Родное Подмосковье
Не знает Кэри Гранта
Сиамка Холи-Молли
В предчуствии инфаркта
Киношники и критики
Маньячат в разных залах.
Два мира, две политики, —
Ты правильно сказала,
Что НИКАКОГО ИНТЕРНЕТА НЕТ
Не будет комплимента
Ни Сцилле, ни Харибде
Ко мне идут два мента —
Быки в моей корриде
В шинелях цвета пыли,
Совсем не виртуальны
Но место им в могиле
Под кроной нашей пальмы,
Где НИКАКОГО ИНТЕРНЕТА НЕТ
Нету никакого интернета
Только кровоток по венам лета
Только замок солнца на ладони
У моей расчувствованной сони
Замок солнца – верная примета
НЕТУ НИКАКОГО ИНТЕРНЕТА
Среди пустого вельда,
Кишащего мышами,
Сидит сиамка Зельда
И хлопает ушами.
Сидит сиамка Зельда
Среди пустого вельда
Даёшь стакан портвейна
Для рыцаря из Эльда,
Где НИКАКОГО ИНТЕРНЕТА НЕТ
Взяв плату материнскую,
Доедете до Минска
И живо там запишете
Два очень жёстких диска
Компьютеры устали
И ждут, когда же вирус!
А мы сперва бухали,
А после отрубились
И НИКАКОГО ИНТЕРНЕТА НЕТ
Нету никакого интернета
Только кровоток по венам лета
Только замок солнца на ладони
У моей расчувствованной сони
Замок солнца на ладони лета
НЕТУ НИКАКОГО ИНТЕРНЕТА
Только замок солнца на ладони…
Мудрость пришла внезапно
Стрелою в фамильный герб
Каплей портвейна «Анапа»
На отмель, где видели нерп.
Весело вьётся дорога —
Да прямиком в Шангри-Ла
Армия Господа Бога
Дезертировала.
Браунинг вложен в руку
Руку сожми в кулак
И в шерсть вплетай лженауку,
Сверстник мой, волколак,
Чтоб покатились росы
По шкале до нуля
Космос – всего лишь проза
Поэзия – вот Земля
Ночь завершилась трэшем
Трэш обернулся китчем.
Мир по определению не трагичен…
Бросишь, бывало, кубик —
Выпадет ничего.
Сыграем в «любит-не любит»
Под солнцем, знаешь кого
Снег на ладони тает,
Как воск от лица огня.
Catland`а не бывает
Для молодых ребят
Catland бывает вомбатам,
Опоссумам, хоть мышам
А здесь расщепляет атом
Коробок гашиша.
Здесь, если двери в пещеру —
«Банзай» не всегда «Сезам»,
И полудурок Щера
Не находит своих Сюзанн
Детектор лжи очень точен, —
Сказал вдребадан пьяный мичман.
Мир по определению не трагичен…
Трусов рождала планета
Морлоков плодил Герберт Веллс.
Дверь открывается в лето
По технологии «Стелс».
Как не понять таксистам
Вагонеток, ушедших в Мальмстрем,
Вот так и горит рашн-резистанс
В пламени теорем.
Время сметает башни
Андромед и Кассиопей
День завтра станет вчерашним,
А еще говорят: «Не пей!»
В южных широтах льдины
Пропоют последнее «мурк»
Перекрести своё имя
Перед входом в Рулетенбург
Обездолен не очень
Но зато сполна обезличен —
Мир по определению не трагичен…
Стая сильна
Недобитым – хана
Всех добивает она
Каждая нация
Есть интонация
Жизнь абсолютно одна.
Сверкает планета Нета боками из зла и злата
И в каждом моём моменте секунды – те же стигматы
Стальные канаты нервов уходят в меридианы
И лапы хвойных деревьев роняют свои медианы
Когда умирают боги, о них остаётся память
Когда умирают люди, они часто дохнут, как твари
Когда умирают звери, их тени сходятся в крестик
Когда умирает верность, то любой вариант уместен
Расплывчатые пейзажи моих непонятных улиц
Мы жили. Однажды даже на краю рассвета проснулись
Спросите чьё-либо мнение: на что это было похоже?
Вербное воскресенье и заброшенный храм в Камбодже.
Ну а здесь в ледниковой зоне, где не слышно звёздной подсказки
Не выглядит моветоном смешать основные краски
Клумбы, могилы, клубы, несброшенные одежды…
И кровь растворяет кубик, кубик моей надежды
Вот так всё и происходило на одной из мельчайших родин —
Любимый герой – Годзилла, любимое слово – «Сходим!»
Глоток Земфиры там… «Лидии»… И опять прибиваться к стае
Планета Нета не видит. Не чувствует и не знает
Рок-группа составит райдер. В гитару воткнётся штекер
Пойдёт в лабаз гастарбайтер. Его прикончит streikbrecher
Уснёт над тобою Космос. И в мангровой роще панда
Сопит антрацитовым носом, теряя след Чайлд-Роланда
Смотри – черепаха, панцирь горой
Несёт на себе весь шар земной
Движется медленно, тихо ползёт
Всех нас знает наперечёт
На панцире правды несёт тяжкий груз
Там долг и любовь заключили союз
Она любит реки, фьорды, моря
И даже такого парня, как я…
И ещё раз: вот вам аллеи, растерянные в дороге,
Где, от ненависти стекленея – шли мои носороги
Шли мои крестоносцы, теряя копья и шлемы
Мир решит все вопросы, оставив одни лишь проблемы
Огненный остров Коньково и ни одного силуэта
Клёво? Конечно, клёво! И я всем благодарен за это.
Одна посреди зоопарка…
Один на фоне зверинца…
Вторая и третья арка, перерезанные границей…
