Его реплика не требовала ответа, и Лит молча смотрела на него до тех пор, пока он не опустил кудрявую голову.

– С этого момента мы действуем в режиме боевой тревоги, – с глубоким вздохом сказала она. – Начнём подготовку к старту, когда я дам вам знак.

Хронометр на её пульте отмерял минуты и секунды. Все молчали. Пэстил ёрзал в кресле от нетерпения, остальные сидели неподвижно. Не обращая внимания на гнетущую тишину вокруг, Лит ждала, когда наступит час возвращения Саккорсо, определённый им же самим.

Ник не пришёл, и она приступила к действиям. Пока чёрный ветер в её ушах предрекал неудачу и смерть, она велела смене провести предстартовую проверку по пунктам процедурных списков. «Мечта капитана» готовилась к полёту. Лит приказала Линду отслеживать все доступные каналы в поисках сообщений от Ника, Билла, амнионов и «Трубы». В то же время Кармель зафиксировала луч сканера на «Планёре». Ей полагалось следить за кораблём Сорас Чатлейн и в случае запуска его двигателей предупредить об этом Лит.

После проверки процедурных списков команда начала запускать генератор «Мечты капитана» – осторожно и медленно, чтобы отсрочить момент, когда Башня заметит что-то неладное. По приказу Лит Мальда переключила внешние электрические кабели на подзарядку орудийных установок. Пэстил использовал тот же источник питания для создания защитного поля, которое могло скрыть излучение двигателя при его холодном запуске.

Отдавшись на волю чёрного ветра и непонятных для неё приказов, Лит Коррегио отключила устройства сцепления с якорным местом. Теперь «Мечта капитана» могла свободно покинуть верфи «Купюра», и защитные системы космопорта не удержали бы корабль в захватах дока.

Лит знала, что выполнит любой приказ Ника, чего бы это ей ни стоило

Мика Васак сидела за столиком, вертела в ладонях бокал с нетронутым напитком и сердито осматривала публику бара. Её внимание привлекали блестящие светильники, оформленные в виде старинных канделябров, зеркала на стенах, голографические изображения обнажённых тел и разношёрстные обитатели Круиза, которые, спеша по своим делам, проходили мимо окна, у которого она сидела. Мика сердито посматривала на молодую барменшу, с невыразительным и постным лицом, на космических бродяг, кутивших и смеявшихся за другими столами, и время от времени бросала хмурые взгляды на своего компаньона, хотя тот ничем не заслужил её раздражения.

– Зачем мы только согласились? – спросил её Сиб Макерн.

– Он держит у себя моего брата, – сквозь зубы процедила Мика

– Я не об этом… – смутился Сиб и быстро спросил: – Твоего брата? А кто твой брат?

– Салага, – ответила она

Сиб с изумлением взглянул на неё.

– Я не знал, что Салага твой брат

Потом они направились в район, который назывался Брюхатики. Это был чистый и почти цивилизованный квартал на краю Круиза. По некоторым сведениям, команда «Планёра» любила проводить здесь свободное время. Об этом ей рассказал угрюмый бармен в одном из питейных заведений. За деньги он мог выложить клиентам любой секрет. А «Планёр» прилетал на Малый Танатос так часто, что обитатели верфей «Купюра» знали членов экипажа едва ли не по именам.

Не обращая внимания на беспокойство Сиба, Мика повела его в Брюхатики, отыскала бар, в котором веселилась небольшая группа космических пиратов, и заняла столик неподалёку от них. Используя небольшой кредит «Мечты капитана», Мика заказала напитки, хотя ей и Сибу было не до выпивки.

«Зачем мы только согласились?»

Хороший вопрос. Она помнила приказ Ника почти дословно. «Я хочу, чтобы вы с Макерном пустили слух об иммунном лекарстве. Короче, заведёте с Сибом разговор, и ты как бы ненароком скажешь, что Сорас Чатлейн имеет лекарство, которое защищает её от амнионских мутагенов. Говори об этом, пока не убедишься, что тебя услышала её команда». Но почему он отдал ей такой приказ? Это тоже был хороший вопрос. Ник сказал, что хочет пробудить у Билла интерес, что он хочет сделать с ним бизнес. Она не верила ему. У Мики имелись свои подозрения. Саккорсо хотел избавиться от неё. Потому что она ему не доверяла.

А как, чёрт возьми, доверять ему? Когда Ник отдал Морн амнионам, Мика поняла, что он ей даже не нравится.

Возможно, он вообще ей не нравился, хотя в первые дни их знакомства Мика была готова убить любого, на кого указал бы божественный Ник. Но власть Саккорсо над ней начала ослабевать, когда она узнала о его сделке с амнионами, – когда он решил продать сына Морн. И потом, когда он отдал им Морн, Мика потеряла к нему остатки уважения.

То, что он принуждал её выполнять его приказы, угрожая расправой над Салагой, наполняло Мику мрачной яростью. Её губы кривились, словно она сунула в рот горсть алюминиевого порошка.

Сердитая и злая, как мегера, она приступила к выполнению инструкций. Ей было видно, как напряглись плечи людей за соседними столами. Пираты притворялись, что не слушают её, но то, что их компания внезапно умолкла, свидетельствовало об обратном. Когда она замолчала, Сиб уставился на неё белыми от страха глазами. Ник Саккорсо мог бы наслаждаться результатом. Если бы в этот момент один из людей Чатлейн подошёл к столику Мики, чтобы получить информацию, она выложила бы ему всю правду.

Мика намеренно не замечала видеокамер, которые просматривали зал. Ей нечего было скрывать. И вряд ли они обладали такой чувствительностью, чтобы воспринимать её голос. Не в силах сдерживать напряжение, она снова сказала:

– Он держит у себя моего брата.

Сиб попытался найти ответ, но через мгновение беспомощно повторил:

– Я не знал, что Салага твой брат.

Подавив жалобный стон, она прошептала:

– Зато Ник знал…

Глаза Макерна были выразительными, как у ребёнка: они выдавали каждый оттенок его страха и недоверия к себе. Пот намочил белесые усики, и они выглядели как грязь под носом. Пытаясь успокоиться, он прикладывал к пылавшим щекам и лбу холодный бокал. Но нервное возбуждение было слишком велико для такого простого средства – да и лёд в его напитке давно уже растаял.

Через некоторое время двое мужчин из команды «Планёра» покинули бар. Остальные пираты пересели за дальний стол.

Сиб перефразировал свой вопрос:

– Почему Ник захотел, чтобы мы сделали это?

Мика не стала говорить: «Чтобы избавиться от нас». Нет, не здесь и не сейчас, пока Салаге угрожает опасность. Вместо этого она прошептала:

– Чтобы создать проблемы для «Планёра» или, точнее, Сорас Чатлейн. Это не касается Билла и амнионов. Ник не стал бы вредить им – слишком невелика выгода. А ей он мстит. Сорас – та женщина, которая изрезала ему лицо. Он надеется скомпрометировать её.

Голос Мики стал злобным и ворчливым.

– Слух об иммунном лекарстве хуже бомбы, особенно в таком месте, как это! О Господи! Билл сойдёт с ума. И амнионы тоже, если услышат об этом. Лучше бы Ник дал нам выпить бутылку концентрированной кислоты. Если мы и дальше будем распространять этот слух, Билл повесит нас на наших собственных кишках.

Сиб испуганно поёжился и выжидательно посмотрел на неё:

– Значит, мы станем козлами отпущения?

– Да! – ответила Мика, но тут же поправилась: – Я не знаю. И больше я этим заниматься не хочу. Мне противно.

И повторила в третий раз:

– Ник держит у себя моего брата.

Старший системотехник печально потупился. В этой части ритуала у него имелся только один ответ:

– Я не знал, что он твой брат.

Свирепо взглянув на него, Мика опять сообщила:

– Зато Саккорсо знал!

Васачек злилась на себя. Но из-за боли в груди и оттого, что она привыкла всю жизнь спокойно реагировать на любые обиды, добавила:

– По-настоящему его зовут Сиро.

Напряжённо и хмуро, словно решившись на самоубийство, Сиб взял бокал и выпил. Мика не прикасалась к спиртному до тех пор, пока в бар не зашёл Вектор Шейхид. Увидев рядом с ним Салагу, она осушила бокал одним глотком, но этого не хватило, чтобы ослабить нахлынувшую волну облегчения. Вместе с радостью к ней пришло горькое осознание предательства. И она не могла сдержать слёз, когда Вектор и Салага подошли к столу.