Эван закатил глаза.

– Вот что, – сказал он, усилием воли заставив себя не ругать сестру. – Никогда я этого не хотел. И если ты так думаешь, то ни черта ты меня не знаешь! Не пори пока горячку. Если хочешь, то, может, и станешь, но для начала хорошенько все обдумай. Я тебя еще на съемки как-нибудь свожу, посмотришь, какая это адская работа. А пока что пару недель просто отдохни от всего. Может, ты, наоборот, захочешь выучиться чему-нибудь, а не просто на сцене танцевать… Звезда, – буркнул он напоследок.

Айли в восторге обернулась и хихикнула.

– О, брат! – она снова бросилась к нему и обняла его, – ты лучше всех на свете! Ну, конечно, я всерьез так не думала!

– Маленькая паршивка, – сердито сказал Эван, отвесив сестре символический подзатыльник. – Я еще послежу за твоими планами, а то тебе только волю дай.

Вместо ответа она снова расцеловала его и упрыгала заваривать чай.

[1] От англ. magpie – «сорока».

На следующее утро Эванджелин приехала к Эвану, явно волнуясь и при этом стараясь скрыть свое волнение. Айли показалась ей слишком вызывающей, слишком бойкой, слишком откровенной и дерзкой, и Эванджелин представления не имела, как себя с ней вести. А нужно было быть хотя бы любезной, ведь Айли – сестра Эвана, которому, определенно, будет приятно, если девушки подружатся.

Эван открыл дверь почти мгновенно после звонка.

– Привет, солнышко, – он привлек ее к себе и поцеловал. – Как ты?

– В порядке, а ты? – ответила она, отвечая на поцелуй. – Я скучала, – тихим шепотом добавила девушка.

Эван улыбнулся, крепко обхватил ее руками и, прижав к стене, склонился к ее губам.

– Привет! – раздался за его спиной громкий голос Айли. – Братик, ты меня прости, я вижу, ты занят…

Эванджелин едва уловимо покраснела и увернулась от мужчины.

– Хм, привет, Айли, – сказала она.

Эван закатил глаза.

– Надо было тебя все-таки выпороть вчера, – посетовал он. – Расплачиваюсь за свою доброту.

Айли обиженно надула губы и сказала с нарочитой отчужденностью:

– Я только хотела сказать, что хаггис готов!

– Ммм… – Эван причмокнул губами. – Сто лет настоящего хаггиса не ел! Ладно, не дуйся, Магпай, – он легонько щелкнул сестру по носу. – Конечно, я не стал бы тебя пороть.

– Хаггис? – с интересом спросила Эванджелин. – Это, кажется, шотландское национальное блюдо, да?

Айли притворно заворчала:

– Встала ради него в шесть утра! Нашла в этом каменном мешке, который вы зовете Лондоном, все ингредиенты! Да ты знаешь, чего мне стоило раздобыть овечий желудок? – Она развернулась к Эванджелин и очаровательно улыбнулась: – Да, Иви, хаггис – это национальное шотландское блюдо. Готовится обычно на Рождество, но Эван его всегда требовал намного чаще!

– Овечий желудок? – переспросила Эванджелин с плохо скрываемым шоком.

– Там не только это, – Эван снова мечтательно вздохнул. – Это лучшее, что я ел в жизни, хотя ингредиенты и могут напугать. Но ты не волнуйся, это очень вкусно!

Айли махнула рукой:

– Ну овечий желудок – это так, для украшения! На самом деле хаггис готовится из дикого хаггиса – редкого в нынешнее время специфически шотландского зверька. Размером он примерно с барсука, покрыт густой черно-белой шерстью, а морда у него, как у ежика. Но самое удивительное – это его ноги! Дело в том, что дикие хаггисы живут высоко-высоко в горах, на самых их вершинах. Одни лапы у них длиннее других. У самцов длиннее левые лапы, и они бегают по часовой стрелке вокруг вершины, а у самок – правые, и они бегают против часовой стрелки. В том и суть, Иви, сечешь? Когда они встречаются и хотят спариться, то одному из зверьков приходится разворачиваться в противоположную сторону – а ноги-то мешают! Вот они нет-нет да и теряют равновесие и летят прямо в бездну! Оттого-то они такие редкие. Настоящий вымирающий вид, и мы сейчас его попробуем!

Эванджелин приоткрыла рот и несколько раз хлопнула ресницами. Эван фыркнул.

– Иви, не слушай эту сороку. Не существует таких зверей, она тебя просто дурит. Айли, уймись сейчас же!

Айли разразилась хохотом и, согнувшись, хлопнула себя по коленкам.

– Ну надо же! Поверила! Мы это в Шотландии всем туристам травим. Американцы все поголовно верят! – она утерла слезы. – Ну пойдемте, а то остынет.

Эванджелин обиженно поджала губы. Эван дотянулся до сестры и легонько дернул ее за ухо.

– Когда ты уже повзрослеешь? – посетовал он. – Иви, не обижайся. У нас в Шотландии это правда одна из самых распространенных шуток.

– Ладно, – немного оттаяв, ответила Эванджелин, однако в сторону Айли покосилась с прохладцей.

– Ну вот, садитесь! – Айли принялась хлопотать у плиты, выкладывая на блюдо что-то похожее на сваренные в полиэтиленовом мешке мозги, в воздухе витал запах специй и мясного жира. – Пальчики оближете!

Эванджелин с опаской покосилась на жижу, которой Айли щедро полила лежавшую на тарелке еду, и, сглотнув, села за стол.

– Ммм, – протянул Эван. – Пахнет чудесно, сестренка. И когда ты так готовить научилась?

– Примерно тогда, когда ты смылся из дома, – звонко рассмеялась Айли, – чем мне было еще заняться? Вот, Иви, держи! – Она взрезала прозрачную оболочку, откуда потек жир, и стала накладывать в тарелку Эванджелин серую массу, – ты должна научиться готовить хаггис, ведь Эван просто жить без него не может! Рассказать, как его готовить? – она с некоторым злорадством взглянула на пытающуюся скрыть смятение девушку.

– Хм… – нерешительно протянула Эванджелин, с опаской принюхиваясь к месиву у себя на тарелке. – Эван, а это правда твое любимое блюдо?

– Одно из, – кивнул тот.

Эванджелин вздохнула.

– Ну что ж, тогда непременно расскажи, Айли.

– Все не так уж и сложно, – Айли уселась за стол и отправила в рот порцию дымящегося месива, – берешь овечий или бараний желудок и замачиваешь его в соленой воде. На ночь где-то. Потом скоблишь как следует, отмываешь, обжариваешь лук, морковь, немного овсянки, ну и затем превращаешь в фарш всякие овечьи потроха: сердце, почки, легкие, сердце, язык. Отвариваешь, добавляешь почечного сала и специй, засовываешь в желудок, зашиваешь все это дело – и в воду. Варишь часа три всего. И на десерт пюре из брюквы. Так что, как видишь, все очень просто, – сказала она, улыбаясь улыбкой победительницы.

По виду Эванджелин можно было подумать, что несчастную овцу только что освежевали прямо за столом. Однако девушка мужественно попыталась сделать вид, что нисколько не потрясена странным рецептом.

– Очень… оригинальное блюдо, – сказала она, сама не притрагиваясь к вилке. – А в Шотландии вся кухня такая?

– Ага, – Айли кивнула, не сводя с нее пристального взгляда, – такая. Вкусная и сытная. Ты ешь, ешь, а то остынет!

Эванджелин нервно сглотнула, покосилась на Эвана, который, отвлекшись на еду в своей тарелке, не заметил происходившего рядом с ним. Но все же вид мужчины немного успокоил девушку. Она вздохнула, взяла в руки вилку и с независимым и решительным видом отправила в рот кусочек хаггиса. Тщательно прожевав его, Эванджелин посмотрела на тарелку уже спокойнее.

– Необычный вкус, – призналась она. – Но что-то в этом есть.

Айли улыбнулась шире и уже спокойно принялась за еду.

– Конечно же, это восхитительное блюдо, – заявила она. – Скоро ты будешь сама его просить, как и Эван. Точнее… Ты его будешь делать, не так ли?

– Делать?! – переспросила Эванджелин, снова побледнев. – Да я как-то не специалист…

– Иви, ты можешь приготовить все, что угодно, – Эван, решивший высказать девушке комплимент, явно сделал это не очень вовремя. – Хотя есть хаггис каждый день – это слишком.

– Я завтра могу сделать яйца пашот на завтрак, – тут же ухватилась за спасительную подсказку Эванджелин. – Айли, ты их ела когда-нибудь?

Айли нахмурилась.

– Это ни к чему. Я вполне могу омлет пожарить, – источая любезность, заверила она Эванджелин, – ты лучше поспи подольше. Не думаю, что тебя приучили, как нас с Эваном, вставать в пять утра.