Ричард же был подавленным и несколько дней сторонился своего телохранителя. И даже коротенькая суетливая церемония с объявлением победителей не воодушевила юношу. Лита и не знала, что молодые люди способны так переживать. На ее родном Вирите королей и принцев с малолетства учили умению отказываться от душевной боли. Потерь в ее диком крае много, и, если из-за каждой лить слезы, можно сойти с ума. А брат Ричарда был жив, хоть и в облике дракона. Но тот никогда его не знал, так к чему эти страдания?

В другой ситуации Лита забыла бы о своем любопытстве, но робкая слепая влюбленность не позволила пренебречь им. Однако рискнула спросить только в начале последнего зимнего месяца — Примиса. Повод для неудобного разговора она нашла довольно быстро.

За пределами общежитий и аудиторий крепли колючие морозы, но это не помешало ректору подписать указ о дополнительной практике первокурсников. Студентам раздали костюмы, названные лыжными, и велели демонстрировать стихийную магию. Магический огонь гасился только магической водой, поэтому обильный снег не пугал непокорную рыжую стихию. Валенсия, Нильсен и Бланка дружно сетовали, что готовы обменять один день пракики на неделю лекций. Любых. Даже по телепортации, которую преподавал профессор Серхио Риверра.

Отчасти Лита была согласна с подругами, но у королевских телохранителей нет права на жалобы. Помалкивал и Ричард, но, кажется, его перестало волновать случившееся в драконьем логове.

— Вы боитесь меня, Ваше Величество? — задала она ему вопрос одним из серых холодных вечеров. Они, уставшие от изнурительных поздних занятий, плелись от огражденного железной оградой тренировочного дворика, ко входу в общежитие. Поднялась метель, студенты, ворча и ежась от пронизывающего холода, пробирались сквозь непогоду, нагнувшись вперед. — Мне показалось, вы меня избегаете.

После недолгого размышления Ричарл дал ей спокойный и веский ответ:

— Бояться мне надо не тебя, Мейт, а того, кто управляет Эниратом. Но мне хочется быть смелым.

— Понимаю, — отозвалась девушка прохладным голосом и с вежливой улыбкой.

— Не понимаешь. Но спасибо за сочувствие.

Ричард с усилием открыл одну из тяжелых железных дверей и придержал, позволив телохранителю войти первым. Одарив его благодарным взглядом, Лита проскользнула вперед и очутилась среди спасительного прекрасного тепла. После мороза закололо щеки, но это настолько кратковременная мелочь, что не стоит ее королевского внимания. А вот то, что Ричард задумчиво смотрит на нее, сузив серые глаза, уже интересный момент.

Любовь часто играет с юными девушками злую шутку. Даже если те образованы и умны, это не обещает полную свободу от коварного мужского обаяния. Себя Лита дурочкой считать не хотела, но предпочитала правду — она почти поддалась на волшебство этого доброго светлого взгляда.

А убеждать его в том, что прекрасно понимает всей душой, опасно. Для неопытной шпионки опасно все. Чувства не должны вырываться из-под контроля.

— Расскажи мне, Мейт, — насмешливый прохладный голос стал на редкость теплым и мягким. — Расскажи о поединке в пещере драконов.

Она скромно улыбнулась в ответ — как подобает милой девушке, но ни в коем случае не верному слуге. Как принцессе, придется простит себе эту маленькую вольность.

— Вам необязательно знать об этом, — подпустила шпильку Лита, как, наверное, сделала бы Мейта. Или нет? Прошло время, а сестра, уплывшая в раскаленный мрак сразу после боя, так и не послала вестей о себе.

— Мне — нет, — слишком быстро и добродушно согласился Ричард, но его серые глаза потемнели на миг. — А вот моему отцу станет любопытно, как слабый мальчишка без роду и племени одержал победу над драконом.

Лита вздрогнула от неожиданности, сердце пропустило удар. Жестокие и тихие слова подействовали сильнее крика.

— Что?..

— Буду прям и краток, — голос императорского сынка внезапно наполнился незнакомым колючим холодом. — Я тоже хочу это знать. Что ты скрываешь, Мейт Брен? Не самозванец ли ты?

С каждым последующим словом он приближался к девушке все ближе, скрестив на груди руки и сведя темные брови. Пятиться Лите не хотелось, однако пришлось, пока она не уперлась спиной в стену. В Ричарде соединились кровь неверной королевы Дартонии и кровь императора Энирата. Каждый из его родителей был довольно-таки опасным и влиятельным, а их общий сын — вовсе не добрым и спокойным юношей, которого Лита хотела видеть.

Возможно он дорастет до императора-тирана, но к тому моменту Лита уже будет далеко отсюда. Или мертвой. При мысли о смерти ее сердце неистово заколотилось, к щекам прилила кровь.

— Я — маг Огня, — ответила она просто и звонко, не отводя глаз от хмурого лица Ричарда. — Нас много в Арданской галактике, как и прочих стихийников.

— Виританский студент по обмену мог быть только дворянином, — потемневшие глаза стали льдисто-светлыми от гнева — удивительно, как быстро и неистово меняется его настроение! — Особенно стихийный маг. Я знаю, что простолюдины не рождаются колдунами на Вирите.

— Ваши знания сомнительны, — обронила Лита хриплым от волнения голосом.

Вжимаясь спиной в твердую стену из холодного камня, Лита стояла и беспомощно смотрела на Ричарда. На его лице застыло злое сомнение, очевидно юноша понимал, что его держат в дураках, но не хотел разочароваться в том, кого считал другом. Мейт Брен спас его от наемного убийцы и от дракона, разве такие прекрасные люди могут быть шпионами или изменниками?

Именно такого влияния и добивалась Лита. Она служила несколько лет при императрице, и этого оказалось достаточно для умения распознавать придворные интриги. Жаль, что самой Лите интриговать приходилось впервые, и она боялась, что скверно справляется с этим.

— Я отрубил голову дракону, — сказала она спокойно и веско, взяв себя в руки и не разрывая зрительный контакт. — Я опасен. На месте вашего врага я бы легко воткнул в вас нож, когда вы так сладко спите.

Льдистые глаза снова стали теплыми и живыми. Лита вздохнула с облегчением, наблюдая, как Ричард медленно отступает и отворачивается. Она одержала новую победу, а собеседник даже не вспомнил, что неоднократно рассказывал ей о внутренней и внешней политике Энирата. С таким понятием, как шпионаж, его не успели познакомить, зато Лита в выигрыше.

— Прости, Мейт, — голос Винтера звучал низко, глухо и печально. — Я подозрительный дурак.

— Это оправданно, Ваше Величество, — толика грубой лести не повредит. — Однажды недоверие спасет вам жизнь.

Как и следовало ожидать, гордец обрадовался хвалебной речи и умерил свой пыл. Слава Богам!

Странный мучительный разговор закончился ничем, но у девушки отлегло от сердца, и она смогла спокойно спать ближайшие ночи. Ровно до двадцатого Примиса, когда в самый разгар лекции по телепортации в аудиторию заглянул взволнованный слуга в сбитой набок красной кепи.

Скучнейшая лекция по истории волшебной телепортации прервалась. Многие студенты мигом забыли о теориях первооткрывателей перемещения и с любопытством оглянулись на визитера. Лита присоединилась к ним, и даже Ричард повернулся назад. Стоило слуге заговорить, в глазах юноши знакомо сверкнули ледяные искры.

— Простите, господин профессор Риверра… — испуганно прошептал слуга, опустив голову — видимо уже имел дело с этим злобным скандалистом. — В Ирамант прибыл господин маг Времени и Пространства… — тут бедолага захлебнулся словами и притих.

— Так… — голос Риверра привычно не предвещал ничего хорошего. — Продолжайте.

— Он представился виритянином Ламонтом… — совсем жалким и несчастным голосом закончил слуга. — Пожелал видеть первокурсника Мейта Брена.

— Замечательно, — процедил Риверра, с ненавистью посмотрев на обугленный стол, недавно подожженный Литой. — Идите, Брен. Виритянская нечисть тянется друг к другу.

Вспыхнув, Лита вскочила, отвесила преподавателю короткий поклон и быстрым шагом оставила помещение. Кажется, Ричард успел послать ей сочувствующий взгляд, но могло и показаться. От волнения у Литы пересохло во рту, и пока она семенила за притихшим слугой, в разгоряченной голове метались тревожные мысли. Почему Ламонт прибыл именно сейчас, в учебное время? Терзаемая дурными мыслями и тревожным предчувствием Лита обогнала слугу, бегом спустилась по лестнице и почти влетела в комнату для посетителей.