— Или же надо расправиться с одними, а потом бороться за право выхода со вторыми… — пожала плечами я.

— Бенисио-Витор! — вдруг воскликнул Мигель, — Это же наши четверокурсники! Так, предлагаю не дожидаться, пока они достроят крепость — идти сейчас к эроимцам, выводить их из Игры, а потом…

Он замолчал. И вместо него заговорил Даниель, хрипло и как-то безнадежно.

— Они и не собираются строить крепость. И они… не могли сориентироваться так быстро, если бы попали сюда случайно.

Это была правда. Пятерка из нашей академии — академии, в которой так просто было внушить кому нужно что нужно — расчетливыми и точными движениями бежала в сторону студентов Эроима.

Мы переглянулись, понимая, что это означает.

И сорвались с места, впятером.

Не знаю, как это выглядело для эроимцев. Возможно, они опешили и предположили некий сговор… совсем не тот, который был на самом деле. Я видела, что они спешно достраивают какие-то грани и препятствия, но также видела с помощью магического зрения и другое. Пятерка Бенисио-Витора не экономила осколки. И они не были настолько же выдохшимися, как и другие. Они раскручивали вокруг себя настолько сложные и мощные заклинания, что те могли получиться лишь с помощью сильных артефактов, которые при желании можно было пронести под видом защитных…

Не знаю, что подумали зрители — мне сложно было представить, что они вообще хоть что-то видели в подробностях. Трибуны располагались на точках входа и возле Арены, за остальными участками все следили постольку поскольку. Магистры же ждали сигналов защиты или колец перемещения. И если кто и обратил внимание на возникшие странности, то вряд ли забеспокоился бы.

Не знаю, что вообще следовало думать в такой ситуации… Но знаю — ни четверокурсники, ни эроимцы не ожидали того, что, добежав чуть быстрее до чужих укреплений, мы развернемся спиной к нашим названным врагам и выставим один общий щит против тех, с кем вместе учились.

Щит, который разлетится на грани под одним самым мощным ударом, при другом раскладе уничтожившем бы жизни.

Мы едва успели.

На несколько мгновений все замерло. Время, осколки, люди. Я видела растерянность в глазах парней, с которыми мы провели столько времени вместе в одних стенах. Растерянность пополам с фанатичной решимостью — они уже не могли избавиться от задания, что жгло их изнутри. Я видела тонкие блестящие щупальца с темными кончиками, тянущимися от их макушек… сколько же времени подвергались они внушению? Ведь вмешательство такого уровня должно было быть планомерным, едва ли не ежедневным… И я понимала, что вот прямо сейчас мне придется бить по тем, кто должен стоять со мной плечом к плечу.

Кто-то прикасается к моей руке.

Вздрагиваю и смотрю вбок.

Бледная — больше от переживаний — девушка с черными волосами кивает мне и до крови прикусывает сухие губы, глядя на нашего… общего противника.

Я чувствую, что на глаза наворачиваются слезы. Но распрямляюсь и первая выпускаю бумеранг на магической нити…

Это был быстрый и жестокий бой.

Пятерке с младшего курса было не выстоять среди самых сильных магов, вдвое превышающих их по численности. И совсем короткое время спустя мы уже «спеленали» их гибкими хватами, а потом, не глядя в глаза ошалевшим парням, дернули за кольца каждого.

Плевать уже что зачтут, а что нет… И сколько баллов снимут в нашем рейтинге.

— Нам тоже надо выйти из Игры, — я спокойно посмотрела на остальных. Объяснений они не требовали — не время.

— Скажи… опасность грозила только нам? — спросил меня самый высокий из эроимцев, скорее всего капитан.

— Возможно и нет, — ответил за меня Даниель.

— Значит мы не имеем права выйти.

В это время земля возле нас будто провалилась, и в провале показался гладкий лаз…

— Думаю, это выход… Для двух команд, — твердо сказал Даниель.

Мы и правда сумели выйти одновременно — видимо, в том была изначальная задумка магистров, чтобы только одна команда не успела двинуться дальше. А если и прошла — то позже.

Мы же выбрались через подземный ледяной ход с обратной стороны гор… И оказались очень близко к Арене. Настолько близко, что, фактически, потратили всего пять минут, чтобы разгадать несколько несложных загадок и попасть на мощеную дорогу, ведущую к каменной арке, за которой угадывалось круглое поле.

Переглянулись…Стоило ли туда идти? Но в этот момент, наперерез нам, через огненные всполохи и перекати-шары из жалящей лавы вперед бросилась еще одна пятерка…

Эроимцы.

Радостно орущие, потому что они первые — первые! — достигали Арены.

— Стойте! — завопили мы, но они нас не услышали.

А может и слышали, но решили, что это просто какая-то коварная задумка соперников… Пятерка в изрядно потрепанных костюмах припустила еще быстрее, и нам не оставалось ничего иного, как побежать за ними.

На Арену мы влетели почти одновременно. И тут же каменная кладка с грохотом начала перестраиваться, а на трибунах, которых я не видела из-за магического марева, взревели зрители.

Пожалуй, впервые мне сделалось настолько страшно.

От дурного предчувствия, что мы все здесь можем погибнуть, пока нам будут восторженно аплодировать, принимая происходящее за Игру. Я беспомощно повернулась к Даниелю, а он… на короткие секунды прижался губами к моим губам, прикрывая глаза.

А потом отстранился.

Вопреки общим представлениям, на Арене не обязательно должно было оказаться пять команд. Просто в процессе Игры все самые сильные пятерки двигались примерно с одной скоростью. И потому с момента, как первая команда появлялась на Арене до момента, как круг оказывался замкнут, сюда действительно попадали еще четыре.

Большее количество не допускала сама Арена. Как не позволяла и выйти уже попавшим на нее.

Я вздрогнула, когда раздался свист, и сверху, почти на невидимых крыльях кто-то слетел…

И расслабилась.

Южане. Четвертые. Если больше никто не успеет, то мы можем…

Последние камни уже почти вошли в резьбу, когда к нам, перепрыгивая через крошащиеся мостики, с совсем уж неожиданной стороны попало еще пятеро магов.

И тут же раздался глухой удар и круг замкнуло. А вслед за этим над Ареной зазвенел защитный купол.

— Питер? — я не могла поверить своим глазам. — Пи-ит! Как это возможно?!

Там действительно был мой брат. А рядом с ним — Габриель. И несколько совершенно незнакомых людей… Я бросилась к нему, схватила за плечи и горячечно заговорила:

— Питер, это победа! На Арене все свои… все! Мы можем что угодно — разыграть представление, или просто отказаться сражаться! Даже южане за нас — я навещала их сегодня утром, ты же помнишь, я знаю их ритуалы, они согласились помочь…

— Ничего не получится… — брат перебил меня. Он выглядел изможденным. В воспаленных глазах — боль. И эта боль заставила меня отшатнуться.

— Ты что-то знаешь? — жестко спросил Даниель. Вокруг нас уже собрались все. Эроимцы, с которыми мы встретились в ледяном круге что-то втолковывали своим собратьям, южане просто выжидали — я успела их предупредить сегодня и, похоже, не зря. Они успели за нами. И мы замерли в ожидании вердикта Питера-Дамиена.

В том, что это будет вердикт, мы уже не сомневались. Потому что никто не стал бы рисковать ради ерунды.

— Борьбы между нами не будет. И не потому, что мы не договоримся. Я узнал о большей опасност — поспешил предупредить. Или хотя бы… быть рядом с тобой. С вами.

— Но как ты попал сюда? Ведь доступа извне нет… даже если бы не периметр, магистры должны были тебя остановить…

— Магистры заняты сейчас другим. А нам… нам предстоит вот это.

Мы все резко повернулись на новый звук.

Посреди Арены вспухал пузырь самого мерзкого вида. Как-будто земля превратилась в кожу чудовищного великана, а из растянутого колышущегося нарыва на нас должна была хлынуть…

— Это не иллюзия? — прошептал кто-то из девушек.

— Нет.

— Но купол? Кольцо? — спросила я в отчаянии.

— Бесполезно.