Он смеется.

Рот Кирстен наполняется слюной. Она пытается предупредить, но слишком поздно, и вскоре горячая рвота льется через пальцы ее стража, через ее нос, и она сгибается пополам.

Мужчина смотрит на нее в ужасе и пятится назад.

— Ты подцепила Бактерию.

— Нет, нет, — говорит она, качая головой, — я не больна, — и ее снова рвет.

Другой мужчина тоже делает быстрый шаг назад.

— Вы принесли злую магию в этот дом, — говорит он. Другие выглядят обеспокоенными, их пальцы танцуют на курках.

Кирстен злится. Она вытирает рот тыльной стороной ладони.

— Я принесла злую магию в этот дом? Вы в последнее время вообще смотрели в зеркало? От вас воняет смертью. Вы хотите содрать с нас шкуру, но говорите, что я принесла злую магию в ваш дом? Пошли вы нах*й!

Затем она поворачивается к другим:

— И вас всех тоже нах*й!

Они смотрят на нее и переглядываются друг с другом, не уверенные в том, что делать. Она сглатывает и опускает взгляд на мокрое пятно на полу.

— А сейчас я вымою руки, — рычит она, двигаясь к кухонной раковине, — только попытайтесь меня остановить.

Она находит твердый кусок мыла, чтобы натереть им руки. Кран оплевывает ее водой, а над ее головой гудят трубы. Как только ее руки снова чистые, она плещет воду на лицо и шею. Когда она делает несколько шагов назад в гостиную открытой планировки, никто не говорит ей ни слова. Она собирает набор и встает подальше от лужи блевотины на тонкий ковер, усеянный подпалинами от сигарет, надеясь, что ее не вырвет снова. Мужчина тоже моет свои руки.

— Послушайте, — говорит Сет, — меня прислал Роло. Он сказал, что мне стоит спросить Абеджайд.

— Роло тебя послал? — спрашивает лидер.

— Это первое, что бы я тебе сказал, если бы вы не набросились на нас.

— Дай мне свой телефон, — говорит он.

— У меня нет телефона, — отвечает Сет. — Я ношу панель.

— Умный, да? Тогда дай сюда свой планшет.

Сет передает ему свой «Тайл». Мужчина нажимает несколько кнопок, проверяет историю «бампов» на предмет сообщений от Роло, затем отдает планшет обратно Сету, делая другим знак опустить свое оружие, говорит что-то, вероятно, на местном диалекте, что Сет не улавливает. Агрессивный мужчина выглядит раздраженным, вероятно, от имени голодных гиен.

— Мне нужны патроны, и нам нужно что-то для нее, что-то, чем легко владеть.

— Мы не продаем револьверы для леди, — огрызается он.

— Тогда хорошо, что я не леди, — парирует Кирстен.

Он смотрит на нее, а затем снова смеется своим коротким, отрывистым смехом.

— Хорошо, — произносит он и кивает остальным. Сет ожидает, что те просто напечатают перед ними пистолеты, или у них уже есть напечатанные, но вместо этого двое мужчин передвигают кофейный столик к стене и отворачивают ковер в гостиной, под которым оказывается огромный люк. Тяжелая дверца из древесины поддается с трудом, внизу вперемешку обнаруживается целая куча оружия на любой вкус.

Не совсем оружейный магазин, больше похоже на схрон военных времен, думает Кирстен, старый тайник «Умконто ве сизве». Она почти что ожидает, что руку мужчины оторвет минной ловушкой, когда тот опускает туда руки. Он жестом показывает, чтобы ему бросили пистолет Сета: он ловит его одной рукой и изучает.

— «Z88»? — спрашивает он.

— Да, — отвечает Сет.

Мужчины находит нужные боеприпасы и передает наверх несколько коробок.

— Еще, — просит Сет.

Он передает еще две.

— Еще одну.

Мужчина пожимает плечами и передает еще одну.

— Тебе надо победить целую армию? — спрашивает он, отчего другие парни усмехаются.

— Может и придется, — отвечает Сет на полном серьезе.

— А для тебя? — спрашивает он, смотря на Кирстен.

— У вас есть компактный полуавтомат? — спрашивает Сет, — например, «CS45» или что-то в этом роде?

Мужчина качает головой. Он начинает рыться в груде оружия, чтобы подыскать что-нибудь подходящее.

— Дай ей АК, — советует один из них, и другие снова усмехаются.

— Что насчет этого? Тебе он нравится? — спрашивает он, показывая ей большой серебряный револьвер Ругер. Она хмурится при виде него.

— Он работает? — спрашивает она.

— Работает, — говорит он.

— Тогда нравится.

— Мы продаем только работающие пушки, — говорит он, передавая ей патроны. — Мы как… как же это называется? За постоянных клиентов.

— Мы так и поняли, — бормочет Сет.

— Абеджайд хорошо запоминает лица, — произносит один из мужчин. Кирстен считает, что это его способ сказать, что их следующая покупка пройдет более гладко, но затем другой зловеще добавляет: — Никогда никого не забывает, — эта фраза звучит самой настоящей угрозой.

— Что это за штуки? — она указывает в сторону того, что выглядит, как бывшие в использовании губные помады.

— Тебе они не понадобятся, — говорит он, — они для леди.

Он берет одну в руки, снимает колпачок и делает вид, что красит губы, проводя широкий круг вокруг рта. Надувает губы и хлопает ресницами. На заднем фоне раздаются смешки.

— Это волшебные палочки, — говорит он. — Ты не знала, что здесь мы творим магию?

— Как это работает? — спрашивает она.

— Пошли со мной, — говорит лидер, — я тебе покажу.

Она уже жалеет, что спросила, она не хочет идти с ним, не хочет знать.

— Пошли, — приказывает он, и она подчиняется. Сет идет следом за ней. Они идут по коридору в другую комнату с потрескавшейся задней дверью. Он открывает дверь, и они видят светящиеся глаза, смотрящие на них в ответ (Неоновый Зеленый). Автоматически зажигается свет снаружи, раздается громкий смех и тявканье. Пять, шесть, семь зверей бродят по травянистой земле, царапая ее и нюхая, выкатив розовые языки.

— Святой Аид, — выдыхает Сет. — Они не шутили насчет гиен.

Животные издают смеющиеся звуки. Абеджайд называет одну из них по имени: взрослую самку с глазами животного, побывавшего на войне, которая перемещается прыжками. Он свистит: в ответ раздается шесть голосов на высокой ноте, и она выходит вперед. Ребра выступают на ее боках: вероятно, она надеется, что ее покормят. У Кирстен сжимается желудок.

Абеджайж наставляет волшебную палочку на животное и нажимает кнопку, посылая длинный голубой электрический луч в сторону ее тела, отчего она, как в замедленной съемке, подскакивает в воздух и с удивленным взвизгом падает вниз на песчаную землю, где остается лежать без движения. Другие гиены паникуют и пытаются сбежать, но они находятся в замкнутом пространстве и отскакивают от садовой изгороди, ни на минуту не переставая визжать. Мужчина смеется, а Кирстен снова становится дурно.

— Видишь? — спрашивает он. — Я же сказал тебе, работает.

Животное лежит на земле и подергивается.

— Ты убил ее? — спрашивает она. — Она мертва?

— Не, — отвечает он, — она крепкая. Живучая. Как и ты.

Они берут пистолеты, патроны и помаду-тазер, платят наличными: толстой бобиной банкнот по 500 ранд. Это все деньги, которые есть у Сета, и они трижды покрывают стоимость оружия. Они проверяют тощий кошелек Кирстен и выгребают все ее деньги тоже. Никто не благодарит. В конце концов, это скорее похоже на вымогательство, чем на бизнес-транзакцию.

Они пробыли в доме не больше часа, но по ощущениям несколько дней. Они выходят из дома. Обходят стороной бешеную обезьяну и сбегают вниз по ступеням, оба глубоко вдыхают грязный воздух. Тепло, Кирстен отдает Сету его толстовку, укладывает свой новый пистолет и тазер в сумку. У нее ноет рука, но адреналин в крови притупляет боль.

По пути назад улицы кажутся тише: большая часть рыночных прилавков свернули работу и переехали на другое место, как будто их и не существовало. Какое-то время они не могут найти машину, оба думают о худшем, но затем находят ее, выглядящую брошенной, на дороге, на которой они вроде бы не парковались.

Они совершают беглый осмотр: все четыре колеса на месте, двигатель и аккумулятор, кажется, тоже, а под машиной нет лужи тормозной жидкости. Кирстен открывает сломанный набор и находит единственную ампулу инсулина, пережившую нападение. Она показывает ее Сету, целует ее, а затем осторожно опускает в карман.