Такая сладкая, такая нежная, своевольная… «Да, очень своевольная, тебе такую не одолеть», – усмехался внутренний голос Аавилла, и тот только сильнее прижимал к себе Делайлу, которая пыталась вырваться и чуть не задохнулась, когда ощутила, как ее резко обхватили еще мощнее. Испуганный трепет прошелся по спине, кровь ударяла в мозг каждые несколько секунд, ее сердце угрожающе замирало. И тогда Стоунер отстранился от нее так неожиданно, что та даже вздрогнула, испугавшись возможности новых трюков. Бесконечный миг они смотрели друг на друга и безмолвно спрашивали создателя, что же сейчас происходит, но не получили ответа.

Аавилл, растрепанный, разгневанный, страстный, заглянул в ее серые глаза ненавидящим взором, и, поймав ее взгляд, снова прижался к ее губам, которые в этот раз раскрылись от неожиданности. Делайла прерывисто выдохнула, когда рука Стоунера вцепилась в ее волосы, оттягивая ее голову назад, сильнее прижавшись к ней, не оставляя ни малейшего расстояния между ними. Зубы вонзились в нижнюю губу до крови, что смешивалась со слезами. Он втягивал ее в рот, жадно высасывал соленые алые капли и начинал терять голову от этого привкуса. Привкуса чего-то запретного, сладкого. Он уже не мог остановиться, не мог все так оставить. Он знал, что когда все закончится, она станет избегать его еще тщательнее, а он не мог такого допустить. Это его Бертран, его собственность, его исцеление и одновременно погибель.

Только сейчас Делайла начала понимать, что потихоньку сходит с ума. Она боялась открыть глаза, боялась еще раз удостовериться в том, кто ее целует. Целует так жестоко, поедает, высасывает ее кровь, кусает губы, но так страстно, что забываешь свое имя, теряешься в потоке эмоций, мыслей, ощущений. Она вцеплялась в его рубашку, прижималась к нему в ответ, растворялась в нем, а он продолжал въедаться в нее. Стоунер вновь укусил ее губу и зарычал, ослепленный гневом на себя, на то, что он сейчас вытворяет, а у нее и сил не было, чтобы вскрикнуть, потому Делайла еще сильнее сжала его плечи от той боли, что он ей причинил. В ответ он жестко обхватил подбородок Бертран и слизал еще пару капель выступившей крови, от вкуса которой закружилась голова и помутнел рассудок. Пора было заканчивать, но Стоунер с ужасом осознавал, что не может перестать. Однако стоило ему ослабить хватку, как Делайла словила момент и начала отталкивать его от себя, воспользовавшись тем, что он больше не держал ее так цепко, как минуту назад.

– Делайла?! – услышали они чей-то удивленный возглас.

Она резко обернулась на голос, и дрожь прошла по ее телу, когда она увидела того, кто прервал их. Что же он теперь подумает…

– Вейн… – только и выдохнула она.

Сердце пропустило удар, заставив Делайлу задрожать хуже прежнего. Она не смела смотреть ни на одного из них. Она чувствовала, что предала себя, свои идеалы, а Вейн теперь вряд ли сможет ей доверять…

– Делла, можешь не объяснять, – Вейн выставил вперед руку и склонил голову вбок. – Я знаю, что ты сама никогда бы не связалась с этим типом. Я прав, Стоунер?

Аавилл холодно рассмеялся, облокотившись на школьные шкафчики и приставив руку ко лбу. Делайла ощутила новый прилив отвращения к нему.

– Дефенс, если бы ты пришел раньше, ты бы стал свидетелем того, как твоя невинная подружка рвала на мне рубашку.

– Подлец! – вскричала она и беспомощно взглянула на Вейна. – Я пыталась вырваться!

Стоунер рассмеялся еще громче, опираясь на шкафчики. Похоже, что он сам не верил в то, что сделал пару минут назад, и теперь у него сдавали нервы. Что ж, он не один такой. Делайла сама поверить не могла. И ведь она поддалась ему. Такой ошибки допускать больше нельзя.

Делайла подбежала к Вейну, когда он подозвал ее к себе, хотела было уже потянуть его за руку, чтобы уйти с ним отсюда как можно скорее, но едва она дотронулась до его руки, как Вейн перехватил ее, повернул к себе, а сам встал спиной к Стоунеру и… немедленно переменился в лице. Он больше не выглядел разозленным, его вид стал очень даже веселым. Делайла впала в ступор и совсем потеряла нить происходящего.

– Подыграй мне, – шепнул Вейн ей так, чтобы расслышала только она, и подмигнул с улыбкой.

– Что?! – так же тихо, но негодующе шепнула Делла и обомлела, когда Вейн схватил ее за подбородок и просто приблизился к ней губами, однако не поцеловал. Он выжидал и улыбался!

«Черт! Вы издеваетесь?!» – кричала Делайла про себя, совершенно не понимая, что происходит. Вейн что, специально дразнил Аавилла? И зачем? Что это за хитрая мина на его лице, что он хочет доказать?

В следующий миг все вдруг закончилось, Вейн отошел от застывшей Делайлы и повернулся к Аавиллу уже с суровым видом. Делла с ужасом смотрела на друга, гадая, зачем же он устроил этот балаган. Просто немыслимо. Ладно этот напыщенный, самовлюбленный идиот Стоунер, который думает, что ему все дозволено, он ведь ненавидит ее и хочет сломать, но Вейн… он сошел с ума?

– И это поцелуй? – прервал тишину Аавилл своим смешком. – Смотри-ка, она даже не впечатлена!

Вейн не ответил, он ждал того, что произойдет дальше. В душе он все так же лукаво улыбался и знал, что его игра сработала.

Аавилл снова хмыкнул, медленно направляясь к ним. Делайла мигом очнулась, едва он приблизился к ней на достаточно близкое расстояние, встрепенулась и крикнула:

– Не подходи! – Делайла отпрыгнула назад и побежала прочь.

– Ты куда? – крикнули ей вслед парни.

– В монашки! – отозвалась Делайла, стараясь не задохнуться от возмущения.

Они еще и смели спрашивать ее о чем-то! Делайла никогда не думала, что умеет так злиться, что когда-нибудь гнев будет настолько застилать ей глаза. Хотелось кричать от отчаяния, но все же не плакать. Хотелось провалиться сквозь землю от такого позора. Она тоже хороша. Позволила целовать себя Стоунеру. Но он только сегодня одержал победу. Один раз она ему ответила, потеряла голову, и больше такого не случится. Никогда. Никогда больше она не позволит ему приблизиться настолько…

В груди внезапно затеплился огонек, как только Бертран вспомнила его жаркие объятия.

«Нет! – одернула она себя. – Нет… я не собираюсь в тебя влюбляться, демон! Это же просто немыслимо!» И побежала куда глаза глядят, сопровождаемая жгучим унынием.

Отдаленные, словно потусторонние голоса, взволнованные выкрики, затуманенные возгласы… Все мешалось в голове, в ней же отдавался бешеный стук сердца; грудную клетку изнутри сдавила колючая железная проволока, по которой будто периодически пропускали ток, от чего перехватывало дыхание, а дышать и так давалось с большим трудом. От каждого вдоха и выдоха в груди образовывался паровой молот, ударяющий по ребрам после выпуска пара. От боли Делайла почти сходила с ума, но ничего не могла сделать. Она распласталась на траве, не в силах пошевелиться и даже думать о чем-либо. Она просто хотела, чтобы все произошедшее сегодня оказалось страшным сном.

Голоса, несмотря на то, что были подернуты дымкой тумана, становились громче и отчетливей, и все равно она мало что могла разобрать. То, что сейчас происходило, не поддавалось ее пониманию. Истерила какая-то девчонка, очевидно, Эсли; возмущался некий парень, но Делайла лишь жмурилась и пыталась не издать и звука. Перед глазами плыли деревья, растекались в цвета своих крон и теперь сливались с окружением. Тело окончательно онемело, оно чувствовало лишь неприятный холод земли, контрастирующий с горящей от побоев кожей, но это все не имело никакого значения.

– Делайла?! – дергал ее кто-то, испуганно восклицая. – Делайла! Боже, что она с тобой сделала?! Ты слышишь меня?! Эй! Эй!

Вечность перед глазами, звезды, и, наконец, тьма, в которую она провалилась после долгих мучений. Голоса исчезли, время остановило свой ход. Делайла чувствовала, как падает все ниже и ниже, летит в самое нутро Земли.