В этот момент оркестр грянул вальс, и первая пара выпорхнула на паркет под одобрительные аплодисменты.

– Никак, – едва слышно ответила Эванджелин, не в силах даже посмотреть по сторонам. – Не будет танца, леди Кинтайр.

Девушке хотелось просто исчезнуть отсюда. Такой униженной она себя не чувствовала никогда в жизни. И она ведь знала, кто такой Уолтер Гастингс, прекрасно знала, но все равно поверила ему, подумала, что в этот раз, когда он был так мил и предупредителен, она ему действительно понравилась. Но, видимо, люди все-таки не меняются. Эванджелин изо всех сил сжала зубы, стараясь, чтобы никто не понял, как ей плохо. Она не могла понять, почему он с ней так поступил. Она ведь ничего ему не сделала! Что тогда? Ему было просто скучно? Или он рассорился с Эдгаром и решил так ему отплатить, унизив его сестру публично? Она почувствовала, как ее переполняют ненависть и обида. Все теплые чувства, которые она испытывала или думала, что испытывает к Уолтеру Гастингсу, испарились. При мысли о нем Эванджелин теперь лишь ощущала себя идиоткой. Но все это следовало отложить на потом. А сейчас ей нужно было просто пережить этот вечер, просто уйти домой.

– Но… – герцогиня все так же растерянно перевела взгляд на девушку. – О, дорогая…

– Прошу прощения, – позади Эванджелин раздался мягкий баритон. Она через силу обернулась и уперлась взглядом в Эвана Монро. Тот, не отводя от нее взгляда, протянул камеру Майклу.

– Сэр, не могли бы вы взять это на временное хранение, будьте осторожнее, тут отчет о вечере, – затем Эван посмотрел на герцогиню. – Ваша светлость, я закончил съемку, и, поскольку теперь я не на работе и могу тоже принять участие в аукционе, я бы хотел заплатить за танец с этой прекрасной леди.

Его собеседники онемели, Майкл машинально забрал фотоаппарат, не сводя глаз с Эвана. Герцогиня первой обрела дар речи.

– Мистер Монро, – сказала она растерянно, – я… Право, это вовсе не обязательно… То есть, если вы хотите внести вклад, то конечно… Но… – она бросила взгляд на Эванджелин. – Впрочем, конечно, вы можете купить и танец. Для вас мы сделаем скидку.

– Герцогиня, – укоризненно ответил Эван, – таким предложением вы оскорбляете и девушку, и меня.

Он молча вытащил из кармана пластиковую карту и повернулся к столику распорядителей, за которым мужчина и женщина удивленно прислушивались к происходящему.

– Насколько я помню, граф Хантингдон предлагал пятнадцать тысяч, – спокойно сказал Эван. – Чтобы перебить его ставку, я плачу шестнадцать тысяч за танец с леди номер тринадцать.

Девушка вопросительно взглянула на герцогиню – та, уже придя в себя, уверенно кивнула.

– Конечно, сэр! – девушка улыбнулась Эвану и забрала карту, произвела необходимые процедуры, потом протянула ее хозяину. – Прошу вас, сэр. Поздравляю с удачным выбором!

– Вы счастливчик, сэр, – добавил мужчина. – Назовете себя, чтобы мы внесли вас в книгу жертвователей, или предпочтете сохранить анонимность?

Эван, подумав, пожал плечами.

– Обойдемся без анонимности, – наконец решил он.

Леди Мортимер тем временем, словно не веря своим ушам, не отводила взгляда от Эвана. На ее лицо медленно возвращались краски.

Герцогиня, опомнившись, подошла к ней и взяла за руку:

– Леди Мортимер, простите мне мою вольность. Конечно, я должна была спросить вашего разрешения, прежде чем позволить ему сделать это. Но он был так внезапен… Надеюсь, вы не будете против такой замены, моя милая?

Эванджелин нервно потерла пальцы, однако ответила уверенным тоном.

– Нисколько, леди Кинтайр. Это все-таки аукцион, поэтому я могу быть только рада, что принесла такое щедрое пожертвование в ваш фонд.

Герцогиня сочувственно вздохнула и сказала с жаром:

– Вы очень добрая и чистая девочка, моя милая. Я надеюсь, вы не очень расстроены из-за поступка этого негодяя графа! Ни за что его больше не позову! А вас я прошу: не переживайте!

– Все в порядке, леди Кинтайр, не волнуйтесь за меня, – Эванджелин посмотрела на герцогиню. – Честное слово, со мной все хорошо.

В этот момент к ним подошел Эван.

– Леди, – он протянул руку Эванджелин. – Кажется, подходит наша очередь. Окажите мне честь.

Эванджелин подала ему руку.

– С удовольствием, сэр.

Эван, едва заметно улыбаясь, вывел ее вперед. Как только они вступили на паркет, присутствующие, в первый момент застывшие в изумлении, мгновенно начали перешептываться, косясь на пару. Эван уверенно положил руку на талию девушке и повел ее в танце.

– Нет, в целом длинные волосы и мужчине идут. А уж она безупречна. Красивая пара, – уверенно сказала герцогиня Майклу. – Куда красивее смотрятся, чем если бы она была с этим гадким графом Хантингдоном. Подумать только! Какой скандал! Но если я услышу хоть одну сплетню про этого бедного ангелочка, я им всем покажу!

– Вы совершенно правы, ваша светлость, – кивнул Майкл. – Кстати, не находите, что ваша задумка с «Унесенными ветром» удалась вполне. Вокруг самой красивой пары витает некий скандальный флер.

– Майкл, что ты говоришь! – возмутилась герцогиня. – Никакого скандала тут нет! Подумаешь, танцует с другим! И что такого?

– Вы правы, конечно, правы, ваша светлость, я просто ошибся, – виновато наклонил голову Майкл.

Герцогиня удовлетворенно кивнула и, снова посмотрев на кружащихся Эвана и Эванджелин, тихонько вздохнула.

– Жаль только, что у нас не будет их совместной фотографии, – вполголоса заметила она.

Майкл с некоторым страхом посмотрел на профессиональную технику в его руках, но все же решился и сделал снимок.

Эван смотрел на свою партнершу с легкой улыбкой, Эванджелин же, казалось, полностью сосредоточилась на танце, однако в какой-то момент она все же решилась.

– Вам не стоило этого делать, – сказала она.

– Чего именно? – хмыкнул Эван. – Танцевать с вами? Миледи, разве я не могу пригласить на танец понравившуюся мне девушку?

Эванджелин вспыхнула.

– Не надо ерничать, – строго ответила она. – Вы понимаете, о чем я. Вы потратили большую сумму, чтобы помочь…

– Чтобы помочь герцогине обогатить ее фонд, – вставил Эван.

– Вам не говорили, что перебивать леди неприлично! – возмутилась Эванджелин. – Я сейчас не об этом. Вы знаете, что подошли туда, чтобы помочь вовсе не фонду герцогини! Вы заплатили шестнадцать тысяч фунтов…

Эван посмотрел на нее с улыбкой. Он на самом деле хотел помочь именно ей, и его действительно вывел из себя поступок Гастингса, особенно когда он понял, что в очередной раз сотворил этот ублюдок. И уж точно фотограф не жалел о своем поступке, тем более сейчас, во время танца с этой девушкой, которая вспыхивала от каждой его шутки, однако упрямо пыталась довести до его сведения… Услышав, что именно она хотела сказать, Эван едва не остановился прямо посреди танца.

– Что-что, миледи? – переспросил он. – У меня, кажется, со слухом беда, не повторите?

Девушка поджала губы.

– Да почему же вы так несерьезны! – рассерженно сказала она. – Да, повторю! Я сказала, что верну вам деньги.

– Ну знаете, – Эван возмутился то ли притворно, то ли по-настоящему. – Миледи, вы меня просто оскорбляете. Я, в конце концов, честно купил танец с вами. Вы должны быть милы, прелестны, улыбаться мне, кивать и позволять мне вести вас.

– Я ничего вам не должна, – возмущенно зашипела Эванджелин.

– Правильно, – победно заявил Эван. – Вы ничего не должны мне, в том числе и никаких денег. Разве нет? – он лукаво посмотрел на нее.

Эванджелин открыла рот, затем закрыла его и захлопала ресницами. Эван рассмеялся.

– Миледи, я вас прошу, прекратите мне возражать и просто спокойно потанцуйте со мной.

Лучшим для Эванджелин было бы сейчас последовать словам фотографа, спокойно закончить танец и проститься с ним, однако едва девушка поймала смеющийся взгляд его голубых глаз, как в нее словно чертенок вселился. Ее брат в такие минуты закатывал глаза и сетовал на то, что, видимо, в нее вселялся дух их прапрабабки-француженки, сбежавшей из отчего дома с английским лордом. Маленькой крошкой Эванджелин страшно дулась на Эдгара: после всех домашних историй и баек быть похожей на француженку ей не хотелось. Но когда она подросла, то даже стала гордиться таким родством и пусть выдуманным, но все-таки сходством. И глядя на Эвана, Эванджелин почувствовала знакомый дух противоречия, который не мог позволить ей уступить и отступить. Всякие мысли о графе Хантингдоне вылетели у нее из головы, сейчас она думала только о том, как бы не проиграть в этой пикировке между ней и Эваном Монро.