— Я не убивал её. Она покончила с собой.
— Как, Рэндар? Что она сделала?
" — Не трогай простынь, Аталь! Иди отсюда. Вон, сиди на кровати. И ни шагу из дома! Поняла? "
— Твоя мать выстрелила себе в лицо из обреза.
Так Аталина не ревела никогда в жизни. Да она вообще плакала очень редко… Теперь же она выла зверем, впившись модными серо — фиолетовыми ногтями в плечи оборотня.
Он же, глядя погасшими, остекленевшими глазами перед собой, сжимал в неумелых объятиях тело своей пары, своего Мира, своего разрушенного Дома.
" — Где твоя дочь, тварь?
— Далеко, Хорсеттский выкидыш. Тебе не достать.
— Найду ведь…
— Ищи. Хоть весь барак обыщи, нет её здесь. Пошёл вон! Вам хватит Нера, оборотни поганые. Моих детей вы не получите.
— Учти, калека однорукая… Я ведь могу залезть в твою немытую башку… Стать тобой, хочешь? Сама меня и проводишь к дочери.
— В башку, говоришь? Ну лезь… "
Она снесла себе полголовы, чтобы он не завладел её сознанием и телом. Прежде Корделл не видел, чтоб во имя спасения родных люди шли на такое. Эйра была первой на его памяти.
— Она спасла меня. — вдруг сказала Аталина ровно и чётко.
Горе не выливается наружу бурными потоками слез, если оно в самом деле горе… Долго плакать можно из — за потерянного кошелька. А вот из — за потерянного дома… только выть. Резко и коротко, как воют раненые звери.
— Она спасла меня, Корделл! Меня и Рэйза. А я её даже и не помню… Это ужасно.
Рэндар поднялся, разомкнув объятия. Руки Аталины бессильно свесились вниз.
— Корделл… — сказала она.
Подняла голову. Мокрые сапфиры, припухшие, искусанные губы.
— Когда то давным давно, — начала Аталь — Мы оба хорошо обосрались друг перед другом, Хорсетт. Наши родители чего — то там не поделили между собой, мать их… Власть, регион, ещё что — то. Так вот… Делить это все придётся нам. Принимать наследство. Предлагай, Рэндар.
Опираясь на подлокотник дивана, она встала. Подойдя близко — близко, прижавшись к каменной груди, вдохнула сладкий запах. Дикий. Родной.
— Мне нечего тебе предложить, Аталь.
— Жизнь за жизнь, Хорсетт. Вы отобрали у меня Дом, Огненные твари. Так… верните его мне. Я же, в свою очередь, верну то, что мы отобрали у вас. Так устроит?
…Она приподнялась на носочки, чтобы поцеловать его, хотя рост её не был низким. " Жердь, метр восемьдесят сантиметров красоты и хамства " — так называла её Инона. Корделл поднял девушку на руки.
— Я твоя, Рэндар Корделл. Я так решила. А ты мой. И, если ты думаешь по — другому, мне придётся снести тебе башку, потому что делиться я не собираюсь. Ни с кем.
Ни с кем. Даже с прошлым. ОСОБЕННО с прошлым. Призраки, пыль и обрывки звенящих цепей не получат ничего.
В их спальне, в полутьме, в сладких сумерках он раздевал её, медленно освобождая плечи, руки и налитые груди. Целуя и прикусывая мрамор кожи, стал целовать соски, один и другой. Аталина выгнулась, освобождаясь от скользкой ткани халата.
— Еще… Ещё, пожалуйста! Возьми меня… И больше… Я НИЧЕГО НЕ ХОЧУ ЗНАТЬ! Люблю тебя…
— Я тоже, Аталина. Не отдам…
— И я не отдам!
Она развела ноги, тут же ощутив его пальцы внизу. Застонала, стала умолять о том, чтобы он не прекращал ласкать её. Корделл развёл пальцами ванильные губки, освобождая вход, потёр пальцем напряжённый клитор. Придя в восторг от созерцания того, как течёт его пара, готовая к немедленному слиянию.
— Раздень меня, Аталь.
Присев в постели, она расстегнула пряжку ремня. Освободив член, крепко сжала, двинула рукой вверх и вниз. Прижалась губами, потом, чуть раскрыв рот, приняла в себя тугую суть. Дарила наслаждение, дарила себя.
Потом он вошёл в неё, резко и глубоко так, как она любила. И двигался так, будто ломая железные заслоны и каменные изгороди прошлого.
— Рэндар! — вскрикнула она и застонала, обдавая его член ванильными струйками — Люблю тебя…
Более не сдерживаясь, кончил сам, прикусив матовую кожу на плече пары…
— Корделл, — прошептала Аталина, прижимаясь к нему позже, когда лежали, отдыхая в объятиях друг друга — Ты говорил про потомка трёх рас. Третья раса… Что это?
— Я не уверен, но Нэйды с подачи этого придурка Мистисса решили, что наш ребёнок… родится Наблюдателем, Аталь.
— Нет! — крикнула она — Быть не может. Наблюдатели давно сдохли!
— Вот и я не верю. — погладил девушку по голове — Спи. Надо поспать.
Прижав ладонь к прохладному лбу, погрузил пару в сон. Кое — что он тоже мог…
А сам стал думать. Про Лаберилльских Наблюдателей.
И про ТЕ инфокарты, на которых всё это было.
Информация, которую не считал аппарат, стараниями Корделла приведённый в негодность.
Глупо. Очень глупый поступок… Ведь чего только не совершишь от боязни потерять.
Даже глупость. Или убийство.
Глава 37
Бесперестанно забавляющийся тёмный Бог Мира Лаберилл Небилл похоже, решил дать Корделлу и его паре небольшую передышку. Или может, сам собирал силы для очередного раунда? Чертил новые линии на своём игровом поле? Обновлял инвентарь? Отдыхал в пристойном полумраке, выпрямив ноги, куря сигару, продумывая ходы следующей своей игры…
Как бы там ни было, а оставшиеся до родов дни прошли спокойно. Никаких неожиданных визитов или звонков. Никаких скользящих, видимых через занавесь теней… Казалось, призраки успокоились и ушли туда, где им и место — в выселенные регионы. И там делали то, что им и положено — звенели обрывками цепей, хрустели прогнившими досками полов, выли по ночам в заржавелых трубах и плакали, плакали, плакали по тому, чего уже больше никогда не возвратить…
…Аталина огляделась. Вокруг было пустынно, несмотря на яркий день. Засыхающий курцхар уже выбросил семенные былки в надежде на то, что на следующий год он продолжится здесь же…
— Осень. — сказала она, раздвигая пыльные заросли травы, глядя по направлению ориентира, заржавелого столба с обрывком цепи — Рэндар! Как заросло все…
Корделл обернулся от лайра:
— Предлагаешь мне заняться прополкой?
Хихикнула:
— Почему бы и нет…
Регион 100/ 89/94. Жёлтый регион. Жертвенник. Родина. Не Дом, нет. Просто место, где тебя когда — то выпустили в мир…
Пошла внутрь, стараясь двигаться плавно и быстро. Трава хлестала по рукам, по животу, цеплялась колючками за одежду.
Корделл догнал её уже возле дома. Строения, которое когда — то было им.
