― Кевин? ― спрашивает он. Она шлепает его рукой, смеется, целует его. Он закрывает медальон и кладет обратно покоиться чуть выше ее ложбинки между грудями.

― Везучие кошечки, ― говорит он, подавляя желание произнести более пошлую фразу.

Она улыбается. Он думает: теперь ты в моих руках.

― Хотя, ― начинает она.

― М-м-м? ― бормочет он.

― Говоря о шпионах… Я уверена, что это ерунда… Я не хочу говорить этого… но, когда я просматривала отчеты по составу, просто ради интереса, ведь я пытаюсь узнать все, что только можно узнать о Водах… И я увидела, что в этом месяце "Гидра" производилась точно так же, как и в прошлом месяце. То есть, я не совсем разбираюсь в науке…

Сет приподнимает голову, ведя себя заинтересованно, но не слишком.

― Разве это не нормально?

Это как раз тот разговор, на который он надеялся.

― Я хочу сказать, процесс производства и должен же оставаться стабильным.

― Относительно стабильным, да, но эти отчеты просто копии друг друга! Как будто кто-то в лаборатории был слишком ленив, чтобы тестировать образцы, и просто копировал те же самые данные каждый месяц. То есть, если бы я была слишком ленива подготавливать отчет, я бы просто слегка меняла данные месяц от месяца.

― А другие?

― В "Тетис" и "Анахита" меньше образцов, меньше показаний, но их отчеты отличаются не намного. К примеру, магний в январе 3.13, в феврале 3.11. Это просто не имеет смысла.

― И в самом деле, странно, ― говорит Сет, поворачиваясь набок, чтобы посмотреть на нее, поглаживая ее живот.

― Я думаю, тебе лучше провести расследование.

Фиона усмехается.

― Да, верно, маленькая Фиона Боутс против мегапорпорации "Фонтус".

Рука Сета движется ниже, чтобы приласкать ее, и она перестает смеяться.

― Возможно, это ерунда.

Она вздыхает.

― Ошибка админа.

Она чувствует, как кровь отливает от ее головы: никаких больше разговоров сейчас.

― Да, ― соглашается Сет, ― возможно.

Он опускается ниже: она разводит ноги в стороны.

Может быть, она все проверит.

Привлекательная женщина с платиновыми волосами сидит на парковой лавочке на детской площадке в Чайнасити в Сэндтоне. По всему видно, что она состоятельная. Лазерный загар, одета в "SaSirro" с ног до головы, несколько сдержанных украшений из белого золота, гладкой лоб беззаботного человека, но это не то, что выдает ее достаток. Она наблюдает за несомненным символом статуса: своим сыном со светлыми волосами, собранными в хвостик, играющим в песочнице рядом с детской игровой площадкой. Он держит под мышкой грязного игрушечного серого зайца, а другой рукой строит песочный замок. Ребенок, очевидно, совсем не расстается с игрушкой.

Женщина с идеальным макияжем может выглядеть, как скучающая мать-домохозяйка, но на самом деле она на рабочем перерыве на обед. Каждый год она была лучшей в своем курсе в Стелленбосском университете и бегло говорила на двадцати шести языках к тому времени, как ей исполнился двадцать один год. Она не закончила степень: за восемь месяцев до окончания обучения ведущая юридическая фирма пообещала ей огромную зарплату и партнерство с двадцатью пятью процентами, и девушка приняла это предложение.

Она открывает сумочку, вытаскивает таблетку и закидывает ее в рот, запивая глотком "Анахита", произнося молчаливую молитву какой бы то ни было кампании, производящей "ТранИкс". Она должна знать название: ведь она может назвать столицу, валюту и политическое строение почти каждый страны в мире, но сегодня она не может вспомнить этикетку от капсул. Она задумывается, не перегорела ли она на работе: она, определенно, себя так ощущает.

Ее сын начинает робкий разговор с другим маленьким мальчиком в песочнице. Всегда обаяшка. У нее сжимается сердце: она любит его так сильно, каждый квадратный миллиметр его кожи, каждый светлый волосок, каждую идеальную косточку, она обожает этого ребенка. Запах его детской кожи. Его вихрящиеся волосы, которые будто лизнула корова. Она так мечтала о нем, задавалась вопросом, каким он будет в десять лет, шестнадцать, тридцать. Она никогда не думала, что сможет испытывать подобные чувства к другому человеку. Она росла, ощущая равнодушие к себе, чувствуя себя одинокой, ее родители винили в этом ее запредельный IQ, но, когда родился ее сын, этот грустный пузырь лопнул. Ее тревога и депрессия никуда не делись, но она получила тихие моменты радости, которые, как она думала, невозможны.

Довольная тем, что ее сын счастливо играет, она открывает свой контейнер с обедом. Эта молодая женщина зарабатывает в год четырнадцать миллионов ранд, но все ещё упаковывает себе обед каждый день. Сегодня это манго, салат из листьев перца и кориандра, стручки гороха с розовой солью марки "Мальдон", гусиное карпаччо и бутерброд с маком и капустой.

Она несколько раз откусывает от бутерброда, наслаждаясь текстурой дорогого мяса, покалыванием горчицы на языке. Вскоре ее гортань начинает слегка першить. Она пытается смочить горло слюной, но ощущение не проходит. Пытаясь оставаться спокойной, она открывает бутерброд и инспектирует содержимое, заверяя себя, что самолично приготовила сэндвич, что его никак нельзя было отравить, но зуд становится сильнее, распространяясь и на ее язык.

Она роняет бутерброд, у нее начинается гипервентиляция лёгких, она нажимает экстренную кнопку на своем медальоне. Кнопка отправляет запрос на вызов вертолета и отправку записей ее медицинской истории, включая ее сильную аллергию на арахис в ближайший госпиталь. Ее дыхательные пути перекрылись, она хватается за горло, отчаянно втягивая воздух. Она ищет свою "EpiPen", и, когда не может найти её, ищет соломинку, шариковую ручку, что угодно, что можно засунуть в горло, чтобы продолжить дышать, но ее руки трясутся слишком сильно, и она теряет контроль над пальцами.

Она встаёт, бросается вперёд, отчаянно машет, пытаясь привлечь внимание. Ее зрение становится пятнистым: искры и клубы дыма затемняют вид на ее сына. Она пытается позвать его, пытается позвать кого-нибудь на помощь, но уже поздно. С одной рукой, тянущейся к сыну, она оседает на коленях на траву, а затем, с посиневшим лицом, опрокидывается навзничь.

Тревожно звучит вскрик женщины, и ее окружают обеспокоенные незнакомцы. Вызвали скорую, реанимационная карета отправилась в путь, но женщина умерла в течение минуты. Светловолосого малыша не подпускают у матери, он не пинается и не кричит, как можно было бы ожидать, он онемел от шока.

Незнакомцы стоят в растерянности, опустив руки, не зная, что предпринять дальше. Просто ужасно. Какая трагедия. Они начинают мысленно сочинять истории, чтобы позже рассказать супругам и друзьям. Они думают, как корректно сообщить об этом в обновлении своих статусов в сети. Где же скорая? Им нужно позаботиться о детях, отправиться в другие места. Один из прохожих, крупный мужчина с рукой со шрамом, перестает искать пульс и уходит. Украдкой, он поглаживает мягкого набитого зайца, которого спрятал под курткой. Он забирает свою собаку, бигля, чей поводок привязал к качелям несколькими мгновениями ранее, и неторопливым шагом уходит. Вдалеке слышатся раскаты в небе: приближается вертолет. Формируя вступление е песне, начинающейся крутиться у него в голове. Он напевает… "Пинк Флойд"? И не оглядывается.

Фиона находится на пике, готовая сорваться вниз. Одной рукой она придерживает свои кудри, тяжело дышит, чувствует, как все ее мышцы сокращаются, замирают, а затем она падает. Она летит по воздуху, по теплому воздуху, через знойную воду, а затем приземляется, ее кровь превращается в сироп. Сет кончает вместе с ней, ловит воздух также, как и она, и держит ее, пока у нее не закончатся спазмы.