«Красные глаза на белом фоне…» Красные глаза на белом фоне Светом опалённого лица. Bloody Mary, только в алкоголе Не найти ни драйва, ни свинца Шапка цвета шапки-невидимки И спартанский шарф колора «беж» В голосе звенят такие льдинки, Будто отправляют за рубеж Усики, пролезшие сквозь кожу Нижней оттопыренной губы И причёска, как клинки без ножен Или трактор, вставший на дыбы Не забыть упомянуть про брови, Словно у цыплёнка табака Кинопробы не нужны. Для роли Подойдут и впалые бока И глазницы – две размытых ямы И дрожанье нервов и кистей Может, я пришелец с Фудзиямы, Что заброшен в мир без новостей? «Мы строили лодку, ладью под названьем «Награда»…» Мы строили лодку, ладью под названьем «Награда» А вышла машина, несущая нас прямо вспять И пусть наша смерть не осталась этому рада Но всё приходилось пройти опять и опять Сперва детский сад, инкубатор для короткостриженных Потом и учёха, где чувства шлифует станок Ряды строевой, толпы бритых и жизнью взмурыженных — Тебе повезло, что вернулся не одноног Потом сделан выбор, лишь по настоянию предков Не тех, что макаки, а тех, что papan и maman Скамья института разрушила нервные клетки А в голову с Марса спустился багровый туман Тебе надо думать, кем стать. Если прёшь по специальности Рискуешь до пенсии попросту не дотянуть А если повёлся на лавры своей гениальности, То мавры едва ли оценят подобную круть И вот ты сидишь – одинок, насторожен и холоден Восход за спиной. Впереди стекленеет закат Фигуры не тонут в багрянце – Джейн, Салли и Холден Мартышка и оптика. Элвис и виноград. Сеульский расклад В небе, розовом от испуга, слышно пение комаров Полисмены стреляли друг друга, позабыв про своих воров И какой-то усталый школьник с азиатским именем Ким Рассмотрев из окна эту бойню, произнёс: «Я стану таким! Коррумпированным, продажным, тем, по ком рыдает тюрьма Или наоборот – отважным, как Джон Уэйн, сошедший с ума И неважно – Харви я Кейтель или сельский коп-дурачок, Лишь бы был на груди и берете полицейский крутой значок Пистолет – обязательно Magnum, и к нему ещё кобура И, конечно, честь и отвага, ну и вся другая мура Я, как только закончу школу, ухмыльнусь, словно хитрый лис И наслушавшись рок-н-ролла, поступлю на службу в Police!» Так наш будущий Грязный Гарри отправляется в свой пятый класс, Где одни узкоглазые хари тех детей, кто здесь и сейчас. У кого никакого фьючер. Те не думают, падлы, о нём Пьяный сиюминутный кучер их везёт сегодняшним днём, Где учительница-злодейка вызывает парня к доске И наш будущий сыск-ищейка тупо чертит мелом в тоске Не квадраты и не медианы, не прямую или пунктир А призыв выжигать напалмом весь сеульский преступный мир Класс, понятно, слегка балдеет. У кого-то отец бандит, Ну а кто-то сам уже в деле, и за ним местный коп следит, Пожилой и подслеповатый. Как ему уследить за всем, Если кроме кровавой расплаты, нет у юношей прочих тем?.. На ковре у директора школы наш герой произносит речь: «Пейте залпом свою кока-колу. Моё имя – Карающий меч Моё имя – судебное сито. Моё имя – тугая петля В ход пойдут сначала бандиты, а потом и учителя» Чтоб слова не расстались с делом, он берёт со стола дырокол И директора грузное тело утыкается мордой в пол. Брызги крови на жёлтых стенах. Новогоднее конфетти… И последний предсмертный шёпот: «Надоело жить взаперти!» Ким не лез в молодёжные банды, сотрясавшие весь Сеул Он похож был на малую панду и не слышал хит «Есаул» Пристрелить коня или крысу у него б не поднялась рука Но директора, директрису? Им любой сказал бы: «Пока!» Потому что хуже бандита нас воспитывающий педагог Ты приходишь живым подсолнухом, а уходишь словно Ван Гог Рисовал тебя, от абсента в абстиненцию тихо впав… В общем, слава корейскому пацану, он опять оказался прав! «Ты спросишь меня, где мои ордена…» Ты спросишь меня, где мои ордена — Они на самом виду Они под кожей, где конькобежицей Кровь струится по льду Там, где у всех лишь алые сгустки, Рифы красной реки У меня горят медали за Вудсток, Поставивший мир на коньки Словно зверинец рождественских ёлок Ордена триффида и льва И если дрогнет сердце, то каждый осколок Даст им свои слова. «Я курил табак. Сигареты «West», город Гамбург, без дураков…» Я курил табак. Сигареты «West», город Гамбург, без дураков И меня так и звали: «Мистер Уэст в государстве большевиков» Пачка красного цвета. И, значит, RAF очевидно недалеко «Вот моя творческая мастерская», – сказал бы Молодняков Но потом я принялся за «GAULOISES», да поддержит меня Гейнсбур, Тоже красный, ибо он пил не квас и щеками сделался бур Марсельеза играла в его обработке. Каждый выкуренный затяг Больше не был комом и кашлем в глотке, а порхал-трепетал как флаг Сигареты «Лайка» с собачьей мордой, и с таким же оскалом «Друг» Прочно канули в Лету. Их не воспел ни Высоцкий, ни Michael Kroog. А фигура кота на табачной пачке? Не встречал я такой дизайн, Чтобы только глянул – и сразу lion. Сразу iron lion from Zion. Говорят, что в Актюбинске лепят барсов и на пачку от сигарет, И на «Сникерс», и на батончик «Марса», на любой трамвайный билет Эту фишку с барсами денег взамен ловко выдумал Назар-Бай Все ликуют. И против только Ермен, но мы скажем ему: «Good Bye». |
