Файер выпрямился, поднял голову и окинул девушек оценивающим взглядом, отчего они вновь захихикали и стали перешептываться.

– Я знал, что меня оценят. И поскольку вы разглядели мой шарм, в качестве приза я остаюсь.

И Орлеан подсел к ним, начав развлекать своими шуточками. Естественно, никто не мог даже заподозрить, что на самом деле состояние у него было совсем иным, вовсе не настроенным смешить народ. Но не показывать же себя с той самой обеспокоенной стороны, с какой Орлеан всегда старался не держать позицию. Депрессии в этой школе и без того хватало, и не стоило ей прогрессировать, а Файеру – быть похожим и на изгоев, и на тиранов. Он больше не будет первым и никогда не отнесет себя ко вторым.

* * *

– Ну-с, из-за чего все это, друзья мои? – сложив руки пирамидой, спросил директор с улыбкой.

Парни недоуменно переглянулись, совсем не понимая и не разделяя настроя главы школы. Где глаза, мечущие молнии, где куча нотаций, сопровождаемых раскатами грома? Похоже, весь рассказ учителя по физкультуре его, напротив, весьма позабавил, потому что директор находился в чудесном настроении. А может, он просто любил наблюдать за растерянностью учеников.

– Он чуть не убил мою лучшую подругу, – буркнул Вейн и сурово посмотрел на все еще радостного директора.

Мистер Файер еле сдержал смешок и всем своим видом показал, что ждет продолжения рассказа.

– Ну да, попасть мячом в живот – это очень смертельно, – прорычал Аавилл.

– Не смертельно, когда мяч бросает не идиот вроде тебя!

Вейн уже хотел вновь наброситься на Стоунера прямо здесь и сейчас, порвать его на куски, изувечить так, чтобы тело было невозможно опознать, но директор снова вмешался своим невозмутимым тоном:

– Стало быть, из-за девушки? – подмигнул он. – Эх, молодежь, вот в мое время…

И мистер Файер пустился в длинный рассказ о своей молодости, полностью отдавшись ностальгии, и делился впечатлениями от всего того, что с ним происходило; в глазах его, казалось, отражались все воспоминания, а парни же сидели и откровенно зевали, опершись о столешницу. Аавиллу показалось, что еще немного, и он захрапит; Вейн думал, что лучше выслушивать тысячу обвинений, чем рассказы о прошлом их дорогого мистера Файера.

* * *

Делайла стояла возле кабинета директора. Вернее, беспокойно ходила из стороны в сторону, скрестив руки на груди и что-то бормоча себе под нос. В конце концов, она прислонилась к стене и стала ждать, хотя и успокоиться ей полностью не удалось.

Послышались шаги, и спустя секунду объявился Орлеан со своей знакомой, вечно блуждающей по лицу улыбкой. Невольно и ей пришлось улыбнуться ему. Ну не видела она в нем что-то плохое, не могла разглядеть мрак в его глазах! Общаться с ним она не собиралась, но и сторониться тоже, что бы там Вейн ни говорил.

– Долго ждешь? – спросил он, наконец.

– Достаточно.

– Не боишься разговаривать со мной? – усмехнулся Орлеан, тоже прислонившись к стене напротив нее. – Друг твой разве не читал тебе лекции обо мне?

Делайла удивленно уставилась на него, резко опустив руки.

– Как ты узнал? – она сдвинула брови к переносице.

– Он же предсказуем, – отмахнулся Файер. – Видела бы ты его, когда дома тусовалась. Он же тут всех на уши поднял, ребята смотрели на него как на ненормального.

Делайла не переставала хмуриться. А ведь Вейн ничего ей не сказал. Ни о том, как проходили его дела тогда в школе, ведь он хотел кому-то отомстить, ни о том, каким образом исправилось отношение неприятелей Деллы с враждебного на нейтральное, а она знает уже точно, что он в этом замешан… И он обо всем умолчал! Вот тебе и дружеское доверие!

Сейчас она действительно злилась на Вейна. Никогда ей еще не было так обидно. И раздражало отнюдь не то, что он не рассказывал о том, как к нему относились или как стали относиться к ней, а то, что с ним из-за его конфликтов могло что-то произойти. Если Вейн что-то предпринимал, то явно не просто вел переговоры, которые не учили ничему, а что-то более опасное… Драки, к примеру. Он ведь не раз приходил к ней в синяках, а она не придавала им особого значения.

«Надо было советоваться со мной!» – закричало ее второе я от безысходности.

– Орлеан, ты ведь его и пальцем не тронул, да? – Делайла закрыла глаза, сдерживая комок в горле.

– Нужен он мне. А вот…

Орлеан не договорил, потому что рядом отворилась и захлопнулась дверь, так что Делайле не удалось узнать, что происходило дальше, и это повергало в ужас.

– Орлеан, твой отец настоящий кретин! – раздалось сразу же. – Я теперь понимаю, в кого сын пошел. Представляешь, что он мне посоветовал? Как надо по-настоящему кадрить девчонок, и сказал, чтобы я не стеснялся брать у него уроки.

Файер захохотал и похлопал Аавилла по плечу, загородив ее своим довольно внушительным ростом, превосходящим даже Стоунера, чтобы тот не увидел ее, и увел прочь, весело ему что-то рассказывая. Как только они удалились, вышел Вейн с хмурым видом. Если бы не Орлеан, Делайла накинулась бы на него с беспокойством на лице, но она с места не двигалась и только мрачно смотрела.

– Что? – недоуменно просил он, озадаченный такой холодной встречей.

– Скажи честно, ты мне доверяешь?

– Конечно, что за вопрос.

– Я тоже думаю, что ты ни за что не станешь лгать мне, – горько улыбнулась Делайла, подходя к нему и заглядывая куда-то глубоко в его глаза с целью разглядеть затерявшуюся истину.

– Да что с тобой, черт возьми? – не выдержал Вейн.

– Нет, это с тобой что, Вейн Дефенс? – тоже сорвалась она, только на более тихий тон.

Вейн округлил глаза, ничего не понимая. Чего она так взбесилась-то?

– Зачем ты лез на рожон все то время, когда я лежала дома? Зачем пытался изменить отношение всех ко мне? Какая в этом надобность? И каким образом ты все это проделывал? Может, убил кого, а?

– Что ты несешь! – Вейн был потрясен пылом Делайлы, и мысли его спутались, но она не давала ему отдышаться, нападая все снова и снова.

– А что мне думать? Вейн, как ты мог? Ты ведь враждовал со всеми, я знаю, я видела на тебе синяки, спрашивала откуда они, а ты отвечал, что они появились в результате тяжелой работы по перетаскиванию груза! Почему ты ничего мне не сказал? Мы бы вместе решили, что делать!

Вейн молча смотрел на ее слезы, катившиеся безостановочно по щекам, прокладывающие прозрачные дорожки, и сам разозлился на себя. Только как она узнала обо всем?

– Тебе это дружок Аавилла напел, да? Я же говорил, не заговаривай с ним.

– Да вот оказалось, что ему можно больше верить, чем тебе.

– Я молчал, чтобы ты не волновалась.

– Так вышло, что разволновалась я только сильнее, – высказавшись, Делайла опустила голову и прошла мимо него, утирая выступившие слезы.

На улице, тем временем, уже вовсю поливал дождь, а до дома предстоял неблизкий путь, почему Вейн всегда и отвозил ее в школу на машине. Вейн… единственный друг, человек, который впустил ее в свою жизнь, позволил разделить печали и радости с глубокого детства. Тогда еще никто из них не подозревал, что для Делайлы наступят темные времена, а он встанет когда-то на ее защиту. Но теперь нет того, кого она знала. Он словно стал другим. Или ей так лишь казалось? Один раз не доверился – и все сразу изменилось? Нет, конечно, но Делайла была слишком расстроена, чтобы мыслить в правильном направлении, разбираться в корне проблемы. Когда-нибудь он вернется и все расскажет. И Делайла будет готова выслушать, ведь это все-таки ее дорогой друг, ее милый Вейн.

– Ты сегодня рано, – немного удивилась Делайла, когда, придя домой, обнаружила на кухне маму.

– В магазине сегодня не моя смена, ты ведь знаешь, – мать тоже была малость ошарашена словами дочери – Делла всегда знала ее расписание! – Милая, что-то произошло? Да ты сама не своя!

Делайла быстро замотала головой, понимая, что только что приблизила себя к серьезному разговору о ее состоянии. Не говорить же, что она поругалась со своим лучшим другом сегодня из-за того, что тот шел на пагубные для себя жертвы ради нее. Тогда придется объяснять, зачем Вейн это делал, надо будет разговаривать о почти каждодневных конфликтах. Нет, мать этого не перенесет. Совсем не хотелось выслушивать тысячи нотаций, поэтому Делайла лихорадочно перебирала в голове всякие отговорки. Вот только назло всему в мысли ничего не лезло, хотя… Ох, не хотела Делайла сообщать о своей самостоятельности так скоро, но сейчас это единственный выход…