «БейбиКо».

― Мне нужен… стартовый набор. Для детей.

― Вы не могли бы это повторить, пожалуйста?

― Стартовый набор.

― Извините, я не понял.

― Все, что нужно, когда… ну знаете. Ждете.

― Вам нужно все? ― спрашивает бот. ― С этим я могу вам помочь!

Он разворачивается и начинает снимать товары с полок, сканируя штрих-коды на своей груди. Упаковка светящихся в темноте игрушек, зубное кольцо «Инста-Айс», саморегулирующее температуру одеяло. Одеяло для пеленания с пушистыми облаками и с узором из самолетов. «БейбиКо»-бот останавливается, его голова резко поворачивается, чтобы посмотреть на мужчину.

― Вам понадобится корзинка побольше.

― Подлая змея, ― ругается Кирстен, думая о двадцати шести годах лжи.

― Au contraire, ― отвечает Миллер. ― Я один из самых преданных членов проекта "Генезис". Родился в нем. Во мне нет ни капли предательской крови.

― Моя мать знала? ― спрашивает она.

Миллер выглядит так, будто собирается ответить, но затем качает головой.

― Все сложно.

Сет расставляет ноги, держа лопату, как меч.

― Не наглей, мальчишка, ― говорит Миллер. ― Копай.

― Пошел ты, ― хором произносят близнецы.

Пистолет поблескивает в свете заходящего солнца.

― Где пакет? ― спрашивает Кирстен.

Миллер похлопывает по карману.

― Ты никогда его не получишь, дорогуша. Все кончено.

Чтобы подкрепить свои слова, он расстегивает карман и вытаскивает пластиковый кошелек. Он открывает кошелек и вытаскивает то, что выглядит, как записная книжка, полная закладок и стикеров. Вокруг нее обмотан, как ретро-лента, шнурок от старомодного флеш-диска.